Стоик - Драйзер Теодор - Страница 31
- Предыдущая
- 31/93
- Следующая
— Вот бесенок! Серьезно, Беви, перестань дурить…
— Да я в жизни своей не была серьезней. Ну хорошо, слушай. Дело было так. На пароходе с нами ехало с полдюжины англичан, старых и молодых, всяких, один красивее другого; по крайней мере те, с которыми я флиртовала, были очень недурны.
— Не сомневаюсь, — добродушно проронил Каупервуд с легкой ноткой сомнения в голосе. — Ну и что же дальше?
— А дальше, если ты проявишь некоторое великодушие, я признаюсь тебе, что флиртовала я исключительно ради тебя. Кстати сказать, флирт был совершенно невинный — впрочем, этому ты, конечно, можешь и не верить. Например, я разузнала об одном прелестном загородном местечке, Бовени, — это на Темзе, всего в каких-нибудь тридцати милях от Лондона. Рассказал мне об этом очаровательный молодой человек — разумеется, холостяк — Артур Тэвисток. Он там живет с мамашей, леди Тэвисток. Он уверен, что мне она очень понравится. А сам он очень понравился моей матушке! Так что видишь, как обстоят дела…
— Гм… вижу, что нам предстоит жить в Бовени: мне и матушке, — язвительно усмехнулся Каупервуд.
— Вот именно! — в тон ему отвечала Беренис. — И это чрезвычайно важный вопрос — ты и мама. С этих пор ты должен будешь уделять свое внимание главным образом ей. И как можно меньше мне. Но, конечно, ты сохраняешь за собой все обязанности опекуна. Вот.
И она ущипнула его за ухо.
— Иными словами, мистер Каупервуд — опекун и друг семьи! — произнес он с довольно кислой улыбкой.
— Совершенно верно! — подтвердила Беренис. — Так вот дальше. Предполагается, что я в скором времени отправляюсь с Артуром путешествовать на лодке. А кроме того… — тут она не удержалась и фыркнула, — он обещает достать очаровательный плавучий домик, как раз то, что нужно для нас с мамой. Нет, ты только представь себе: лунная ночь… или жаркий летний день — когда моя мама и его мама будут сидеть себе и вязать или прогуливаться по саду, а ты будешь читать да покуривать, — мы с Артуром…
— Да! Представляю себе, чудесная жизнь — плавучий домик, возлюбленный, весна, мамаша, опекун! Поистине рай земной!
— А что же может быть лучше? — с жаром воскликнула Беренис. — Он даже расписал, какие у нас там будут тенты — красные и зеленые! И кто из его друзей приедет, и какие они!
— Тоже красные и зеленые, я полагаю?
— Вот именно, ведь это же цвета спортивных и гребных костюмов! Словом, все, как полагается. Так он рассказывал маме; А друзей у него масса! И он их всех собирается представить маме и мне.
— А когда же приглашение на свадьбу?
— В июне, не позже. Могу обещать тебе совершенно точно!
— И я буду посаженным отцом?
— Да, это мысль! — серьезно сказала она.
— Черт возьми! — преувеличенно громко захохотал Каупервуд. — Я вижу, у тебя было на редкость удачное путешествие!
— Да ты еще и сотой доли не знаешь! — вскричала Беренис. — Сотой доли! Вот еще Мейденхед — мне даже неловко признаваться.
— Вот как? Запомним!
— И я еще тебе не рассказала о полковнике Хоксбери. Из королевской гвардии или чего-то там еще, не помню! — дурачась, продолжала она. — Ну, один из таких блестящих военных красавцев — а у него есть приятель офицер, у которого есть кузен… Так вот у этого кузена есть коттедж где-то там в парке на Темзе…
— Ах, уж теперь два коттеджа и два плавучих домика! Или у тебя, может быть, в глазах двоится?
— Во всяком случае коттедж, о котором я сейчас говорю, почти никогда не сдается. Этой весной чуть ли не в первый раз. И это настоящая мечта! Если его когда-нибудь и сдавали, то только близким друзьям. Но, конечно, маме и мне…
— Мы, кажется, намереваемся стать дочерью полка?
— Ну, хорошо. Оставим полковника. Еще есть некий Уилтон Брайтуэйн Райотсли — произносится: Ротислай. У него замечательные маленькие усики, а рост ровно шесть футов и…
— Послушай, Беви! Что за подробности! Я, знаешь, начинаю подозревать!
