Виновная (ЛП) - Робардс Карен - Страница 16

Используя свой портфель как защиту, якобы от дождя, но больше для того, чтобы ее никто не узнал, Кейт втянула голову в плечи и поспешила через вновь прибывающих полицейских и других спешащих по задним улицам к зданию суда. Мигалки машин отражались в окнах, лужах, лоснящихся бамперах автомобилей, они отвлекали, делали происходящее сюрреалистичным, как будто отражающимся в зеркальном шаре. Шум оглушал. Напряжение в воздухе было осязаемым. Хорошо то, что она стала просто одной из сотен, и никто не обратил на нее внимания.

— Кейт! — она услышала, как кричала женщина, но не обернулась. Даже не замедлила шаг. В мире много Кейт. Может быть, и звали-то не ее. А если и ее — она не хотела этого знать.

Ее ноги разбрызгивали ледяную дождевую воду, которая текла по тротуару вниз. Портфель защищал лицо от ливня. Она была рада постепенно оставить сумасшествие позади, рада повернуть за угол, а затем другой через узкие колониальные улочки с их современными зданиями, перед тем как, пять минут спустя, выйти на оживленный угол около универмага Бенингтона.

Здесь легко поймать такси.

— Подожди. Что, по-твоему, ты делаешь? Ты не можешь сесть! Ты вся мокрая. — Водитель, молодой мужчина с дредами и козлиной бородкой, оглянулся назад, с ужасом смотря на нее, когда она села на заднее сиденье, благодарная, что можно спрятаться от дождя. — Сиденье промокнет. Следующий клиент не захочет сидеть на мокром сиденье.

Он прав: вода с нее стекала как с выжатой губки.

— Выходи, выходи. — Он показывал рукой в сторону закрытой двери. Кейт уставилась на него.

Не могу поверить.

В сравнении с остальными ее проблемами, эта почти смешна. Кейт подумала было проинформировать его, что отклонять плату за проезд незаконно, независимо от влажности клиента, так как это неуважительная причина по закону, но у нее нет сил на спор, который несомненно последует.

— Сиденье виниловое, — отметила она, глянув вниз на черную поверхность. Это было старое желтое такси работавшее годами. Внутри пахло хвоей, и она сразу нашла источник запаха — висящий на стекле освежитель воздуха в форме дерева. — Немного воды не испортит его. В любом случае, я уже на нем, и сиденье уже мокрое, так что поздно. Как насчет того, что я добавлю пять долларов к оплате за проезд?

И это будут ее последние месячные деньги. Но в данных обстоятельствах, отсутствие денег — самая мелкая из ее проблем.

— О’кей, — согласился он, в глазах появился огонек, затем он развернулся и втиснулся в поток транспорта.

Если бы все мои проблемы решались так легко.

Сказав адрес парковки возле офиса окружного прокурора — сегодня она приехала к зданию суда с Брайаном, оставив свою машину на работе — Кейт откинулась на сиденье. Она промокла и замерзла, в салоне такси оказалось зябко как в холодильнике, и она пыталась согреться, скрестив руки на груди и сжав ноги вместе, поджав пальцы в порванных нейлоновых чулках.

Она закрыла глаза. Мгновенно изображения резни в зале суда всплыли перед закрытыми веками. Судья Моран, помощники — все они сегодня утром шли на работу, как и она, а сейчас мертвы. Это невероятно. Ужасно.

Почти как я.

Дрожь усилилась. Она сильно сжала зубы, чтобы не стучали. Сейчас семьи погибших должны быть уже информированы. Когда она представила полицейских, являющихся у двери каждой жертвы, желудок перевернулся. Если бы ее убили, они бы пришли в школу сказать об этом Бену.

«Перестань», — яростно сказала Кейт сама себе, когда ее сердце начало грохотать. Этого не случилось. И не случится. Чтобы для этого не потребовалось.

Эти мысли привели ее обратно к кошмару, который она не хотела вспоминать.

Что мне делать?

Внутри нарастала паника. Тогда как такси пробивалось через заполненные улицы, ее мозг лихорадочно работал, с ужасом ища лазейку, уловку, любые возможные средства, чтобы убежать от нового кошмара. Стиснув зубы, сжав кулаки она, наконец, признала страшную правду.

