Правильный подход (СИ) - "naarzi" - Страница 41

— Ладно, можешь мне пока рассказать, как ты дошел до такой жизни, — вдруг заявляет Сюэ Ян.

— Какой «такой»? — не понимает Синчэнь.

— Да я же о тебе вообще нихрена не знаю! Ну, кроме того, что ты приставучий очкарик, который любит развешивать плакаты с дебильными надписями и влезать детишкам в головы.

— Очень своевременно ты решил задаться этими вопросами! — восклицает он, пытаясь приподняться на локтях, чтобы обернуться, но его удерживают на месте, обратно впечатывая в кровать. — И кто из нас приставучий?! Это ты меня тут…

— А я тоже доебываться люблю, — даже не собирается оправдываться Сюэ Ян, возвращаясь на облюбованное место. — Так все же?

Обиженно посопев для приличия, Синчэнь все-таки податливо вздыхает.

— У твоего друга на меня целое досье, ни за что не поверю, что ты его не читал.

— Так же совсем неинтересно!

— Не думаю, что у меня такая же насыщенная жизнь, как у тебя. Ничего особенного, все как у всех… Родился в небольшом городке в горах, в самой обычной семье, закончил школу, уехал, поступил в университет, оказался здесь.

— И что за семья?

Неужели ему действительно любопытно?

— Я же говорю — самая обычная. Родители, правда, очень много путешествовали… Ну, они и сейчас это делают, — добавляет Синчэнь. — В основном меня воспитывала бабушка.

— Надеюсь, она с тобой поделилась рецептом фирменного печенья. У всех бабушек оно должно быть, — уверенным тоном комментирует Сюэ Ян.

— Она больше по духовной пище, — смеется Синчэнь, в очередной раз дивясь стереотипности его мышления.

— Это как?

— Ну… Одно время она занималась энергетической медициной. Но потом разочаровалась и ударилась в йогу. Недавно вот свою студию открыла, преподает, — делится Синчэнь. Боже, он ведь так погрузился в развитие своей личной жизни, что до сих пор не нашел времени позвонить домой! И это очень неуместная мысль в постели, где он провел жаркую ночку.

— Сколько лет твоей бабке? — в голосе Сюэ Яна искреннее изумление.

— Никто не знает, и лучше ее об этом не спрашивать… — бормочет Синчэнь. Всех интересующихся госпожа Баошань очень настойчиво отправляет по адресу. Подышать исключительно полезным горным воздухом. Пинком, если особо непонятливый кадр попадается.

— Ну, это многое объясняет, — заключает Сюэ Ян.

— Что, например?

— Почему ты такой блаженный — тебе же с самого детства мозги всякой хренью колупали.

На язык просится, что не воспитаннику приюта, прибившемуся к чужому дому, о таком говорить, но Синчэнь подавляет в себе этот недостойный порыв. Но все равно он оскорблен. Ровно до момента, как слышит почти что мурлыканье:

— Даосский Зефирчик, ты же не обижаешься?

И, то ли в знак раскаяния, то ли в порыве вдохновения, Сюэ Ян поворачивается, чтобы прижаться губами чуть выше копчика, слегка прихватывая кожу Синчэня зубами.

— Дались тебе эти даосы… Что у тебя с ними за проблемы?

— А может, это у них со мной проблемы?

Бессмыслица какая-то! Да и черт с ними, с даосами, не до них как-то. Резинка трусов поддается очень легко чужим пальцам, покорно сползая вниз, будто только этого и ждала. Синчэнь ждал, что утренние развлечения начнутся (особых иллюзий насчет цели удержания его в кровати он не питает) не с места в карьер, но совсем не против. Однако вынужден предупредить:

— А-Ян, я на второй заход пока не готов, — говорит он, ерзая по простыни, чтобы сбитая ткань стащенных с него наполовину трусов нигде не мешала. — И я не собираюсь нарушать наш договор об очередности.

Ответом служит невнятное хмыканье и следующая за ним звенящая тишина. Чего это, завис, что ли? Так впечатлен видом? Ну это явно не галерея с цветовыми пятнами, или как там эти картинки назывались, которые Сюэ Яну покоя не дают… Но эти молчание и бездействие напрягают.

Все, что успевает увидеть Синчэнь, когда все-таки оборачивается — чужой горящий взор и примеривающиеся к самым мягким местам зубы. А дальше он может только вопить, почище, чем вчера ночью Сюэ Ян. Как скоро соседи призовут сюда господина Лань, чтобы разобрался с шумом?

