Контратака - Дрейк Дэвид Аллен - Страница 51

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая

— А причем здесь мои девочки?

— Послушайте, мистер О'Нил, у меня нет времени на пустопорожние разговоры. И, разумеется, вы должны изменить название вашего заведения.

— Уже изменил.

Дипломат строго взглянул на О'Нила:

— «Сфинктер Сатаны» нас не устраивает. Если вам ничего не приходит в голову, я попрошу кого-нибудь из своих сотрудников предложить что-нибудь поприличнее.

— Вы срубили все мои деревья! — возмущенно выкрикнул О'Нил.

— Мы не можем допустить, чтобы представители Халии заподозрили, что в лесу прячутся наши снайперы, — возразил генерал, руководивший вырубкой.

— Никто за ними не прятался! Я живу здесь три года и не видел тут никого, кроме двух-трех птичек.

— Мы-то с вами это знаем, мистер О'Нил, но поверит ли нам Халия. Я не хочу, чтобы переговоры сорвались из-за нескольких деревьев.

— Вы знаете, как долго стояли здесь эти деревья?! — не унимался О'Нил.

— Понятия не имею.

— Века!

— Так они, наверное, рады-радешеньки, что теперь могут и полежать, не правда ли?

— Вы испоганили мою планету!

— На несколько следующих недель это наша планета! — отрезал генерал. — Между прочим, когда вы собираетесь поменять название вашего заведения?

— Уже поменял.

— Не знаю, кто одобрил «Ректум Люцефера», но я согласиться на такое название не могу.

О'Нил свирепо взглянул на него, от души сожалея о том, что не внес в договор пункт, предусматривающий его досрочное расторжение.

— Рейнхардт! Где тебя носило?

— У меня нет времени сидеть на одном месте, — спокойно ответил Рейнхардт. — Куча дел, знаете ли.

— Я хочу с тобой поговорить!

— Я перед вами. Говорите.

— Все не так!

— Ерунда, — Рейнхардт оглянулся на серые металлические конструкции. — Строители на два дня опережают график.

— Я о другом.

— Тогда объяснитесь.

— Тут мельтешит чертова уйма народу, а ваши сооружения, что бельмо на глазу.

— Строители скоро уедут, а после завершения переговоров вы сможете разукрасить дома, как вам заблагорассудится.

— Да я снесу их к чертовой матери!

Рейнхардт добродушно рассмеялся.

— Они сделаны из титана с уплотненной молекулярной структурой.

— Что означает все это дерьмо?

— Означает это одно: их практически невозможно разрушить. Мы позаботились о том, чтобы какой-нибудь диверсант не решил их подорвать во время переговоров.

— То есть они останутся тут навеки?

— Вы к ним привыкните. Я уверен, что ваши… э… дамы оценят их с наступлением зимы.

— Тут не бывает зимы! — проорал О'Нил.

— Значит, они вам не понадобятся. Что же, моя ошибка.

— Так что же мне прикажешь с ними делать?

Рейнхардт широко улыбнулся:

— А кому сейчас легко, О'Нил?

— Вы готовы к медосмотру? — спросил майор.

— К какому еще медосмотру? — подозрительно спросил О'Нил.

— Представители Халии прибывают через шесть дней.

— И какое отношение имеют эти чертовы представители к моему здоровью?

— Нас заботит вовсе не ваше здоровье, — ответствовал майор. — Но халиане — млекопитающие, и не исключено, что они восприимчивы к человеческим болезням. Вдруг у вас простуда или еще какая хворь? Любое инфекционное заболевание может оказаться для халиан смертельным. Мы же не хотим, чтобы они перемерли у нас на руках, не так ли?

— Я-то думал, это прекрасный повод развязать войну, — пробурчал О'Нил.

— А вы шутник! — рассмеялся майор. — Теперь будьте паинькой и отправляйтесь в Корпус 4 на медосмотр. Идет?

— Да пошел ты…

— Вы можете явиться туда добровольно или я вызову солдат, но медосмотр вы пройдете, мистер О'Нил. Позвольте мне сослаться на подписанный вами договор. Страница семь, параграф…

— А теперь выдохните.

Красный как рак О'Нил выдохнул и тут же часто-часто задышал.

— Мы немного не в форме, не так ли? — с улыбкой спросил доктор.

— Мне как-то не приходило в голову, что императору должно задерживать дыхание на десять минут, — осторожно ответил О'Нил.

