Миссия в Венецию - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 1

James Hadley Chase

Mission to Venice

Copyright © Hervey Raymond, 1954

All rights reserved

© А. С. Полошак, перевод, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021 Издательство АЗБУКА^®

Мэриан Ригби – высокая черноволосая красавица в красном французском берете, сером жакете и юбке того же цвета – стремительно шагала по выложенной булыжником улице, известной под названием Аппер-Брук-Мьюс.

По обе стороны от проезжей части стояли гаражи, а в них – «роллс-ройсы», «бентли» и «даймлеры». Неподалеку жили их богатые владельцы. Над гаражами располагались квартиры шоферов, проводивших бóльшую часть свободного времени за мытьем и полировкой вверенных им автомобилей.

В конце улицы высился задний фасад американского посольства, а в тени его ютился скромный двухэтажный домик под номером 25а. На белые стены, оливковые ставни, веселенький бело-зеленый тент и ящики на окнах с геранью и лобелией обращал внимание всякий прохожий. Еще бы, ведь такая картинка – большая редкость для Лондона.

Домик принадлежал Дону Миклему, американскому миллионеру, спортсмену-любителю и прожигателю жизни, о чьих похождениях трубили в светских хрониках всех вечерних газет. Мэриан Ригби была его секретаршей и этим утром спешила явиться на рабочее место раньше положенного, ведь в полдень Миклем на целый месяц отбывал в свое венецианское палаццо.

Остановившись у входной двери, Мэриан открыла сумочку и принялась искать ключ. Шофер оторвался от полировки «роллс-ройса», коснулся фуражки и приветствовал ее:

– Добрейшего утречка, мисс.

– Доброе утро, Тим, – ответила Мэриан. Улыбнулась – так, что на улице стало чуть светлее, – и тут же исчезла за дверью.

Проводив ее взглядом, Тим тяжело вздохнул. Он был весьма неравнодушен к Мэриан Ригби и не упускал возможности перекинуться с ней словечком по утрам. «Ох и везунчик этот Миклем. Даже секретарша и та вон какая красотка», – подумал он и вернулся к своему занятию.

Если уж на то пошло, Миклем и впрямь был везунчик. Про таких говорят: родился под счастливой звездой. После смерти отца он унаследовал пять миллионов фунтов, имел палаццо в Венеции, пентхаус в Нью-Йорке, виллу в Ницце и милый домик в Лондоне. Короче говоря, он был до неприличия богат. Тим, однако, не имел ничего против его богатства.

«Если бы остальные американцы были как Миклем, – думал он, надраивая колпак колеса, – мы бы не боялись, что русские вот-вот располовинят Западную Европу или устроят еще какую-нибудь пакость. Миклем – молодчина, настоящий джентльмен. И не воротит носа, когда проходит мимо: всегда что-нибудь да скажет. Другие-то денежные мешки никого вокруг не замечают, только о себе и думают. Но мистер Миклем – дело другое. Ну да, ему не нужно ходить на работу ради пропитания, но без дела он точно не сидит. Вон сегодня до полшестого утра был на Роттен-роу, объезжал лошадок. Интересно, когда он вообще спит? Чтоб меня! Да я бы на его месте через неделю коньки отбросил. – Выпрямившись, шофер взглянул на домик. – Еще и гости! Все как один – большие шишки. Вчера вот – министр внутренних дел и американский посол. А позавчера – герцог с какой-то актрисулей».

И Тим задумался, каково это – распоряжаться пятью миллионами фунтов, быть самому себе хозяином и иметь в секретаршах красотку вроде мисс Ригби.

Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что такая жизнь будет получше шоферской.

Войдя в холл, Мэриан Ригби сняла шляпку, мельком глянула в зеркало и скорым шагом направилась в кабинет Дона Миклема, симпатичную комнату со множеством книг, удобных кресел, торшеров и бухарских ковриков, на одном из которых стоял огромный письменный стол красного дерева с пишущей машинкой и диктофоном.

В одном из кресел развалился сам Дон Миклем. На коленях у него был ворох писем. Вскрывая конверт за конвертом, Дон наскоро просматривал их содержимое.

Увидев Мэриан, он широко улыбнулся, и мясистое загорелое лицо его оживилось.

