Кома. Выжившие (СИ) - Ростов Олег - Страница 79

— Друзья мои. Я хочу сказать такие слова. Мы прожили здесь долго, по меркам нового мира. Я с сыном больше года. Перевезла его, ещё когда только всё начиналось и никто не знал, во что всё, в итоге, выльется. Марка привезла, когда он был в коме. Я видела, как уходили отсюда люди в надежде спастись от вируса. Как умирали те, кто оставался. Я хоронила их. Вы все знаете это маленькое кладбище. И, в конце концов, осталась одна с сыном, не зная, придёт ли он в себя или нет. Я пережила здесь самое трудное и страшное время. Постоянно молилась. И господь услышал меня. Марк очнулся. Очнулся выздоровевшим. А после мы начали искать тех, кто выжил. Первого встретили Илюшу. Илья, помнишь?

— Помню, мама Вероника.

— А потом мальчишки привезли ещё людей. Костю, девчонок Олю с Анной. Андрейку. Гулю с малышкой. И эта клиника опять наполнилась голосами, в том числе и детскими. Для меня это была словно музыка, музыка сердца, моей души, ваши голоса. Это музыка жизни в мире хаоса и смерти. А после пошло всё по нарастающей. Станислав к нам присоединился со своими людьми. И мы превратились уже в уверенную в своих силах общину, которая могла противостоять всем, кто хотел причинить нам зло. Мы выстояли в схватке с нелюдями, бандитами. И вышли победителями. И оттуда пришли к нам люди. А потом мы стали играть свадьбы. Это настоящее чудо, после всего того, что нам пришлось пережить, через что пройти. Каждому из нас. Даже детям. И вот теперь мы уходим отсюда. Мы пойдём искать себе новый дом. Мы ничего уже не боимся. Нас много. Мы вооружены, сплочены и мы сильны. Нам предстоит долгий путь, опасный. Но мы к нему готовы. И я очень хочу, чтобы к концу этого пути пришли все живые и здоровые. Чтобы начать новую жизнь, где будет безопасно. Я очень вам всем благодарна. Я каждого из вас люблю и беспокоюсь. Каждый из вас очень дорог и ценен мне. За вас, мои хорошие.

Народ загомонил. Говоря маме в ответ слова благодарности. Но всех успокоил, потребовав тишины Георгич.

— Так народ, тихо! Глава администрации, мама Вероника сказала тост. Прошу всех выпить. Потом можете говорить, но соблюдая очерёдность, а не всем кагалом, кто кого перекричит. Мы же цивилизованные люди, друзья мои?!

Выпили. Народ застучал вилками и ложками, накладывая и насыщаясь. Потом слово взял Георгич. Тоже толкнул речь. Благодарил мою мать. Поблагодарил всех тут сидящих. Тоже выразил надежду, что мы найдём новый дом. Многие говорили. Наконец, очередь дошла и до меня. Хотя я сидел тихо, никого не трогал и никому ничего не делал плохого.

— Марк! — На меня смотрел Георгич. — Скажи ты что-нибудь. Ведь ты командир. Ты военное руководство. Многие тебе обязаны тем, что сейчас живы, сыты и в безопасности. При этом не являются рабами, крепостными или ещё кем, но только не человеком, а вещью, с которой можно делать всё, что угодно.

Пришлось подняться.

— Извините, друзья мои, но я не готовил речь, к столь торжественному событию. И я не спец по красивым речам. Первой, кому я хочу сказать спасибо, это своей матери, за то, что дважды подарила мне жизнь. Первый раз, когда произвела меня на свет младенцем. Она заботилась обо мне, кормила, любила, согревала. Второй раз, когда я отправился бродить тропой предков и чуть не остался там. Оно одна верила в меня, когда другие были уверены, что я никогда не вернусь. Потом эти, кто в меня не верил, сами ушли за грань, а я остался. И остался благодаря ей. Но даже вернувшись, без неё я бы долго не прожил. Мне ведь пришлось чуть ли не заново учиться ходить. Спасибо, мама. — Мама улыбнулась мне. — Вторая, кому хочу сказать спасибо, это моя жена. Она наполнила мою жизнь смыслом, после всего того, что я узнал, когда очнулся, выйдя из комы. Не просто стараться прожить один день. Не просто выжить и нарыть побольше ресурса, а посмотреть в будущее. Задуматься, что ждёт меня, моих близких, тех кто доверился мне? Что, в конце концов, ждёт моих детей, которых жена мне обязательно родит? И я понял, что надо жить не одним днём, а думать на перспективу. Не просто, что-то намародёрить, запастись оружием и жить постепенно дичая, а развиваться. Поэтому мы не даром, в своё время, запаслись учебниками средней школы и институтского курса. Всё это для наших детей, чтобы не росли дикими и неграмотными, как многие выжившие дети сейчас. Спасибо Оль. — Кивнул ей. Она улыбнулась. Погладила меня по руке. — Я благодарен вам, своим друзьям, соратникам и боевым товарищам. Благодарен, что вы есть. Что на вас, на каждого в отдельности я могу положиться, как на самого себя. И вы можете положиться на меня. За вас всех! — Поднял рюмку.

