Башни Эквеллора (СИ) - Ростова Ирина - Страница 30

— Мист, слазь, — предупреждающе сказал Торрен, которому липкая грязь и вес сверху мешали снова принять прямоходячее положение.

— Нет уж, у меня тут чистая победа чистого разума, а вокруг грязь, — Мист поерзала, устраиваясь, пока все остальные, так или иначе, приземлялись, вставали, отряхивались и громогласно ржали друг над другом, изучая полученный в процессе спуска маскировочный окрас. Эррах, не рискуя жаловаться, с остервенением отряхивался от грязи, но, кажется, только еще сильнее размазывал ее по себе. Впрочем, досмотреть Мист не дали, ее диван, подушка и все остальное в лице Торрена встало на крачки, едва не сваливая ее в грязь, лихо гикнуло, подскакивая, и Мист таки полетела в лужу, приземлившись с громким смачным плюхом.

— Победа чистого разума, говоришь? Ха, — гордо сказал Торрен, стряхивая с плеча невидимую пылинку. — Похоже, разум-то изгваздался.

— Это уже победа человека над разумом, — посетовала Мист, впрочем, совершенно не обижаясь. Они с Торреном даже совершеннейшую драму умудрялись превращать в редкостный балаган, с этим она уже смирилась и даже находила в этом свои плюсы: к примеру, такие короткие вспышки взаимного идиотизма прекрасно берегли нервы и отвлекали от любых переживаний о сущности всего сущего, что было как нельзя более кстати сейчас, в этой размытой водой долине, где кости покоились на костях, и магический колокол где-то поджидал, чтобы снова возвестить о грядущей атаке мертвецов. — Ладно, надо, все-таки, к Башне, раз меня так невежливо спустили, — Мист, приняв предложенную руку друга, поднялась на ноги, пнула чью-то подвернувшуюся кость подальше от себя, старательно не глядя в эту сторону, и, пересчитав по головам известных ей, а, значит, наиболее ценных членов отряда, величественно, насколько позволяла мокрая задница и грязная одежда, двинулась к словно прорезающему реальность черной неровной щелью остову Башни.

Нижняя часть строения, до того скрытая водой, выглядела куда лучше верхней, от которой остался один только жалкий огрызок: черные камни кладки влажно блестели издалека, но, несмотря на внушительность и некую обреченную живописность этой картины, Мист совершенно не хотелось туда идти. В такие моменты она как нельзя более остро чувствовала свой статус недоучки, которая нахваталась вершков и толком не понимает, что происходит и как именно добиться того или иного эффекта. Поэтому Мист, насупившись, хмурилась, двигаясь к одинокому строению, а вот Торрен, напротив, был весел, как птичка, и даже насвистывал себе под нос про цыпленка.

— Оптимист, — обругала его Мист, не выдержав. — Ну, чему ты радуешься-то?

— Живы, целы, кучу мертвяков уделали, скоро разберемся, что тут случилось, а еще основная метка у этой Башни теперь, наверняка, не под водой, — перечислил Торрен. — И лезть никуда не надо.

— Как будто ты согласишься просто взять и смотаться, — обреченно вздохнула Мист.

— А это уже другой вопрос, не связанный с первым этой…причинной связью, — живо ответил Торрен. — Да ладно тебе, Мист, глядь, сейчас быстро во всем разберешься. У тебя вон теперь Рах есть, пусть он думает, раз вызвался запасной головой работать.

Мист, неожиданно остро представившая себе себя с запасной головой, изъятой у эльфа, хихикнула, но Торрен своего добился — настроение, испорченное было отчаянно-обреченным видом руин и разворошенных захоронений, через которые приходилось переступать чуть ли не на каждом шагу, снова поднялось, а дурные предчувствия отступили.

Колокол застал их уже на самом подходе к Башне: громкий, печальный звук раздался совсем рядом, призывая к вниманию, словно набат, и Мист успела различить, как серый пепел струится мимо них, втягиваясь в землю, впиваясь в ломкие обсосанные водой кости, заставляя их рассыпаться на глазах, становясь той же гадкой серой трухой, которая, собираясь воедино, уплотнялась и собиралась в подобие человеческих тел.

— Кто там ниэссэ заказывал? — Мист привычно отступила на шаг, мимолетно сожалея о том, что сейчас нет такого замечательного помощника, как доброй памяти Симорель.

