Хроники Тальзеура. Дилогия - Джон Голд (СИ) - Голд Джон - Страница 17

«Ключник, — обратилась проекция к вихрю света. — Возьми жрецов и захватите пустые оболочки овец. Найдите мне третьего! Я чувствую, как он сопротивляется зову.»

Мгновением позже две черные точки также легко прошли сквозь щит крепости, чем вызвали скрежет зубов к смотрителя. Он их чуял! Костас знал, что творится, но не мог ничего сделать. Давление от вихря достигло такой дикой мощи, что, не считая прикрытого щитом здания учебки, во всех остальных местах люди лежат без сознания. А то и вовсе померли. От гула камень в брусчатке сам вылезает из дорожного полотна и расползается по углам. Здание старой тюрьмы рухнуло, похоронив под собой пробудившихся уголовников. А это двенадцать человек и сто двадцать мест на Поезде!

Прямо на глазах Костаса вода в стакане на столе, бьющаяся будто в истерике, собралась в шар и сама взмыла в воздух, стремясь выбраться из неудобной ей тары. Цветы завяли, высохли до полного истощения и снова расцвели. Этот мнимый цикл жизни и смерти — лишь игра Древних на гранях бытия.

Корза, тянувший нить судьбы Кхана, вдруг почувствовал, как напряжение ослабло и откуда-то с верхних этажей здания вылетел шар души, но не голубого, а черного цвета. Эта частица личности Кхана, вместо того, чтобы влететь в вихрь Хастура, накинулась на само астральное тело Корзы.

— Пошел прочь, щенок! — герой отмахнулся от черной души, но та снова ударила его уже в ногу и в этот раз атака стала ощутимой. — Адаптируешься?! Нет… ты осознаешь себя. Интересно!

Второй, третий и наконец десятый удар маленькой черной души заставил героя занервничать. То, что еще минуту назад было просто шаром силы души, уже успело отрастить себе вытянутую волчью морду, три ряда острых зубов, уши и глаза чернее самой тьмы. Темные провалы глаз сочились даже не тьмой, а едва ли не жидкой злобой.

Душа Кхана даже и не думала залетать в вихрь. Она явилась на зов, желая вцепиться в глотку твари, посмевшей бросить ей вызов. Это был уже не человек, а нечто иное, явно вкусившее крови Древних и потому не знающее страха смерти. Смотрящая сейчас на Корзу волчья голова вообще не ценила своей жизни. И если будет шанс утащить с собой врага на тот свет, она так и сделает.

В небе начался бой! Душа темного героя сражалась с тем, кого сама же и вызвала. Фантом не мог в полной мере пользоваться своими «Умениями». А черная душа из оружия имела лишь зубы и злобу.

Стоящая на крыше здания Учебки пара героев спокойно наблюдала за боем в небе. В руках Крэстоса едва заметно светился белый меч созданный им из чистой энергии кармы. Азанти держал копье, казавшееся столь же темным, как и черная душа Кхана.

— Грех души, глупость незнания, гордыня слабого, — Азанти сжал копье в руках. — Я насчитал три умения.

— Их четыре, — Крест указал на вихрь. — Сам вихрь Хастура и есть четвертое умение. Корза — это голова культа. Он проводник силы Древнего. А эта штука в небе — проводник его дальнобойных атак.

Коротко тряхнув головой, Крэстос вывел себя из состояния боевой медитации.

— Пока не будет бреши в защите Корзы, влезать не стану. А ты проверь здание. Та пара черных душ зачем-то сюда пришла. Да ты и сам все уже понял.

Пока стоящие на крыше Герои оценивали ситуацию, Костас орал от боли в своем кабинете. Его энергоканалы выгорали от перегрузки. Источник в груди уже полыхал и трескался. Кожа покрылась волдырями ожогов, вены местами почернели. Смотритель держался на одной дворянской гордости, взявшись до конца защищать обитателей своей станции!

Вода в стакане давно испарилась, вымерла даже земля в горшке на подоконнике, а воздух в комнате… тут пахло сгоревшей человеческой плотью.

В лазарете, расположенном на втором этаже здания Учебки, Виктория Скворцова открыла глаза и начала сама выбираться из медкапсулы. В ее тело вселился тот самый горбатый Ключник!