Мы хорошо посидели. Выпили, поели. Потом были танцы. Молодежь от души попрыгала. И не только молодёжь. Мама с Георгичем танцевали очень даже весело. Разошлись далеко за полночь. Самое главное я не напился в дрова. Всё было культурно.

Утром проснулся от того, что Ольга меня целовала.

— Лёль, от меня перегаром не пахнет?

— А от меня? Я тоже вина выпила.

— Лёль, что, любви хочешь?

— Хочешь. Мы же уйдём отсюда сегодня и не вернёмся. Надо отблагодарить это место. Я здесь стала твоей женой. А в эшелоне народа много будет, где мы там ещё уединиться сможем? Так что давай муж мой.

Сама была уже голая. Ладно, раз молодая жена просит, отказывать категорично не рекомендуется. Занялись с ней любовью. Она уселась на мне в позе наездницы. Ей так нравилось больше всех. Сделали с ней три подхода. Между ними целовал и гладил жену, которая лежала расслабленная и тихо млела.

Когда вышли с ней умываться. Стас посмотрев на нас, покачал головой. Я сморщился.

— Стас, вот только не начинай! Мы ночью спали!

— Спасибо и на этом. Ночью хоть отдохнули.

— Что, опять слышно было.

— Слышно, это слабо сказано! Марк, чего у тебя супруга такая голосистая? Может ты ей в следующий раз кляп вставишь?

— Сейчас наговоришь, Станислав! — Возмутилась Ольга. Морпех только засмеялся.

Мы позавтракали. Машины для перевозки скота уже были на территории клиники. Начали загонять туда скот. Погрузчиком стали грузить тюки прессованного сена, которые до дождя успели вывезти с поля и складировать под навесами. Загрузили сеном Камаз и Урал. В три машины с нарощенными бортами загнали бычков и коров. Быков отдельно, коров отдельно. В БТР, БМП и «Тигр» загрузились женщины и дети. Колонну сформировали. Первым шла БМП. За ней три машины со скотом. Следом «Тигр», за ним Камаз и Урал с сеном и последним БТР. Бардак» остался с нами.

— Георгич, — обратился я к нему, — всё время быть на связи. Если что, мы на «бардаке» подскочим.

Он кинул. Я на этот раз не уходил на выезд в сопровождении колоны. Ольга, Илья, Анна и ещё несколько мужчин оставались в клинике. Сена было здесь ещё на три ходки. Плюс зерно в мешках, ячмень, овёс и рожь. Работы было много. Так же не весь скот мы вывезли. А ещё оставались птица, свиньи, овцы, козы. Мама тоже отказалась уезжать в первую ходку. Сказала, что уйдёт отсюда в числе последних.

Кроме нас в клинике оставались и Люся с Софьей. Они должны были уйти с нами в последнюю очередь. Мы вообще не знали, как Люся отреагирует на поездку внутри бронемашины. Когда колонна ушла, Софья вышла погулять с Люсей. Девочка как обычно подбежала ко мне. Потёрлась носом о мои щеки. Осмотрела меня, трогая плечи и грудь. Потом вновь дотронулась до рукоятки ножа и посмотрела на меня вопросительно. Я улыбнулся. Сходил в нашу с Олей комнату. Принёс ремень, одел Люсе на пояс. На ремне уже были ножны с ножом. Одев ремень, застегнул его. Вытащил нож. Хороший нож, лезвие 12 сантиметров. Острый, как бритва. Люся взяла его в ладонь. Посмотрела на меня. Я кивнул. Показал, что нужно его вставлять в ножны. Потом вытащил. Опять вставил и опять вытащил. Люся повторила. Потом стояла и заворожённо разглядывала сталь клинка.

— Марк? — К нам подошла мама. — Ты хочешь Люси дать оружие?

— Да. Мы то ей ноготки подстригаем. А у её соплеменников они растут. Так что, случись не дай бог что, у неё будут когти круче, чем у других. И когти, вернее коготь и зуб.