— Какого… Ты меня укусил за задницу?! — все еще подвывая от боли, Синчэнь прижимает ладонь к прокушенной коже, и скатывается в сторону, чтобы его еще за что-нибудь не схватили.

— А тебе разве не нравится? — хлопает глазами Сюэ Ян, потирая затылок, по которому, кажется, получил пяткой. — Тебя же вроде заводило, когда я тебя вчера кусал…

— Ну не до мяса же! — стонет Синчэнь, с огромным неудовольствием вставая на пол, чтобы извернуться и визуально оценить потери. Кошмар какой-то: если игривые укусы на шее, плечах и груди его совершенно не смущают, то стремительно наливающееся багрянцем пятно возмущает до крайности. И болит. — Если ты это подразумевал под «сидеть еще неделю не сможешь», то ты не соврал! Ну сделай хотя бы вид, что тебе стыдно!

У Сюэ Яна не выходит. Он, сидя на кровати, с большим интересом смотрит на изогнувшегося Синчэня, полыхающего праведным гневом, и неосознанно облизывает губы.

— Зефирочка, зато теперь на тебя никто не позарится. Увидят и сразу поймут — место занято.

Так себе оправдание!

— Да кто вообще сюда будет смотреть?

— Не знаю, — пожимает плечами Сюэ Ян, крепко задумываясь на этот счет. — Да вот сосед твой хотя бы!

— Поверь, Цзычень и так прекрасно в курсе моих отношений, и скорее наступит конец света, чем он на меня… Позарится.

— А ты с ним что, ни разу не..? — вот теперь Сюэ Ян точно завис. — Я думал, это ты с ним там… Руками, — он изображает характерный жест вверх-вниз.

— С ума сошел, он же мне как брат! — вырывается у Синчэня. Даже пульсирующая боль в заднице отходит на второй план. Видя все еще некоторую озадаченность на лице собеседника, он добавляет: — Это как если бы ты… Ну, с Мэн Яо.

— Ээээээммм… — закусывает губу Сюэ Ян. — Я что-то не пойму, а как это мешает?

— Погоди-ка… — выдыхает Синчэнь, переваривая услышанное. — Вы… Вы с ним… Вы… — он даже не может закончить. Перед глазами встает самодовольное лицо завуча, от всей души демонстрирующего ямочки на щеках.

— А чего бы другу не помочь, когда скучно… — бормочет Сюэ Ян, возводя глаза к потолку. — Да мы столько лет в одной кровати спали!

Это вообще не оправдание. А очень серьезный повод для беспокойства.

— Ты в курсе, что это совращение малолетних?

— Каких малолетних, мне тогда лет шестнадцать уже было… Да и я сам к нему полез, если честно.

Все, с Синчэня официально хватит. Он подтягивает трусы (пятно от выступившей крови придется потом отстирывать, но плевать), и полностью разворачивается в сторону Сюэ Яна.

— Раздевайся.

— Что? Зачем? Ты хочешь… Ладно-ладно, — тот машет перед собой руками в знак капитуляции и принимается за выполнение приказа, благо не так уж много ему надо снимать.

Синчэнь хватает отброшенное в сторону это кексовое безобразие, которое Сюэ Ян именует бельем, и смотрит по сторонам в поисках мусорного ведра, в которое собирался демонстративно это вышвырнуть. Его что, здесь нет? Ох… Ладно! Окно поддается не с первого раза, а еще невыносимо стыдно за свой поступок.

— Ты понял, почему я это сделал? — строго спрашивает Синчэнь, проводив взглядом улетающий с четвертого этажа кусок цветной ткани.

— Ну явно не для того, чтобы еще раз полюбоваться на мой член, и не для того, чтобы разнообразить гардероб деда Цижэня, который найдет мои трусы… — ухмыляется Сюэ Ян. И полным восхищения голосом произносит: — Какой же ты ебанутый.

— Сказал тот, кто укусил меня за задницу.

— Ладно-ладно, запиши это в свой список. Давай хоть антисептиком каким зальем… — уже вполне с искренним сожалением добавляет он.

— Может, сначала в душ? — запас негодования Синчэня иссякает.

Сюэ Ян очень оживляется от такой перспективы, но сбыться ей не суждено — на кровати вибрирует мобильник, и, судя по недовольному взгляду, которого он удостаивается, можно предположить, откуда звонят. Вэни, тут даже долго гадать не нужно.