Рабство Кольца (СИ) - Изотов Александр - Страница 45

— Щебень-гребень, — Молчарь выпучил глаза на беспокойный осколок, подняв топор в защитном движении.

Тегрий Палыч тоже прикрылся ладонями, у него оружия не было. А вот Дворфич держал в руках свой фирменный молот.

Никто не стал удивляться, что произошло внутри, и как все студенты остались живы… Все трое таращились на звезду, потерявшую стабильность.

— Я не хотела, — шмыгнула Биби, — Ёжик стрелял, и попал.

Молчарь покачал головой.

— Не ты, Гимлева дочь, так другой бы… Время пришло.

— Да, оно действительно наступило, — задумчиво сказал Гномозека.

Словно в подтверждение, осколок дёрнулся особо сильно, словно сам хотел вырваться.

— Что-то его тянет, — произнёс Молчарь.

— Или кто-то, — добавил Дворфич, внимательно глядя на меня.

Я, прищурившись, тоже стал рассматривать ректора. Сейчас он был облачён в гномьи доспехи — литой нагрудник, латные рукавицы, краги на ногах. Роскошный плащ за спиной, серая борода покоится на блестящей груди. На нагруднике та же эмблема: лицо гнома на фоне сияющей звезды.

Когда Вайт уходил отсюда под личиной ректора, он был в деловом костюме. Мог ли злодей поменять обличье ещё раз?

— Что ты имеешь в виду, Гармаш? — удивился Молчарь, — Кто может повлиять на осколок? Это ж надо быть невероятно сильным магом…

Они переговаривались, а наш куратор смотрел прямо на нас, шмыгая красным носом.

— Плееры, это проступок, — покачал головой Тегрий, — Вы же понимаете, как всё серьёзно?

О да, я понимал последствия.

Не понимал одного: собирается вообще что-нибудь предпринимать Министерство, или хотя бы преподы? Тут под академией вершатся тёмные дела, а они думают о том, как бы наказать студентов.

Я продолжал смотреть на Гармаша Дворфича, в его отягощённые опытом глаза, и думать: это он или Вайт?

— Дорогие ученики, — Дворфич поставил молот, сложил руки на бороде, приняв как можно более безмятежный вид. — Хотелось бы услышать объяснения.

— Гармаш, какие объяснения? — удивился Молчарь, — Там орки сверху кучу наших убили, мы даже не всех смогли найти, чтоб воскресить.

— Мы же объясняли тебе, Молчарь, — начал было Тегрий, но тот цыкнул на него:

— А с тобой, Палыч, мы ещё отдельно поговорим…

Тегрий судорожно вздохнул. Кажется, он только начинал расхлёбывать результаты своей двойной игры.

— Это понятно, Молчарь, — кивнул ректор, — Но как эти новички связаны с этим?

— Это… — начал было Бобр, но я сразу же прокатился мыслями по мозгам тиммейтов:

«Говорить буду я!»

Все послушно замолчали. А преподы переглянулись, будто уловив какое-то эхо.

Потом Тегрий присмотрелся ко мне:

— Что-то не понял… У него навыки лидера группы, что ли?

Молчарь только крякнул:

— Щебень-гребень, я такого давно не видал. Это ж королевские скиллы!

Один Дворфич ничего не сказал, но в его взгляде мелькнул недобрый огонёк. Словно он совсем был не рад успехам своего студента.

Я, поджав губы, вышел чуть вперёд, с опаской покосившись на подрагивающий осколок — кажется, он даже стал мерцать по-другому.

«Если что, Гномозека может оказаться Вайтом», — послал я последнюю мысль своей команде, и сразу же начал говорить, не дав гномам прислушаться к эху магии:

— Здесь были Оркос Менэтиль и Гендель Дворфич по клике Вайт, они притянули сюда кучу орков.

Мохнатики за их спиной стали каркать и лаять, будто ругаясь. Сразу стало ясно, что они думают о злодеях.

— Орки там теперь варёные, — усмехнулся Молчарь, — Не так уж их и много оказалось.

— Гончар, это всё мы и так знаем, — хмуро сказал Тегрий, — Где Оркос и Вайт?

Я покачал головой:

— Ушли. Мы не смогли одолеть, слишком сильные.

— Ну, ещё бы вы их одолели, — с улыбкой сказал ректор.

Я рассматривал его, пытаясь уловить какие-нибудь изменения…

Осколок снова дрогнул, и по комнате прошлась едва ощутимая волна. Будто пространство исказилось, и тут же выправилось.

Заворчали мохнатики, отступив на лестницу.