Прошлое настигло ее.

И теперь, когда это случилось, не появится джин из бутылки, чтобы избавить ее от всего этого. У нее сделка.

Желудок сжался. Она с трудом сглотнула. Глаза открылись, но она не видела смеси старых и новых, витиеватых и простых, средних и высоких зданий, магазинов, кондоминиумов[21], которые были в каждом квартале делового центра города. Также она не замечала медленного, шумного движения, меняющихся цветов светофоров, осыпающихся, по-осеннему ярких деревьев, капель дождя.

Вместо этого, сквозь туман лет она видела компанию, с которой когда-то, в очень неподходящее время, связалась.

Глава 8

Она всегда недолюбливала Марио Кастелланоса. В юности он был крикливым хвастуном и задирой. Хулиганом. Подонком. Дурными новостями в крупном масштабе.

Насколько она могла судить, он ни капли не изменился. Разве что, стал крупнее. Хуже. Опаснее. Уличный панк перерос в закоренелого преступника.

Который держал ее — и Бена — жизни в своей мясистой ладони.

Теоретически, должен быть какой-то выход, но если он и существовал, Кейт не могла его обнаружить. Прямо сейчас, лучшее, что она смогла придумать, это поступить так, как он сказал, потому что других вариантов не было.

Отвратительно. На самом деле, признав ужасную правду, Кейт почувствовала тошноту.

Сказать, что она застрелила Оранжевый комбинезон, только первый шаг по дорожке вниз, который она так не хотела делать. Это пугало ее. Она не желала брать на себя никакую ответственность за убийство, даже если оно будет расцениваться как самозащита. Потому что этот человек взял ее в заложники и угрожал пистолетом. И все равно обман пугал ее. В ее жизни больше не место лжи. Все осталось в прошлом.

Ну, во всяком случае, так было до этого момента.

— Давно не виделись, — сказал Марио, улыбаясь, сразу же после того как убил Оранжевого комбинезона на ее глазах. Мертвец валялся у него в ногах. Эхо выстрела отдавалось в узком коридоре. В воздухе висел тяжелый запах кордита[22], крови и смерти.

Она посмотрела на Марио огромными от ужаса и неверия, в происходящее, глазами. Она видела в этом накачанном стероидами мужчине, стоящего перед ней, чванливого подростка, которого знала тринадцать лет назад. Сейчас ему должно быть около тридцати одного. Гора мышц, лысая голова, сильный загар, щетина, оранжевый комбинезон — все это сделало свое дело, и она не узнавала его, пока он не назвал ее детское прозвище — Китти-Кэт. Потом она узнала его с болезненной отчетливостью, это походило на неожиданный удар в живот.

Я недостаточно далеко уехала. Стоило сбежать во Флориду, или, может, в Калифорнию.

Взглянув на него, она поняла, что его глаза остались такими же: теплыми и добрыми, как у спаниеля, скрывающими его жестокость. На толстом носу еще оставался шрам в форме полумесяца, от укуса собаки бабушки Роджера Фридкина. Собака исчезла вскоре после этого, совпадение, которое Кейт заметила только несколько месяцев спустя. Губы Марио оставались тонкими и жесткими, из-за чего, даже улыбаясь, он выглядел неприятно.

Он был непредсказуемым и опасным тогда. И она не сомневалась, что он стал ещё агрессивнее.

— Я только что спас твою жизнь, — сказал Марио, когда она ничего не ответила. — Ты моя должница.

Ее сердце тяжело билось в груди. Во рту пересохло, и Кейт сглотнула, перед тем, как заговорить. Она пыталась дышать нормально, оставаться спокойной. Игнорировать тот факт, что еще теплый труп валяется у нее под ногами. И что один из ее ночных кошмаров стоит здесь, перед ней, днем.

— Спасибо, — сказала Кейт.

Он засмеялся, по-настоящему, весело, отчего у нее по спине побежали мурашки. Она понимала, что ему нужно гораздо больше, чем ее благодарность, так же как понимала и то, что если бы это было в его интересах, он бы позволил Оранжевому комбинезону убить ее, не моргнув глазом. Марио заботился вовсе не о ней. Единственный, о ком он мог бы беспокоиться — был он сам.