Берлинская рулетка - Тамоников Александр - Страница 6

– Тьфу, какая гадость, – пробормотала Ольга Ефимовна. – И откуда они берутся?

Никто не возражал.

В отделе по работе с военнопленными штурмбаннфюрер Нойманн был встречен с распростертыми объятиями. Влад втолкнул его в комнату, и тот запнулся о порожек.

Эффект внезапности сработал. Подавился бутербродом майор Метлицкий, резко вскочил, схватился за кобуру. Остолбенел сидящий за соседним столом майор Гаусс Яков Семенович. Недоуменно заблестели круглые стекла очков. В отличие от коллеги, он был фактически лыс, имел круглую физиономию. Мода на образ Лаврентия Павловича Берии решительно не проходила. Улыбчивое лицо майора Градова за спиной немца было замечено офицерами только во вторую очередь.

– Вот черт! – пробормотал майор Метлицкий, пряча в кобуру пистолет. – Ладно, Градов, сочтемся.

– Проверка боеготовности, – сказал Влад. – Нельзя расслабляться, товарищи. Враг не дремлет, и всякое может случиться. Брать будете? Сегодня недорого. Группа эсэсовцев месяц просидела в канализации, а нынче сделала попытку пробиться к союзникам. Чем она закончилась, можете представить. Не уверен, что герр Нойманн – кладезь полезных сведений, но может поведать кое-что интересное. Рации при них не было, видимо, избавились они от нее. Не исключаю, что в подземельях могут обитать и другие подобные группы. Это несколько неуютно, согласитесь. Особенно для тех людей, которые будут восстанавливать канализацию с водопроводом.

– Оставляйте фрица, Владислав Сергеевич, – великодушно разрешил Гаусс. – Поговорим с человеком за жизнь.

– А потом его куда? – спросил Метлицкий.

– Тоже мне, проблема, – заявил Гаусс.

– Ну да, не подумал, – сказал Метлицкий. – Эй, конвой, увести задержанного!

Нойманн вздрогнул, зябко повел плечами. За последние полчаса он не сказал ни слова и вряд ли мог стать общительным собеседником. Но офицеры контрразведки Смерш раскалывали и не таких молчунов, полезный опыт наработали.

В помещение вошел автоматчик с суровым лицом, выразительно уставился на пленного. Нойманн втянул голову в плечи и поплелся к выходу.

– Расслабились, майор, размякли, потеряли хватку, – раздраженно выговаривал полковник Троицкий, снуя по кабинету. – Переполошили своей стрельбой весь район, а толк где? За штурмбаннфюрера, конечно, спасибо, хотя ума не приложу, что мы из него вытянем. Человек месяц просидел под землей. Источник сведений, конечно, бесценный. Признайся, ты специально его приволок, чтобы я не так громко на тебя орал? – Начальник контрразведки корпуса прервал бессмысленные метания и исподлобья воззрился на подчиненного.

Подобные взгляды заставляли людей трепетать. Градов не был исключением. Да и внешность у полковника была соответствующая. Рослый, с избыточной мышечной массой, с хорошо развитой нижней челюстью. Однако Влад хорошо знал все сильные и слабые места своего начальника.

– Но ведь сработало, товарищ полковник, – смущенно пробормотал Градов. – Вы не очень громко кричите. Виноват, оконфузились. Лазутчики засекли в окне красноармейцев, сделали попытку вырваться, вели себя глупо, сопротивлялись, а один и вовсе с собой покончил. Подозреваю, это власовцы, завербованные британской или американской разведкой. Шли с документами советского начсостава. Квартира действительно конспиративная, они прибыли на встречу. Сомневаюсь, что к ним теперь кто-то придет. Мы подняли много шума. Да и оцепление вокруг дома, которое мы выставили согласно инструкциям, наверняка было замечено. Разрешите исправить ошибку, товарищ полковник. – Майор непроизвольно вытянулся. – Уверен, мы действовали правильно, но вмешались обстоятельства. Этого не повторится. Но если вы решите передать это дело другим, а нас подвергнуть заслуженному наказанию… – Градов не закончил, принял сокрушенный вид.

