Прилив победы - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 86

• Предыдущая
• 86/113
• Следующая

— Я готов согласиться, что ты красива, как Елена. Но Аксум пролил кровь не из-за тебя. Поэтому, пожалуйста, перестань по-идиотски имитировать эту дурочку, стоявшую на стенах Трои.

Образ заставил Антонину захихикать, а затем откровенно расхохотаться. Усанас улыбнулся, шагнул вперед и обнял ее за плечи. После того как Антонине удалось подавить смех, Усанас развернул ее лицом к гавани.

— Посмотри на них, Антонина. На этих лицах нет печали. Да, им жаль молодого царя, которого они любили и ценили. Да, им жаль потерять своих смелых товарищей, которые умерли или стали калеками. Но печаль? Ни следа.

Наблюдая за аксумскими сарвенами внизу, глядя, как легко они двигаются среди толпы — шутя, смеясь, с самодовольным видом, гордясь собой и купаясь в восхищении как стариков, так и девушек (в особенности последних), — Антонина понимала, что он говорит правду.

— Они знают, Антонина. Они знают . Теперь наконец они по-настоящему знают . То, что Эон обещал этим людям, если они последуют за ним, на самом деле свершилось. Теперь Аксумское царство стало великим. У Аксума есть своя империя. И эта империя простирается через моря. Это не какая-то туманная земля, засунутая в угол Африки, а нация, которая может дотянутся своей силой через океан и прижать самих малва.

Усанас сделал глубокий вдох и посмотрел на тот великий океан, о котором говорил.

— Кто теперь будет в этом сомневаться? Кто теперь станет оспаривать владычество Аксума на Эритрейском море? Не малва, уж точно! И в будущем не станет никто, ни Рим, ни Персия. Монеты Аксума будут так же хороши здесь, как римские. — Затем Усанас показал пальцем на толпу внизу. — И не думай, что об этом не размышляет каждый из сарвенов, по крайней мере, частью своего сознания.

Усанас снова фыркнул.

— То есть, той частью, которая не занята совращением и наслаждением от знания, что никакое особое мастерство не потребуется для совращения здесь. Не сегодняшней ночью, определенно.

Антонина рассмеялась.

Усанас продолжил:

— Нет, они уже начинают думать о будущем. О времени после войны, когда они вернутся. Каждый и все вместе — герои войны, с трюмами, наполненными так, что готовы лопнуть. Они принесут богатство назад в родные города и деревни, чтобы добавить к своим славным именам еще и золото.

Он слегка потряс ее за плечи.

— Поэтому пришло время — пришло — и тебе сделать то же самое. Нам не нужно твое чувство вины, Антонина. И мы не хотим, чтобы ты страдала. Но нам действительно нужны твой острый ум и мудрость. Проще говоря, нам необходима Афина. От Елены никакой пользы, кроме вреда.

Спускаясь вниз со стены, Антонина остановилась

— Но почему другие полки не возвращаются с сарвом Дакуэн?

Усанас холодно посмотрел на нее.

— О, — захихикала она. — Конечно. Было глупо с моей стороны этого не увидеть.

— Слава Богу, — вздохнул Усанас. — Я вижу, твои мозги возвращаются на прежнее место.

Когда они спускались вниз, осторожно пробираясь среди обломков, Антонина снова начала хихикать.

— Это чертовски хитрая тактика, Усанас. — Аквабе ценцен пожал плечами.

— На самом деле, нет. Каждый командующий полком прекрасно понимает логику. А почему бы и нет? Эзана все ясно им объяснил.

Антонина громко рассмеялась.

— Примерно так, я полагаю: вы остаетесь здесь. Слишком далеко для того, чтобы даже думать, как вмешаться. Завоюете больше славы и богатства и для Аксума, и для себя лично. В то время как я, командующий царским полком, к которому приписан Вахси, вернусь домой и покажу новому негусе нагасту, что рядом есть большой кулак, который требуется для защиты младенца. Если потребуется.

Она скосила глаза на Усанаса.

— А они не артачились? Хотя бы немного?

— Ничуть. Я думаю, втайне они почувствовали облегчение. Никто из них не хочет нарушения династии, Антонина. Когда есть твоя рука, чтобы направлять, и Эзана, чтобы обеспечить кулак, то с них снимается вообще любая ответственность. Они остаются просто солдатами, далеко, в чужой земле. Завоюйте больше славы, больше известности, больше богатств.

