Жемчужина темного дракона (СИ) - Скляр Виктория - Страница 4

— Хватит, — тихо, но уверенно приказал Расон и тетя замерла от испуга. Некультурно икнув, она рухнула на кушетку рядом с дочерью, судорожно сжимая в побелевших пальцах то самое полотно. Ага, помню я сколько денег они отдали прядильщице, чтобы выдавать эту безвкусицу за деяния Элары.

Я вздохнула, Эрик весь подобрался, ожидая продолжения спектакля, а вот дядя Алак как-то горестно насупился.

— Я сделал свой выбор, мистер Делонг и менять его после этого восторженного обмана не собираюсь, — четко и сухо сообщил дракон и сжал мою руку, прикоснулся губами к ледяным пальцам и озорно улыбнулся. — К тому же моя жемчужинка намного красивее и теплее вашей холодной и кукольной дочери.

Эрик удивленно уставился на сестру, а дядя раскрыл было рот, но так и ничего и не сказал. Зато с ответом нашлась Элара.

Кто бы сомневался, что у дочери змеи будет не менее ядовитый язык. Наследственность никто не отменял.

— Гадкая уродина! — воскликнула обиженно и явно оскорбленно Элара, и в следующее же мгновение ее тело вспыхнуло зеленой вспышкой. Дракон даже не двинулся с места, а моя кузина превратилась в пищащую и рассерженную крысу с голубыми, яркими глазами.

— Советую заняться воспитанием дочери, Алак, если хотите, чтобы она когда-нибудь стала человеком.

— Что вы с ней сделали?! — дядя, наконец-то, вышел из своей задумчивости и обратил внимание на окружающую его действительность. Как он вообще дела с торговлей вел, если вот так вот уходил в себя постоянно?!

— Лишь обратил в ее изначальную форму. Каждый смертный и бессмертный имеет животное-покровитель, видимо, ваша дочь не особо благородна, — я на последней фразе мысленно улыбнулась. Да уж, кто бы мне еще утром сказал, что я увижу Элару в форме крысы… — Когда она перестанет вести себя столь неуважительно, магия разрушится. Жемчужинка, ты хочешь забрать какие-нибудь вещи? — когда Расон обратился ко мне, то у него даже голос стал мягче и приятнее.

Я непроизвольно вздрогнула, посмотрела на Эрика, который игрался с обезумевшей сестрицей-крысой, потом на дядю и только потом взглянула на Расона.

— Да, они в моей комнате, — кивнула я и наконец-то смогла вырвать свои руки из пальцев дракона. Никогда не думала, что эти создания такие хваткие. — Я скоро вернусь.

— Буду ждать, — широко улыбнулся Расон и подмигнул мне, а я от такой неожиданности даже застыла на месте и просто пялилась на мужчину, не имея возможности пошевелиться.

Он такой красивый… Эти чуть курчавые волосы, что на солнце переливались золотыми искрами, тонкие губы, растянутые в улыбке и самые прекрасные серебристые глаза, которые плавили мои внутренности.

— Я тебе помогу, — пришел мне на выручку Эрик и практически затащил меня на второй этаж и втолкнул в самую маленькую, дальнюю спальню. Захлопнув за нами дверь, кузен прислонился к ней спиной и сложил руки на груди. Элара сидела у него в кармане пиджака и зыркала на меня, как на врага народа.

— Итак, Коралина.

— Что? — спросила у кузена, попутно доставая небольшую походную сумку из своего комода. Открыв ее, начала скидывать сменную одежду, кое-какие книги, доставшиеся от родителей в наследство и небольшую шкатулку, украшенную жемчугом, который составлял узорные зигзаги на крышке. Это были драгоценности моей мамы, которые она оставила мне. Можно считать это моим приданным, если не думать о том, что половина семейного бизнеса теперь станет официально принадлежать дракону.

— Что «что»? — передразнил меня Эрик, с насмешкой наблюдая мои быстрые порывы все успеть. — Он хочет представить тебя императору Шеноры, Коралина! Тебя! Как свою невесту, — напомнил мне кузен, а я обессиленно рухнула на свою скрипучую кровать и зарылась пальцами в волосы, опуская голову и тяжело дыша.

Перед глазами на миг потемнело и горло сжал судорожный спазм дикого ужаса, который не позволял нормально думать и просто даже дышать. Действительность обрушилась на меня, словно наковальня, заставляя стиснуть зубы и взглянуть на своего кузена.

