Дерзкий плейбой (ЛП) - Слоун Хоуэлл - Страница 1

Авторы перевода: Мария Касмынина

Редактор: Дашуля Кузнецова

Обложка: Дашуля Коваленко

ТЕЙТ

Ничто в моей жизни не происходит легко.

Бросаю взгляд на часы, висящие на стене гостиничного номера. Знала, что так и случится. Уэстон в курсе, что я ненавижу получать задания в последнюю минуту и подготавливаться в спешке. Я уже опаздываю. А я никогда не опаздываю. Он, наверное, уже заказал выпивку в баре. Мне бы сейчас тоже не помешал стаканчик.

Я считаю своими приоритетами организованность и профессионализм. Которые невозможны, когда Уэстон сует мне документы и выдвигает неразумные требования. Виски пульсируют от сильной головной боли, медленно проникающей в мозг. Успокаивающе провожу пальцами по косточкам вокруг глаз, надеясь избавиться от боли. Торопливо забрасываю несколько таблеток адвила в рот, делаю глоток воды и запрокидываю голову, чтобы их проглотить.

Гостиничный номер лучше, чем я себе представляла: двуспальная кровать, шикарное постельное белье, душевая кабина, паркет. От Уэстона меньшего ждать и не стоит. Он очень крупный авторитет.

Нужно привести свою задницу в порядок и выбираться отсюда. Уэстон Хантер — не тот человек, которого можно заставлять ждать. Он руководит одной из самых успешных юридических фирм в Далласе — «Хантер Груп». И привез меня в Чикаго для помощи в крупнейшем слиянии нашей фирмы. Возможность удивительная, несмотря на то что потребует стальных нервов. Чувствую, меня ждет большое испытание. Испытание огнем.

Я старший юрист, а это мой шанс стать партнером.

Я лучший специалист в фирме и вовсе не хвастаюсь — Уэстон говорил мне об этом раньше.

Однако сейчас я недостаточно подготовлена, что меня совсем не устраивает. Находясь в офисе в Далласе, я зачитывала показания, когда Уэстон ворвался и потребовал, чтобы я собрала сумку и встретилась с ним в аэропорту. Понятия не имею, о чем он тогда думал.

Типа, он здесь главный и может делать все, что заблагорассудится?

В последний раз суетливо поправляю волосы перед зеркалом. Один локон никак не поддается. Такое случается, когда я тороплюсь. Все разваливается на части.

Бросив укладывать волосы, надеваю пару черных туфель на каблуках и приглаживаю рукой юбку спереди. Взглянув в зеркало, убираю пушинку со спины. Моя блузка свежая, без мятых складок, а жакет довершает ансамбль.

Документы разложены аккуратными стопками на журнальном столике. Списки клиентов и контрольные списки дерьма, которое нужно выполнить для пущей осмотрительности. Все готово. Я с облегчением вздыхаю, собираю папки и бросаю ключ от номера отеля в клатч.

Убедившись, что взяла все необходимое, я захожу в лифт. Он движется со скоростью улитки. Если бы я не боялась вспотеть, то спустилась бы по лестнице, чтобы быстрее попасть в вестибюль. Такой маневр никогда не подводит; особенно, если я спешу.

Наблюдаю, как цифры медленно сменяются от одного этажа к другому. В довершение ко всему, в лифте едет пожилая женщина, которая вылила на себя столько духов, что задохнулась бы и лошадь. Надеюсь, запах фрезии не впитается в мою одежду.

Оказавшись в вестибюле, едва успеваю выйти в открытую консьержем дверь и выскакиваю на улицу в надежде поймать такси. Машу рукой одному из проезжающих мимо, кричу «такси!», и оно катится к остановке.

В кои-то веки вовремя.

Делаю четыре шага, как вдруг в меня из ниоткуда врезается чье-то плечо. Папки с документами взлетают, словно стая голубей, и падают на тротуар. Чудом не сломав каблук и удержав равновесие, с ужасом наблюдаю, как моя тяжелая работа рассыпается по асфальту.

Я вскидываю руки вверх.

— Вот черт!

Ну кто бы сомневался?

