Кома. Выжившие (СИ) - Ростов Олег - Страница 47

— Здравствуй, Марк! Давно тут сидишь?

— Здравствуйте, Софья Константиновна! Сижу уже минут пятнадцать. Чем можете порадовать или огорчить?

— Марк, это невероятно! — Её глаза лихорадочно блестели.

— Софья Константиновна, по подробнее пожалуйста?!

Она подошла и села напротив меня. Улыбалась.

— Скажи, Марк, кто мы такие?

— Не понял? Мы это кто?

— Мы, хомо сапиенсы?

— Как кто? Вы меня удивляете, Софья Константиновна! Мы, это человек разумный!

— Правильно, но я не об этом. Кто мы люди по сути своей? Кто все ныне живущие живые существа по сути своей?

Я завис. Честно, ответа на этот вопрос просто не знал.

— Марк, это же элементарно! Мы все есть суть мутации! Смотри, миллиарды лет эволюции. Сначала бактерии. Происходит у них мутация, под воздействием внешних факторов. Что провоцирует, в свою очередь, внутренние факторы. Итог — новый вид. Мхи, водоросли. Следующий этап — опять мутация и появились медузы, членистоногие и рыбы. Потом спустя миллионы лет, опять мутация. Хотя она и не прекращалась всё это время. Дальше земноводные. Потом динозавры, после млекопитающие. Это всё мутации. Возьмём нас, людей. Кто были первыми? Приматы. Человекообразные, которые выделились из другого вида приматов, порядка пять миллионов лет назад. Почему выделились? Мутация! Та же самая Люси. Девочка, останки которой нашли в Африке, которой пара-тройка миллионов лет назад. Генетически, уже к нам ближе, чем остальные приматы. Что это, Марк? Это мутация. Потом были питекантропы, синантропы. Вновь мутация и появился Гейдельбергский человек. Который нам очень близкий. От него пошли неандертальцы, тоже плод мутаций под воздействием внешних факторов. И как вершина — мы, хомо сапиенсы. Но это мы так думаем, что мы вершина. Мироздание думает по-другому. Мы всего лишь одно из звеньев этой цепи. Понимаешь, Марк?

— То есть, наша девочка это… другой вид человека?

— Всё верно. Под воздействием внешнего фактора, то есть вируса, идёт мутация. Она новый вид хомо. Пусть пока не разумного. То есть произошёл мощный откат назад. На уровень животных. Но… Именно в таких как она, я уверена заложен бешеный потенциал. Они следующая ступень эволюции.

— Подождите Софья Константиновна, но как я понимаю их метаболизм идёт быстрее, чем наш. Так?

— Так.

— Значит, они живут меньше нас. Наш век длиннее.

— Логически да. Но… есть большое НО. Именно за счёт более быстрого метаболизма они обладают невероятной регенерацией. То есть, восстановлением. А что это значит, Марк?

— Что?

— А то, что они могут восстанавливать или даже заменять то в организме, что уже отработало своё. А это замена повреждённых клеток, как в случае механического повреждения, так и в случае повреждения окислением. Почему мы старимся, Марк? Потому, что с возрастом окисление клеток только нарастает. Это и есть старость. У первого человека Адама, по версии библии это окисление шло очень медленно, поэтому он и прожил 900 лет. Многие считают это сказкой. Я тоже так считала, пока не столкнулась с Люси!

— Какой Люси?

— Нашей девочки. — Софья Константиновна кивнула на блок с пленной! — Я взяла на себя ответственность и назвала её Люси, как ту девочку, которой миллионы лет и которую нашли в Африке. Которую и считают нашей праматерью.

— То есть, они будут жить не меньше нашего?

— Именно. Пока это только моя теория. Мне не хватает материала и соответственно информации. Но я уверена, жить они будут не только меньше нас, но и больше. Я не удивлюсь, что наша Люси проживёт и сто, и сто пятьдесят лет. Причём проживёт активно. И ещё, Марк. Это пока они как дикие звери. Я же сказала, что в них заложен огромный потенциал. Объём их мозга не меньше, чем наш. Они имеют огромное наследие в виде всех этапов формирования семейства хомо. Его имели все наши предки. Гейдельбергский человек имел потенциал питекантропа, как фундамент. И расширил его, согласно своей физиологии. Неандерталец имел потенциал Гейдельбергского человека и расширил его в соответствии со своим развитием. Кроманьонцы, наши прямые предки, имели изначально потенциал неандертальцев. И расширили его согласно своему развитию. Они, Люси и её сородичи имеют уже в арсенале наш потенциал. И будут его расширять. Я даже боюсь представить, что из них получится. Но есть много вопросов, на которые я пока не могу найти ответов и самый главный из них, почему такие как она пытались её убить?!