— Знаю, — сухо сказала я, взглянув в карие глаза Эрика и делая судорожный вдох, наполняя легкие необходимым, чуть прохладным воздухом. — Но вряд ли мне или тебе удастся изменить его решение. Он же дракон! Еще и брат императора, Эрик. Он второй после императора! — мой голос предательски дрогнул от начавшейся истерики, что накатывала волнами на разум.

— Спасибо, я историю нашего мира прекрасно знаю, Коралина, — фыркнул кузен. — Важнее, что будешь делать ты?

— А что я могу? — спросила неуверенно.

— Ты согласилась стать его невестой, Коралина. И сделала это добровольно, хочу тебе напомнить. Ты сказала ему «да» и теперь это уже не изменить. Он даже превратил Элару в крысу, — вспомнил он о своей сестре, и та громко запищала в его кармане. — Тише, тише, сестренка. Правда, думаю, Эларе и маменьке это станет хорошим уроком.

— Тетя Садира будет в шоке, когда очнется, — мои губы сами собой растянулись в счастливую улыбку. Да уж, как представляю удивление в синих глазах, так аж бальзам на душу. Тетя никогда не считала меня достойной — наследства, фамилии Делонг и даже того, чтобы я просто жила в ее доме. Мое уродство она ненавидела так сильно, что после хвори несколько раз пыталась подмешать мне в еду яды, чтобы я не портила фамильные портреты и просто ее имя.

Уродина, проклятая, сиротка… Меня обзывали по-разному, но больнее всего было, когда эти злобные слова вырывались изо рта тетушки.

— Скажу больше, в ближайшее время лучше тебе не появляться на семейных торжествах, а то загрызут и драконом не побрезгуют, — предостерег меня Эрик, а я тяжело вздохнула и покачала головой.

— Последнее чего бы мне сейчас хотелось, это стать невестой дракона, тем более Расона тэх’c Луэна… Это словно какой-то сон…

— Но он тебе понравился, как и ты ему, Коралина. Это заметили все, поэтому маменька и начала так себя вести. Потому что его отношение уже сейчас разительно отличается от того, что нам о нем рассказывали другие потенциальные невесты, — проникновенный голос Эрик достиг своей цели, заставляя меня чуть отвлечься.

— А что они рассказывали? — я посмотрела на кузена, нервно теребя мамин кулон у себя на шее.

— Что он грубый, прямолинейный и десяти минут не сидел в доме. В некоторых случаях он даже на порог не заходил, просто разворачивался и уходил, а с тобой… — Эрик замолчал и начал поглаживать сестру по голове. Та сначала сопротивлялась, но потом сдалась, довольно пискнув. — Он такой заботливый, что даже страшно. Его образ обученного, холодного ящера, никак не сходится у меня в голове с тем влюбленным мужчиной, который называет тебя своей жемчужиной. Это странно.

— Он мне действительно понравится, — тихо призналась я и приложила руку к сердцу, что при одном воспоминании о Расоне забилось быстрее.

— Я рад, но, кажется, тебя уже заждались, — улыбнулся Эрик, а потом кивнул в сторону окна.

У меня едва визг не вырвался, потому что Расон парил над землей, прямо напротив окна в мою комнату и был полностью расслаблен. Руки он засунул в карманы брюк, голова наклонена, а глаза у него сужены так, что едва заметен серебристый блеск.

— Мамочки! Ты знал, что драконы так умеют? — спросила я у Эрика, на что он лишь пожал плечами. Схватив сумку со своими немногочисленными пожитками, а обернулась на пороге и застыла, мысленно прощаясь с этой комнатой и этой жизнью. Теперь все изменится. Я не знала насколько сильно, но была уверена, что больше ничего не будет как прежде. — Прощай, — я провела рукой по косяку, бросила прощальный взгляд на потертые стены, серый потолок и деревянный пол. В углу стояла небольшая кроватка, слева прямоугольный, доставшийся от Элары комод, раскрашенный карандашами и отбитым уголком. На стене справа была небольшая картина, которую сюда притащил Эрик.

Я провела здесь десять лет — хороших, плохих и терпимых. Я здесь смеялась, плакала, ругалась и изучала письмо, историю, чтение, Эрик помогал мне учить этикет, проверял способности к оригами и лепке, рисованию и пению, правда, дальше начальных этапов дело не дошло. Единственное, что мне нравилось это оригами, и то лишь немного.