Я качаю головой. Удивлюсь, если ветер не унесет бумаги в пригород Чикаго. Раздраженно фыркаю и смотрю на виновника происшествия. Мой взгляд путешествует от туфель Берлути к костюму-тройке Барберри, идеально сидящим на мужской фигуре. Мой пристальный взгляд встречается с ледяными голубыми глазами в паре с озорной ухмылкой. Ухмылкой, которая, без сомнения, была бы сексуальной при других обстоятельствах. Черт возьми, а незнакомец горяч! Его тлеющий взгляд — прям как в кинофильмах!

— Могли бы сказать «простите» или, по крайней мере, «извините». — я прищуриваюсь, глядя на мужчину, а затем опускаюсь собрать бумаги. Улавливаю потрясающий запах его туалетной воды, и меня охватывает тепло, когда я вдыхаю пьянящий аромат.

С идеальных мужских губ срывается смешок.

— Ты сама столкнулась со мной, сладкая. — голос похож на первобытное рычание, от которого у меня подкосились бы колени, не будь красавчик таким высокомерным придурком.

Делаю глубокий вдох и беру себя в руки, стряхивая сексуальные мысли, рвущиеся на передний план сознания. Просто мне нравятся сексуальные голоса. И, разумеется, как и любая незамужняя женщина, я в восторге от красивых мужчин. Но если у тех еще и глубокий голос, вибрации которого доходят аж до самого центра между ног, то со мной начинает что-то твориться. А у этого придурка и голос, и внешность в придачу. Держу пари, его аккуратно подстриженная бородка могла бы сотворить чудеса на моих бедрах.

Несмотря на столь грязные мыслишки, хотелось бы его предупредить, что он связался не с той женщиной.

— Сладкая? — я закатываю глаза. — О, нет. Я прекрасно все помню. Ты налетел на меня и чуть не сбил с ног! — я бросаю взгляд на тротуар. — Посмотри на мои документы!

Его взор пробегает от моего декольте к разбросанным на земле бумагам и обратно к моей груди. Этот нахал даже не пытается скрыть, что глазеет на моих близняшек.

Я указываю двумя пальцами сначала на него, а потом на свое лицо.

— Мои глаза выше, дружок.

Он смотрит на меня так, словно я на витрине, выставленная исключительно для его развлечения.

— Дружок, — фыркает незнакомец. — Слушай, а мне нравится смотреть, как ты стоишь передо мной на коленях.

— В твоих мечтах, уважаемый.

— А вот это маловероятно. — Красавчик потирает подбородок, все еще ухмыляясь, пронзая меня насквозь голубыми глазами.

Держу пари, у него хозяйство, как у гребаного жеребца. У придурков обычно всегда большой, судя по моему опыту, во всяком случае. Мысленно даю себе оплеуху. Пора завязывать с подобными мыслями.

Ехидно усмехнувшись, начинаю собирать бумаги.

Красавчик в костюме наклоняется помочь. Он тянется к моей папке, и я шлепаю его по большой руке.

— Я сама.

Симпатичный или нет, но этот мужчина — осел и действует мне на нервы. Не говоря уже о том, что никто не смеет трогать мои документы. Никто!

— Желаю приятно провести вечер. — выдыхает нахал и имеет наглость забраться в мое такси.

— Какого хрена? — кричу я ему вслед. — Это мое такси! Я очень спешу!

Он лукаво подмигивает мне. Его самодовольное лицо расплывается в жемчужно-белозубой улыбке.

— Я тоже очень спешу, сладкая, — мужчина дважды хлопает по дверце авто, — мой военный трофей.

— Мудак!

Такси быстро отъезжает.

Скриплю зубами и пытаюсь разобраться в случившейся неразберихе. Просто замечательно. Теперь нужно возвращаться в отель. Весь мой тяжкий труд пропал. Бумаги испорчены. Часы моей жизни потрачены впустую.

Звонит мобильный, и я в курсе, что Уэстон готов выгрызть мне задницу за то, что я до сих пор не приехала. Но я же не специально! Начинается ливень, и я уже не знаю, бывает ли хуже. Запихиваю папки с документами под мышку и бегу обратно в вестибюль отеля так быстро, как только позволяют каблуки, пока дождь не испортил мне прическу.

Тряхнув головой, запрыгиваю обратно в лифт и добираюсь до своего номера. Один взгляд в зеркало — и меня охватывает ярость. Я похожа на мокрую крысу с потекшим макияжем. Схватив полотенце, заворачиваю в него волосы и спешу привести себя в порядок. Если еще когда-нибудь увижу этого засранца, он — покойник.