— Это нам десерт завезли за счет заведения, — Торрен, достав Хладогрыз, заслонил подругу, чтобы дать ей время подумать, и встретил первую атаку шустрой, прыгучей твари широким взмахом, заставившим ее дернуться и отскочить. Кажется, обладающий какой-то остаточной артефактной мощью меч все-таки был твари не по вкусу, хоть они и не боялись его настолько, чтобы оставить в покое его владельца.

Мист немного заторможенно встряхнула руками, наблюдая за тем, как ниэссе пытается обойти Торрена, но тот каждый раз поворачивается, заслоняя задумчивую подругу, Эрраха и подтягивающихся орков. Мист же пыталась понять, сдохнет ли, или все-таки нет, от очередного Кирина…нет, не ниэссе — она сама.

Серый мир, принятый после первого боя, успешно ревитализировал ее, поставив на ноги, но насчет своих магических способностей она немного сомневалась. Однако когда сзади раздались приглушенные ругательства и возгласы на орочьем, возвещающие подлое нападение серых тварей с тыла, время на рассуждения кончилось. Мист подлезла под занесенную руку Торрена и уверенно выпустила вперед и мимо белый яркий сполох, который прорезал и развеял серую плоть одним сильным, яростным порывом. Развернувшись, Мист отвесила следующий магический удар второму ниэссе, прекращая воинственную возню своих спутников, и осторожно подула на свои ладони, которые, ей казалось, смутно дымились в неверном полусвете этого места, где солнце, видимо, никогда не светило в полную мощь. По крайней мере, и вчера и сегодня тут царили тревожные полусумерки, пронизанные отдельными призрачными лучами, пробивающимися сквозь низкие серые облака.

— Дальше идем, — прокомментировала Мист, снова поворачиваясь к Башне и ускоряя шаг, насколько позволяла неровная, изрытая, источенная водой земля. Тут и там вода и злое волшебство выворотили из земли захоронения, и стены последних заупокойных домов покойников торчали, словно гнилые зубы. Из лужи прямо у входа в Башню торчала безжизненная гнилая рука, с которой местами старое мясо слезло до костей, а сама полуобрушенная арка входа казалась провалом в первозданный мрак. Это выглядело до странного знакомо и от этого еще страшнее, поэтому Мист осторожненько притормозила, с подозрением глядя на плещущуюся внутри тьму, и рука в луже зашевелилась, словно пытаясь поймать зазевавшуюся жертву.

Мист беззвучно взвизгнула заметив движение: открыла рот, перекосила лицо, но ни звука не издала, кроме громко вдоха, и отпрыгнула в сторонку. Торрен равнодушно ударил Хладогрызом по торчащей конечности, отсекая ее и заставляя плюхнуться в лужу с отвратительным бульком.

— Мне кажется, — сказал он. — Или такое же было в Сарэне? — спросил он, вытирая лезвие меча от гнили краем плаща.

— Я твоим плащом больше не укрываюсь, — предупредила девушка, с отвращением на это глядя.

— Как будто я тебе предлагаю, а? — фыркнул парень. — Так что?

— Когда кажется, Эйну молиться надо.

— Нет уж, я лучше тебе помолюсь. Эйн далече, а ты вот под боком, может, и услышишь, — он хмыкнул и убрал меч в ножны пока что.

— Тебе не кажется, — смилостивилась Мист. — Такое было в Сарэне. Это самый настоящий проход в Домены.

— В самом деле? — оживился Эррах, подлезая сбоку, чтобы лучше видеть и в то же время, не подставляться под потенциальные удары из неведомых далей. — Стационарный проход? Так вот от чего, значит, тут мертвецы ходят.

— А я-то думала, может, им просто мокро лежать? — огрызнулась Мист, но потом смилостивилась и объяснила своему официальному ученику. — Мы уже видели такой проход в замке Сарэна. Правда, я все равно понятия не имею, как его закрывать.

— А как вы это сделали в прошлый раз? Или так и оставили?

— Мы прошли в Домены, встретились там… с…ар-Маэрэ Иллемэйром, и он вернул нас назад. После этого прохода уже не существовало, вероятно, он его и закрыл. Поэтому я понятия не имею как это делать.

— С ар-Маэрэ Иллемэйром? — изумленно повторил Эррах, глядя то на Мист, то на Торрена, то на Тьму впереди. — С настоящим? Живым?