— Да ладно, мистер О'Нил, — хохотнул доктор, — и всего-то вы продержались тридцать секунд.

— Интересно, как скажется на жизни халиан моя способность задерживать дыхание?

— Никак, — ответил доктор. — С другой стороны, мы не хотим, чтобы правящий монарх умер во время переговоров. Начальство нас за это по головке не погладит.

— Я не собираюсь помирать.

— Из этого следует, что вы согласны немедленно сесть на диету. Положим вам восемьсот калорий в день.

— Что?!

— Пока вы не похудеете фунтов на двадцать пять. И, разумеется, придется отказаться от табака и алкоголя.

— Еще чего! — огрызнулся О'Нил.

— Послушайте, мистер О'Нил, с вашим давлением нельзя так волноваться. Я думаю, вам не повредят ежедневные трехмильные прогулки. Утром и вечером.

— Сам прогуливайся.

— Пожалуйста, мистер О'Нил, мы несем ответственность за ваше здоровье.

— Вы отвечаете только за то, чтобы по прибытии на мою планету давление не поднялось у ваших проклятых халиан.

— Мистер О'Нил, у вас никудышное здоровье. Я настаиваю на том, чтобы вы выполнили все мои рекомендации.

— Руки коротки.

— Статья тридцать четвертая, регламентирующая действия оккупационной армии, гласит: «Если, по мнению старшего офицера-медика, имеются основания для…»

— Достаточно, — смирился О'Нил.

— Все делается для вашего же блага, — снисходительно улыбнулся доктор. — Вы еще мне спасибо скажете.

— Не сотрясай зря воздух, — отмахнулся О'Нил.

— Что теперь? — спросил О'Нил у Рейнхардта.

— Вам пора покинуть планету. Посольство Халии пребывает в ближайшие десять часов.

— Ну и что? Это моя планета. Я хочу посмотреть, как они выглядят.

— Мы не можем допустить, чтобы вы в таком виде представляли человечество. Когда вы в последний раз одевали ботинки?

— Причем здесь ботинки? Насколько мне известно, халиане вообще обходятся без одежды.

— Халиане, возможно, и обходятся, а вот люди — нет. — В голосе Рейнхардта зазвучала сталь. — А ваши обноски одеждой трудно назвать.

— Ладно, надену я ваши чертовы ботинки.

— И новый костюм.

— Хорошо, — буркнул О'Нил.

— И побреетесь.

— Что? А как насчет маникюра? — с издевкой осведомился О'Нил.

— Как раз хотел напомнить.

— Что ж, меня уже трудно удивить.

Халиане прилетели и улетели. Дипломаты высказали взаимные обвинения, никаких решений принято не было, что, впрочем, никого не удивило.

— Слава тебе, Господи! Все кончено! — радостно воскликнул О'Нил, как только последний звездолет Халии поднялся в небо.

— Мне понятна ваша радость, — покивал Рейнхардт, — все-таки вы стали богаче на миллион кредиток.

— Я также похудел на шестнадцать фунтов, три недели ни пил и не курил, забыл, что такое женщина, ноги у меня в волдырях, костюм жмет, и я не узнаю своей планеты.

— Что ж, мы не в сказке живем.

— Месяц тому назад я жил в сказке. Жил бы и дальше, если бы не ваши идиотские игры. Кстати, а когда вы сваливаете?

— Что-то я вас не понимаю.

— А что тут понимать? — рявкнул О'Нил. — Когда ты заберешь своих людей и вместе с ними уберешься с моей планеты?

— Не имею ни малейшего представления. Такое решение может принять только руководство Альянса.

— Но переговоры с Халией завершены, пусть и без особых результатов. Так чего вам тут отираться?

— Насчет переговоров вы правы, — кивнул Рейнхардт. — Но мы склоняемся к тому, чтобы продлить срок аренды.

— Зачем? С этими мерзавцами вы ни о чем не договоритесь.

— Вероятно, нет, — согласился Рейнхардт. — Но я не понимаю, чего вы так волнуетесь? За продление аренды вам полагается дополнительное вознаграждение.

— Не нужны мне ваши деньги! Я хочу, чтобы меня оставили одного! — О'Нил вскочил. — Посмотри на меня. Еще немного, и я стану таким же, как ты!

— Тогда вам с самого начала не следовало сдавать планету в аренду.

— Ты же сам пришел ко мне, черт побери! Я-то тебя не звал!

• Предыдущая
• 51/79
• Следующая