Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi" - Страница 53

Катя, когда услышала это объявление, в очередной раз подивилась безрассудности магов. Это, видимо, такая особенность всех носителей палочек – они игнорируют многие опасности, вечно надеясь на то, что магия их спасет. А иногда даже намеренно здоровью вредят. Ее еще маленьким ребенком поразило обилие конфет, которые сложно назвать нормальными. Одни делают дырку в языке, другие заставляют тебя летать, третьи превращают тебя в огромную ящерицу. И это – детские сладости. А Катя в детстве даже сверхкислые конфеты не ела – боялась, что они реально сделают дырку в языке. А эти сумасшедшие маги едят конфеты, которые стопроцентно делают эту самую дырку. Она, конечно, зарастет через часик. Но, по рассказам других детей, все это время язык будет жутко чесаться.

Так и сейчас, любую магловскую школу уже бы закрыли. А маги обсуждают необходимость давать разрешение на отказ от учебы без потери места. И в зале было немало противников таких мер. Например, две сумасшедшие девушки шестнадцати лет, которые и не собирались покидать школу из-за каких-то там проклятий. Подумаешь – риск умереть. Главное сдать выпускные экзамены.

– А что будет с практикой, если я решу уехать домой? – спросила Катя, когда их посадили в небольшой зал для совещаний – ждать распределения.

– Ты просто потеряешь место, – ответила Вася, немало удивившись такому вопросу. – Никто не будет забирать тебя из дома, придется либо перемещаться самостоятельно, либо получить незачет.

Катя нахмурилась, но все же уточнила:

– А если незачет практики – то пересдача будет?

– Нет, потому что эта практика – необязательная, – ответил ей Богдан. – Это привилегия. Дополнительная информация для твоего послужного списка, возможность сократить время работы на испытательном сроке после обучения. Особенно если ты собираешься в итоге идти в аврорат.

Катя снова нахмурилась. Звучит обидно. Оставаться в школе, если разрешат ее покинуть, Катя не хотела. Она и так боялась всего подряд, а уж при уменьшении количества потенциальных жертв станет еще страшнее.

– Не паникуй, – с привычным показным высокомерием посоветовала Эля. – Просто будь осторожна. Мы все проверяем, так что риски минимальны.

Катя сердито уткнулась взглядом в стол. Ей совсем не нравилось, что по утрам они проверяли на отложенное проклятье вообще все вещи, вплоть до нижнего белья. И все равно постоянно мерещилось, что тебе могут в сумочку подбросить проклятый камушек. Макс, правда, утверждал невозможность подобного стечения обстоятельств. Чтобы проклятье такого уровня и типа подействовало, предмет должен быть достаточно личным, близким к телу и надетым добровольно. Злоумышленник не станет рисковать и подкидывать украшение в сумку. А вот подменить любимые сережки – вполне сможет.

Сейчас уже немного прояснилось, как именно были прокляты три девушки. Проще всего было с третьей жертвой – Настей. Нашли и предмет, и сам самоцвет, и смогли их исследовать. По остаточным признаком выявили, что запонки Марины, второй жертвы, тоже были прокляты. Явно подменили – это были ее любимые, магловские, их носил ее дед. А вот проклятый предмет первой испытуемой – Ксении, найти так и не удалось. Это и немудрено: она была проклята в ночь полнолуния, когда в общежитии практически проходной двор, любой мог войти и выйти из комнаты незамеченным. Скорее всего, это были серьги. Но это – лишь рабочая версия. Пока же все девушки в Колдовстворце специальными заклинаниями проверяли все свои украшения, и новая жертва вроде не появилась.

– Ну что, соколики, готовы приступить к ознакомлению с рабочими местами? – весело спросил Жизнедар, резко распахнув дверь в кабинет.

Катя от неожиданности даже вздрогнула, а Эля с Ярославом одинаково поморщились: первая не особенно-то стремилась к работе в аврорате, второй и вовсе с рождения приписан к другой сфере деятельности.

– Волков, Новгородцев, Рудецкая – в следственный отдел. Берите пропуски, там вас встретят. Никольская, Лозерцев и Белая – в отдел криминалистики. Воронцов со мной, будем изучать технику допроса.