Дон был здоровяк-брюнет: шесть футов два дюйма и сложен словно боксер-тяжеловес. На правой щеке у него был шрамик в виде буквы «зет», а черные, словно нарисованные карандашом, усики придавали ему хулиганский вид. На нем был угольного цвета джемпер поло и желто-коричневые джодпуры. На низеньком столике рядом с креслом стоял поднос с кофейником, остатками апельсинового сока и недоеденным тостом. Это означало, что Дон только что позавтракал.

– А, вот и вы, – сказал он, перекладывая конверты на стол. – Я уж думал, что придется самому читать все эти письма. – Взяв сигарету, Дон закурил и окинул Мэриан взглядом, полным одобрения. – Сегодня вы очень элегантно выглядите. Новый костюм?

– Тот же, что и вчера. И позавчера, – снисходительно заметила Мэриан и принялась с потрясающей скоростью перебирать конверты. – Ваш рейс в полдень. Осталось два с половиной часа, а дел еще невпроворот.

– Милая моя, – ласково сказал Дон, – я целиком и полностью осознаю этот факт. С тех пор как я вернулся с верховой прогулки, Черри буквально проходу мне не дает. Когда я собираюсь в дорогу, вы с ним создаете непередаваемую атмосферу смятения и паники. Черри так на меня наседал, словно решил, что я намеренно собираюсь опоздать на самолет. Два часа, да еще и с половиной! За это время Наполеон завоевал бы целую страну.

– Но вы не Наполеон, – решительно возразила Мэриан. – И сами прекрасно знаете, что стоит вам куда-нибудь собраться, как в самый последний момент что-то да происходит. И ваш отъезд превращается в кошмарную неразбериху. На этот раз я намерена проследить, чтобы вы прибыли в аэропорт не позднее чем за десять минут до рейса.

Дон тяжело вздохнул:

– Как же приятно будет оказаться в Венеции! Целый месяц меня никто не будет донимать. Но закавыка в том, что придется взять с собой Черри. – Он взглянул на Мэриан: устроившись за столом, та принялась вскрывать конверты. – Чем вы займетесь, пока меня не будет?

– Как следует отдохну, – с чувством сказала Мэриан. – Последние два месяца были чересчур сумасшедшими, даже для меня.

– Да, точно. Сумасшедшими, – согласился Дон, сдерживая зевок, – но весьма занимательными. – Он встал с кресла. – Пожалуй, приму душ и переоденусь. А потом быстренько разберем почту. Других дел у меня нет, верно?

– Вы прекрасно знаете, что у вас есть другие дела, – сказала Мэриан. – Нужно сделать четыре телефонных звонка. Пока вы не уехали, мистеру Стадли необходимо знать ваше мнение относительно поглощения «Юнион стил». А еще вы обещали познакомить эту девицу Герберт с мистером Льюэлином.

– Терпеть не могу, когда вы называете ее «этой девицей», – заметил Дон. – Она очень милая особа.

– С тараканьими мозгами, – отрезала Мэриан.

– И прелестными ножками. Старина Льюэлин будет от нее в восторге. К тому же он и сам безмозглый. Пара хоть куда.

– Леди Стэнхем напоминает вам, что в Венеции будет ее сын. И надеется, что вы с ним увидитесь, – ехидно сообщила Мэриан, едва взглянув на только что открытое письмо.

– Скажите ей, что если я увижу его первым, то сделаю все возможное, чтобы он меня не заметил. А Черри передайте, чтобы зорко высматривал любого отпрыска из семейства Стэнхем. – Дон направился к двери. – Пойду переоденусь. Такое чувство, что у нас дел на полный рабочий день. Как думаете, успеем?

– Придется, – зловеще сказала Мэриан.

Десятью минутами позже Дон – теперь в светло-серой пиджачной паре – вернулся в кабинет. Следом за ним шел Черри – его батлер, лакей-камердинер, сомелье и так далее и тому подобное, – все в одном лице.

Черри, со своей поистине архиепископской статью, являл собою впечатляющее зрелище. Человек он был высокий и грузный – что называется, кровь с молоком. Когда он бывал недоволен, его многочисленные розовые подбородки приходили в движение. Слуга старой закалки, он оттрубил двадцать лет у герцога Уолсингемского, прекрасно разбирался во всех тонкостях этикета и без колебаний высказывал собственное мнение по любому вопросу. Услуги его были весьма востребованы. Многие друзья Дона пытались переманить Черри к себе на службу, но безуспешно.