Старый добрый медик, приехавший с Викой из родного города, всё охая и причитая от радости стал помогать девушке отдирать от себя датчики и трубки от капельницы. Медик слишком поздно обратил внимание на полностью черный цвет глаз девушки. Вика ловко вытащила ручку из кармана мужчины и воткнула ему же в горло. Старик стал захлебываться кровью.

Девица вытащила неказистое оружие из его тела и с силой, неожиданной для хрупкого тельца, вбила пишущую ручку в висок медика, проломив кости черепа.

Старик рухнул на пол, заливая всё вокруг кровью. Получившая свободу Вика, подойдя к двери, оценила сквозь небольшое окошко обстановку в коридоре. Мало противников, никто не вооружен, а цель ее пребывания находится где-то этажом выше.

Стоя у двери, Вика положила пальцы правой руки себе на левое запястье, надавив на кожу. Под звуки разрываемой плоти на пол закапала кровь. Девушка не спеша и обстоятельно вырывала из своей руки одну из двух лучевых костей! Не прошло и полминуты, как в руке Ключника оказался короткий костяной кортик, на котором еще свисали куски плоти. «Создание предметов из своих костей». Такой способностью Хастур наградил горбуна за его службу хранителем знаний о ритуалах Древних.

Выйдя из лазарета, девушка направилась к лестнице, ведущей на третий этаж, оставляя за собой след крови. Рана на руке нисколько не заботила Ключника. Только приказ Великого! Найти и убить Роберта Кхана.

Прямо перед лестницей Вика двумя ударами в сердце разобралась со случайными свидетелями. Был еще Олег Кольчугин, который уже подошел к комнате, в которой спал Роберт.

Тем временем в небе над крепостью бой достиг апогея. Оскалившаяся волчья голова лишилась уха, одного глаза и заработала рубленую рану на пол морды. Когда Корза попытался в очередной раз сделать финт, душа Кхана замерла и бросилась в самоубийственную атаку. Меч тёмного героя прошил ее насквозь, но она таки добралась до шеи, вырвав оттуда кусок плоти.

Фантом взвыл от боли! Он заорал, дернул было меч, но его уже не было. Оружие так и осталось в волчьей голове твари, которая вопреки нормам не погибла от смертельной раны. Эта тварюга жрала сейчас кусок плоти темного героя, смотря на того, как голодный волк на раненную овцу. С отменным аппетитом так смотрела! И на меч, застрявший в башке, ей было плевать!

И в этот момент Крэстос атаковал всем что есть! Мана и сила кармы слились воедино. Столб света ударил аккурат в черный вихрь, разрывая связь Корзы с аколитами и разрушая саму коллективную магию. Прямо под крышей, в жилых комнатах, разворачивалась совсем иная картина.

Используя стул как таран Кхан выдавил из своей комнаты Олега. Когда тело боксера коснулось стены, ножка от мебели угодила тому в горло, повредив гортань. Но парень даже и не думал сбавлять напор, пытаясь достать Кхана топором из пожарного шкафа.

Уходя от рубящей атаки, Кхан сделал шаг обратно в комнату, что-то схватил с кровати и бросил в лицо Олегу, уже откинувшему стул в сторону.

Кхан кинул одеяло! Большое, теплое зимнее одеяло, которое умеет так удобно и неожиданно раскрываться в полете. Олег было отмахнулся от него рукой, но оно закрыло весь обзор и в следующую секунду вслед за этой легкой тряпицей на боксера накинулся уже сам Кхан и повалил того на пол.

Оказавшись сверху на противнике, Кхан еще раз накинув одеяло на лицо парня с черными глазами и стал с ним бороться за пожарный топор. У этого древнего как бивни мамонта оружия одна сторона использовалась для рубки, а вторая, острая, как у ломика, применяется для вскрытия запертых помещений.

Силы оказались равны. Олег держал руки на оружии, а Кхан давил сверху всем весом, стараясь воткнуть острый конец топора в голову противника. Души уже нет! Это не Олег, а просто его плоть, занятая кем-то другим. Но это было сильное, молодое тело, и как бы Кхан не давил, топор никак не хотел опускаться.

Извернувшись, Кхан освободил одну руку и сквозь одеяло ударил противника в глаз. Оружие слегка дрогнуло. Удар — ещё удар — ещё удар, и древнее оружие, наконец, вонзается острым концом уже не в голову, а в горло.

Кхан едва поднялся над телом поверженного противника, как подкравшаяся сзади Вика вонзила ему в спину костяной кортик, но тут же отпрыгнула от неестественно быстрой реакции парня.