Жизнедар легко кинул две связки пропусков – три для будущих оперативников и три для криминалистов, среди которых лишь Катя радовалась назначению. В следующие несколько часов им всем предстояло ходить хвостиком за действующим аврором, слушать его объяснения и даже немного работать. Потенциальных оперативников, погоняв в тренировочном зале, радостно усадили разбирать какие-то документы. Макс работал детектором лжи, без каких-либо заклинаний и вторжения в разум определяя, правду ли говорит подозреваемый. Катю посадили за перепись улик по текущему делу, что тоже было скорее скучно, чем полезно. И только Эля с Ярославом вынужденно работали: Никольскую поставили к котлу, а Лозерцев делал анализ крови с места убийства. К вечеру все семеро были вымотаны и крайне недовольны происходящим. Вдобавок ко всему, еще и возвращались домой не полным составом. Кому-то повезло, и временные кураторы не особенно зверствовали, в том числе потенциальных криминалистов отпустили через час после обеда. А вот несчастные оперативники уходили вместе с дневными работниками аврората – в пять часов вечера.

Вася, затравленно посмотрев на Богдана с Ратмиром, уже заранее могла предсказать развитие событий. И правда, стоило только им вчетвером выйти из дверей аврората, как эти двое вдруг воспылали обычно отсутствующей братской любовью и унеслись вперед с огромной скоростью.

– Хочешь кофе? – спросил Макс.

– Кофе? – удивилась Вася.

– Ты вроде любишь кофе. Я жил неподалеку почти год, знаю одно неплохое кафе. Пойдем?

Вася тяжело вздохнула, но отказываться не видела смысла. Толку-то? Не сейчас, так спустя какое-то время. И они свернули в другую сторону, с каждым шагом отдаляясь от городской библиотеки с порталами. Хорошо быть наследниками состояний – не переживаешь о дороговизне перемещений по огромной стране.

Кафе оказалось небольшим заведением – всего пять столиков, но зато с видом на единственный полноценный парк. В московском магическом квартале была огромная проблема с землей, так что парков было совсем немного. Дома побогаче могли себе позволить пару деревьев у входа, а все остальные довольствовались рассадой и цветами на окнах. Это же был небольшой парк с фонтанами, расположенный близко к набережной, по которой тоже тянулась куцая аллея с редкими березками и узкими клумбами.

– Здравствуйте. Все столики за… – начала было говорить официантка, но потом посмотрела на Макса, прервала фразу и широко улыбнулась. – Как давно вас не было! У нас есть для вас местечко на втором этаже. На двоих? Или будут еще гости?

– Нет, – покачал головой Макс. – Нас будет двое.

Лестница наверх скрывалась за небольшой перегородкой. Очень узкая, потолок здесь был так низко, что Вася едва не задевала его головой, а Максу просто приходилось наклоняться. На втором этаже было еще четыре столика. Один был занят, второй рассчитан на большую группу, а за третий, спрятанный за пышным растением в горшке, им и предложили сесть. Прямо у окна, с видом на парк. Честно говоря, это был не самый красивый вид в жизни Васи, но для Москвы – почти царские условия.

– Это одна из старейших кофеен в городе, – объяснил Макс. – И, вроде как, принадлежит нам.

– Всегда было любопытно – как вообще у вас хватает сил заниматься вот такими мелкими… кафешками и ресторанами.

– Ими мы и не занимаемся. Всем, что связано с питанием, занимаются Медведевы. Они любят поесть, – улыбнулся он, помогая Васе сесть. – Поужинаем? Здесь таежная кухня. Медведевы спокойно подают к столу медвежатину.

Вася не смогла сдержать короткого смешка. Она открыла меню и спокойно пролистала первые странички. Выглядит относительно понятно. Наткнулась на знакомое название и не смогла сдержать теплой улыбки:

– Я буду медвежатину в кисло-сладком соусе, пряные овощи и ячменный хлеб.

– Традиционный таежный ужин? – переспросил Макс, жестом показав официантке удвоить заказ.

Вася хмыкнула:

– Видимо, тебе не все доложили о моей семье. Почему у аврорской семьи почти нет связей в аврорате? Папа начинал с низов, это братьям повезло быть замеченными сразу.