— Только не с Уилтоном! Нет, нет, клянусь тебе! С полковником — куда ни шло, но с Уилтоном — нет! — и она расхохоталась. — Ну, чтобы не перечислять всех подряд, скажу тебе коротко, что я узнала не только о четырех плавучих домиках на Темзе, но и о четырех прекрасно меблированных, комфортабельных особняках в самых замечательных кварталах Лондона, — и все их можно снять на сезон, на год или навсегда, если мы решим с тобой остаться тут навеки.
— Что ж, тебе надо только захотеть, милочка, — отвечал он. — Но какая же ты, однако, актриса!
— И все эти особняки, — продолжала Беренис, пропуская мимо ушей его восхищенное восклицание, — будут немедленно показаны мне любым моим поклонником на выбор — или всеми сразу, стоит мне только дать свой лондонский адрес, чего я еще пока не сделала.
— Браво, браво! — воскликнул Каупервуд.
— Так вот, пока еще никаких обещаний никому не дано, ни с кем ничего не условлено, но мы с мамой думаем поехать посмотреть один домик на Гроссвенор сквере, а другой — на Беркли сквере. И тогда уж будет видно, что делать.
— А тебе не кажется, что лучше было бы все же посоветоваться с твоим престарелым опекуном насчет, скажем, аренды и всего прочего?
— Что касается аренды — конечно. Ну а насчет всего прочего…
— Ну, хорошо. Насчет всего прочего — отступаю охотно. Довольно я распоряжался на своем веку, посмотрим-ка теперь, как это у тебя получится!
— Так вот, — продолжала она, все еще дурачась, — допустим, для начала, я сяду вот сюда…
И, усевшись к нему на колени, она взяла со стола бокал с вином и прикоснулась к нему губами.
— Смотри — я загадала желанье! — сказала она и отпила половину. — Вот и ты тоже загадай! — И она протянула ему бокал и смотрела, пока он не допил до дна. — А теперь ты должен бросить его об стену — через мое правое плечо — чтобы уже никто больше никогда из него не пил. Так поступали в старину датчане и норманны. Ну…
Каупервуд швырнул бокал.
— А теперь поцелуй меня — и все сбудется, как мы с тобой загадали. Потому что, ты ведь знаешь, я колдунья и могу сделать так, чтобы все сбылось.
— Я готов этому поверить! — с чувством сказал Каупервуд и торжественно поцеловал ее.
После обеда они принялись обсуждать, куда им поехать и что предпринять в ближайшее время. Беренис пока не хотелось никуда уезжать из Англии. Сейчас весна, а она всегда мечтала осмотреть все эти города с кафедральными соборами — Кентербери, Йорк, съездить в Уэльс, взглянуть на развалины римских бань в Бате, посетить Оксфорд, Кембридж и разные старинные замки. Хорошо бы отправиться в такое путешествие вдвоем! Разумеется, он сначала разузнает все что нужно относительно своего лондонского проекта. А она тем временем посмотрит эти коттеджи, о которых ей говорили. И как только все это устроится, они тотчас же могут и уехать.
А сейчас надо пойти повидаться с мамой; она немножко расстроена последнее время. Все чего-то опасается, а чего — и сама не знает. Ну, а потом он вернется сюда — и тогда…
Каупервуд обнял ее и прижал к груди.
— Хорошо, Минерва моя! — сказал он. — Может быть, и действительно удастся все устроить так, как тебе хочется. Пока еще я ровно ни в чем не уверен. Одно могу сказать наверняка — если здесь все это затянется надолго, мы с тобой не будем выжидать, а отправимся путешествовать. С Эйлин я как-нибудь да улажу. И если она будет даже недовольна — мы все равно уедем. Она мне всегда грозит оглаской, но это можно будет как-нибудь предотвратить. На этот счет я спокоен. Во всяком случае до сих пор мне это всегда удавалось.
Он ласково поцеловал ее и, смягченный, растроганный, прошел к миссис Картер. Он застал ее с романом Марии Корелли в руках. Принаряженная, напудренная, миссис Картер сидела у открытого окна, по-видимому поджидая его. Она встретила его радостной улыбкой. Но он сразу почувствовал в ней какое-то напряжение, беспокойство — она, видимо, опасалась, что это добром не кончится, что они зря все это затеяли — он и Беренис. Он даже уловил в ее глазах какой-то тоскливый страх, жалкое, безнадежное выражение. Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами о том, как приятно будет провести весну в Англии, он сказал ей как бы между прочим, но довольно откровенно:
- Предыдущая
- 31/93
- Следующая