– Ты еще глаза как у коровы сделай, – заявил полковник. – Чтобы растопить мое ледяное сердце. Честно говоря, не ожидал от тебя такого провала. Ну, хорошо, лазутчики заметили посторонних. Но взять их живыми вы хотя бы могли?

– Не уверен, что это принесло бы пользу. Эти люди – всего лишь курьеры, они не имеют ценности. Если подобным персонам известна личность «крота», то мне искренне жаль западную разведку. Она стремительно деградирует. Их задача – получить сведения и уйти обратно.

– Почему же двое? – язвительно спросил полковник. – Чтобы не страшно было? Эти люди знали пароль, который мы могли использовать. Эти люди могли доставить инструкции для «крота», были в курсе, кто их послал. Имена, должности, явочные квартиры в западном секторе. Да что я тебе говорю? – Полковник досадливо махнул рукой и вновь забегал по кабинету.

– Вы убеждены, что в штабе корпуса есть «крот», сливающий союзникам военную информацию, товарищ полковник?

– В этом убеждена наша разведка, имеющая своего человека в штабе британских оккупационных сил. Это не какой-нибудь двойной агент, его сведения заслуживают доверия. Уходят данные военного характера – количество наших войск в Берлине и его окрестностях, сведения обо всех прибывающих и убывающих частях, местоположение арсеналов, дислокации военнослужащих и тому подобное. Источник нашей разведки близок к британскому шифровальному отделу. Он один из тех, кто обрабатывает полученные сведения. Ему известен сам факт, но он не знает, кто этот человек, где и когда его завербовали. Что-то происходит, майор, и черт меня подери, если я понимаю, что именно. Но секретные данные отправляются регулярно, и самое мерзкое состоит в том, что они правдивы.

– Не так уж много людей, имеющих доступ к подобным материалам, – проговорил Влад. – Кстати, что вас настораживает, товарищ полковник? Фашистской Германии больше нет, она втоптана в грязь. С западными странами мы были временными союзниками. Теперь они наши противники, как бы ни улыбались и ни клялись в дружбе. Да, они собирают сведения о наших частях. Это нормально, для того и существует разведка. Она должна подтверждать, что не зря ест свой хлеб. Не собираются же они напасть на нас. Это полный абсурд. Теракты и диверсии тоже не станут устраивать. Ни к чему им крупные международные скандалы. Но это не значит, что мы должны пустить ситуацию на самотек. «Крот», если он есть, должен быть разоблачен.

– «Крот» есть, – сказал полковник и скрипнул зубами. – Его деятельность наносит нам колоссальный вред. Я чувствую, здесь что-то не так. – Взгляд Троицкого уперся в стену и застыл. – Это не простое человеческое любопытство, и англичане действуют не из спортивного интереса. Ладно, за провал на Беренштрассе получишь выговор, работай дальше. Есть еще одна наколка. Я получил ее сегодня утром из разведуправления, пока твои люди доказывали свою несостоятельность на Беренштрассе. Запасной вариант британской разведки – блошиный рынок на Потсдамской площади. Если по какой-либо причине не сработает основной вариант, то через три-четыре часа используется запасной. Если «крот» не является, то же самое повторяется через сутки. Если через двадцать четыре часа шпион снова не появляется, то боссы автоматически списывают его со счетов, и все блага, обещанные ему, автоматически аннулируются. Так что у «крота» есть серьезные основания не пропускать эти встречи. – Полковник посмотрел на часы. – Действуй, майор, реабилитируй себя. Известно только место и примерное время встречи. Понимаю, что задачка непростая, но кому сейчас легко?

Это была не просто сложная, а невыполнимая задача! Текли часы, над Берлином собрались тучи, закапал дождь.

Потсдамская площадь находилась к югу от Бранденбургских ворот, в том месте, где смыкались три зоны – советская, американская и британская. Она имела долгую историю, в семнадцатом столетии она являлась городской окраиной, перекрестком пяти дорог у Потсдамских ворот. В девятнадцатом веке здесь был возведен железнодорожный вокзал, и площадь стала крупным пересадочным пунктом. Тут всегда бурлила жизнь, сновали люди. На площади появилась станция подземки, росли отели, увеселительные заведения, предприятия общественного питания.