Теперь вернулась его знаменитая улыбка.

— Я уверен, что ты обратила внимание: все сарвены в этой гавани — как раненые, так и нет — чуть ли не катаются под весом добычи. Так неосторожно со стороны малва было оставить свое золото, серебро и драгоценные камни в знаменитых подвалах гавани Бхаруча. — Улыбка начала исчезать.

— Итак. Как ты все-таки планируешь править?

Антонина внимательно посмотрела на Усанаса, словно он был сфинксом и загадывал загадку.

— Я пока не знаю, — резко ответила она. — Я думаю об этом.

Он в ответ тоже очень внимательно посмотрел на женщину. Словно изучал. Затем скорчил гримасу.

— Может, тебе сейчас следует вернуться во дворец, — пробормотал он.

— Нет шанса, — ответила Антонина, взяла его под руку и повела прочь. — Во-первых, я уже опоздала на аудиенцию к Шакунтале. А она, надо заметить, — императрица и не терпит опозданий. А во-вторых… — Антонина замолчала, глядя на Усанаса прищуренными глазами. — Я думаю.

— Я разбудил зверя. — Усанас покачал головой. — Я уже чувствую, как просыпается демон.

— Чушь. Я — просто женщина, которая думает.

— Это одно и то же, — простонал он.

Императрица покачала головой.

— Я не стану отдавать приказы, противоречащие приказам моих командующих, но считаю, что вы совершенно неправильно понимаете этого человека. И Рао больше всех.

Офицеры Шакунталы уставились на нее в замешательстве, и удивленнее всего — ее муж. Они сидели на подушках, равно как и сама императрица, лицом к своей госпоже. Несмотря на маленький рост, создавалось впечатление, что Шакунтала возвышается над остальными. Как и всегда, молодая женщина сидела так прямо, что казалась значительно выше, чем на самом деле.

Рао погладил бороду.

— Я не стану отрицать. Тем не менее, императрица, я кое-что знаю о раджпутах. И теперь эта армия — полностью армия раджпутов в том, что имеет значение для воина. Слово «малва», применяемое к господину Дамодаре, стало фикцией. Потрепанный плащ, прикрывающий совсем другую броню. Даже йетайцы в его армии принимают обычаи и традиции раджпутов. Старший офицер йетайцев, Торамана, как говорят, женится на девушке из клана Чохаров. И ни больше ни меньше, как на сводной сестре Раны Шанги.

— И другие поступают так же, — добавил командующий кавалерии Шакунталы, Шахджи. — И не только йетайцы. В Бхаруче не происходит ничего, о чем бы мы не узнали в течение дня. Мы получили бесчисленные отчеты от купцов и торговцев маратхи. День за днем, говорят они нам, солдаты-раджпуты ведут брачные переговоры с йетайцами и другими своими товарищами — даже кшатриями малва, — которые хотят прикрепить себя к раджпутам.

Каким-то образом Шакунтале удалось сесть еще более прямо.

— Да, я знаю. И вы думаете, что это означает, будто Дамодара и Шанга теперь поведут войну против нас в манере раджпутов? Наконец встретятся с нами на огромном поле брани?

— Они попытаются, — пробормотал Рао. — В то время, как мы попытаемся встретить их в другой манере.

Возможно, почувствовав внезапное напряжение в позах других офицеров, сидевших по обеим сторонам от него, Рао легко улыбнулся.

— О, пожалуйста, помолчите. Это ведь правда — наша армия еще не готова дать прямой отпор Дамодаре и его людям. И не будет готова еще какое-то время. Не забывайте: Дамодара сражался против Велисария — и победил.

Офицер по имени Кондев пошевелился.

— По всем статьям они количественно превосходили Велисария на перевале. Наши силы равны силам Дамодары. Нас даже больше, если мы подключим все резервы.

— И что с того? — пожал плечами Рао. — Армия Дамодары участвовала в великих сражениях, как против римлян, так и против персов. Они опытные и уверенные в себе воины. Наши солдаты не принимали участия ни в чем подобном. Тысяча стычек и засад — да. Сотня небольших битв на узких участках горной местности — да. Мы защищали и брали дюжину горных фортов — да. Но это не одно и то же. На открытом поле брани Дамодара разобьет нас наголову.

• Предыдущая
• 86/113
• Следующая