— Надо спешить, щебень-гребень, — Тегрий отшагнул назад.

Молчарь тоже заволновался — он перехватил покрепче топор, будто тот мог его спасти от силы осколка.

Только Гармаш оставался невозмутимым. Он пристально посмотрел на меня:

— А Оркос и Вайт… что они от вас хотели?

Я выдохнул, пытаясь за эти секунды проиграть несколько возможных ответов. Ну же, как его раскусить?!

Думай, Гончар, думай!

— Им нужен был Чёрный Лотос, — ответил я, — Семечко.

Гномозека, сложив руки на бороде, тёр одну ладонь, как будто она чесалась. Я вспомнил, что Чёрный Лотос успел зацепить щупальце Вайта, когда тот рассказывал мне о тяжёлой доле магических рас.

— И-и-и? — Гномозека был в нетерпении.

— Ну, это… — вдруг подал голос Бобр, — Ядрён батон, я Оркосу вломил нехило так.

Я не стал шикать на Бобра, потому что знал, что в тяжелейших ситуациях его длинный язык, бывало, спасал всю нашу компанию.

— Вломил? — переспросил ректор.

— Ну, почти вломил! Мне просто этот помешал, другой…

— Вайт, — кивнул Тегрий.

— Да не-е-е… — Боря отмахнулся с самым небрежным видом, — Куда ему. Блин, ну как же этого, умного самого? А, Герыч?

Я, уловив идею Бобра, щёлкнул пальцами:

— Ты про этого, который у них мозг операции?

— Да, тот умный чувак среди них выделялся, — подал голос Кент, — Уж если даже я, не последний человек в…

Его прервал возмущённый крик:

— ВЕДУН — МОЗГ ОПЕРАЦИИ?! — взревел ректор, аж покраснев от злости, — Самый умный?!

Мы всей командой уставились на него с победной улыбкой, и я тихо сказал:

— А про Ведуна мы ведь не говорили, господин Гендель.

Гномозека чуть отступил в сторону, прихватив свой молот. Тегрий и Молчарь переглянулись, а потом отступили в другую сторону, подозрительно уставившись на ректора.

— Погоди-ка, — Тегрий нервно потёр нос и шмыгнул, — Если этот ненастоящий, то тогда кого мы?..

— Ох, твою ж тупиковую жилу, — Молчарь со страхом покосился в сторону лестницы.

— Ты, крошка батонская, — зло бросил мне Дворфич, а потом обиженно добавил, — Ведун — идиот, он вообще тебя убить хотел.

По его лицу пошли всполохи, а борода стала мерцать — то серая, то появляются белые полосы, будто ректор мелирование себе забабахал. Судя по всему, контролировать преображение в такой ситуации было трудно.

— Ничего личного, — огрызнулся я.

Мы уже выстроились, обнажив оружие. Я с серпом, Биби с рогаткой, Бобр с булавой, Кент с бутыльком. Блонди обернулась в львицу, а Лекарь позади приподнял руки, будто приготовился петь. Фонза рядом с ним крепко держала копьецо, в другой руке у неё был зажат свиток.

А ведь несмотря на малый уровень, мы уже были силой. И я заметил страх в глазах псевдо-Гномозеки, ведь легко раскидать всех нас не получится.

— Надо спешить, Гармаша поднимать, — взволнованно проворчал Тегрий, — Я ошибся, видать, спьяну-то…

— Ой, Палыч, ты когда трезвый-то был? — с усмешкой бросил Молчарь, потом добавил, — Время ещё есть.

Один из мохнатиков что-то пролаял, и исчез на лестнице, бодро перескакивая по ступенькам с алебардой наперевес.

— А что с ректором? — спросил я.

Мне стало понятно, что план Вайта по преображению очень даже удался.

— То же, что и с тобой!!! — закричал Дворфич, а потом метнул молот.

Только не в нас, а в осколок.

Время будто замедлилось, я увидел эту сцену словно со всех сторон — из глаз своей команды. Вращаясь, тяжеленная кувалда рассекала воздух в помещении, приближаясь к моргающему осколку.

Я узнал, что хочет сделать Бобр, ещё до того, как тот прыгнул навстречу снаряду. Мне не удалось остановить его — раздался оглушительный грохот, и Боря в обнимку с молотом полетел на пол.

К счастью, его отбросило мимо осколка, только нога танка задела каменную чашу. Но он свалился в углу и больше не шевелился.

К нему сразу скакнула Блонди, чтобы лизнуть в ухо.

— Я так подозреваю, наш танк сделал своё дело, — со вздохом подытожил Лекарь.