— И почему?

— Я не знаю. Мне нужен тот, кто пытался её убить или попытается в будущем. Понимаешь, Марк?

— То есть я должен выставить её как приманку?

— В общем-то да! Но мы Марк, должны решить эту загадку.

— Весело, Софья Константиновна. Я в восторге. Я гляну на нашу Люси?

— Пожалуйста.

— Как она кстати? Всё такая же агрессивная?

— Не очень. Просто наблюдает. Но близко к ней лучше не подходить.

— Я понял.

Открыл дверь и зашёл в комнату. Комната проветривалась, это хорошо. Мало того, за Люси убирали, когда усыпляли её. Девочка сидела на корточках. Пыталась перегрызть нагрудный ремень, который крепился к стене цепью. Когда я вошёл, уставилась на меня. Замерла и я понял, что напружинилась, словно для броска ко мне. Не доходя до неё, оставаясь на безопасном расстоянии, присел на корточки. Вот так мы сидели и смотрели друг другу в глаза.

— Здравствуй Люси. — Проговорил я и улыбнулся. Ожидаемо, но в ответ «здравствуй» не прозвучало. Люси продолжала молчать. — Злишься на меня? Не злись. Я не хотел причинять тебе боль, делать плохо. Так получилось. Ты напала, мы защищались. Потом твои сородичи. Кстати, а почему они тебя хотели убить? — Люси продолжала молчать. Только глухое грудное рычание. Хотя зубы не скалила и рот вообще не разжимала. Я кивнул. — Классно с тобой поговорили, подруга. Самое главное результативно, не находишь? Ты прямо такая болтушка, совсем меня заболтала. Уши опухли. Ну ладно пойду я. Но, если ты не против, буду к тебе заскакивать. Может есть пожелания? Ну там круасанов, марципанов или просто шоколада, ты скажи, я принесу. Я парень не жадный. А ты девушка видная, одним махом семерых побивахом! — Я усмехнулся. Рычание прекратилась. Она как-то странно на меня стала смотреть. Даже голову на бок склонила. — Ну бывай, Люси!

Пока не закрыл за собой дверь, чувствовал её пристальный взгляд.

— Ну и как тебе Люси? — Спросила Софья Константиновна, улыбаясь. — Поговорили?

— Очень интересная беседа была. Правда она молчит. Наверное стеснительная. Сначала рычала, но как-то глухо. А потом перестала. Мне даже показалась, что она смотрела на меня с любопытством или пыталась что-то вспомнить. Я буду к ней заходить.

— Заходи, Марк, заходи.

Прошёл в свою комнату. Сидел чистил автомат и думал о Люси. Ничего себе, если Софья права, то мы вымирающий вид, как динозавры и мамонты. Ко мне зашёл Стас. Я как раз собирал своей АК-15. Стас подошёл и сел на соседний стул. Смотрел на меня изучающе.

— Ты чего на меня так пялишься, морпех? Як на красну девицу?

— Я тут с Георгичем и твоей матерью переговорил. Ты что-то замутить решил? По осени сваливать собрался?

— Собрался.

— И куда?

— Туда, где тепло. Всегда мечтал побывать на берегу тёплого моря или океЯна. Где пальмы, тепло, светло и мухи не кусают.

— А что так? Сибирь-матушка тебе не нравится?

— Нравится. Но ситуация изменилась, Стас. Понимаешь?

— Не понимаю. В чём проблема? К зиме подготовимся. Перезимуем спокойно. Урожай соберём. Склады Росрезерва есть, морская рыба будет. Одеты, обуты, всё при нас. Или мороза боишься, сибиряк?

— Не дави на гнилуху. И сколько так будет продолжаться — обуты, одеты к зиме готовы, нам мороз не почём? Сколько мы ещё будем пользоваться ресурсами старого мира? Эти ресурсы приходят в негодность гораздо быстрее, чем мы думаем. Ещё год-два-три и они сократятся как минимум на половину. Где будешь брать тот же хлеб? Подумал? А одежда, зимняя например? А сколько ресурсов будет уходить на обогрев? Таже самая клиника не вариант. Много тепла будет уходить в зрительный зал. А значит нам придётся строить отдельное жильё, домики. То есть пойдёт откат к началу 20 если не к началу 19 века. А если не урожай? А он тут часто случается. Что дальше? Вернётся цинга — бич Сибири в прошлые времена. Это ты сейчас говоришь, храбришься.