Прелести вампирской жизни. Книга 2 (СИ) - Шерстюк Ирина - Страница 36

— Неужели я так страшен? Тебе противно…

— Прости, я не хотела обидеть… не ожидала, что ты… такой…

— Какой? Ужасный? Жуткий?! Чудовищный?! — Взревел Крон, из кромешной тьмы.

— Кошмарный, вообще-то, а еще слишком огромный, черный и клыки твои тоже, не иголочки, знаешь ли.

— Что?! Да как смеешь…

— А чего ты ожидал? Распростертых объятий и радостных улыбок? Ну извини, что видок у тебя не ангельский!

Словно потоком воздуха пахнуло в лицо, когда монстр рванул восвояси, наверное, желая зализать нанесенные мной невидимые раны.

— Стой! Не оставляй меня! Остановись! — Крикнула вдогонку, порываясь последовать во тьму за новоиспеченным другом. Страх остаться одной перевесил отвращение к странному облику монстра. Неуверенными шагами, протягивая руки в пустоту, ловя малейший шорох, оставленный монстром, бежала навстречу тьме, прямо за зверем.

Но звуки тяжелых шагов вскоре исчезли где-то вдалеке, заставляя тело сжаться в ужасе одиночества. Ускоряя шаги, стремясь найти выход из этой скверной обители, неумолимо следовала вперед. Не останавливаясь, пока вдалеке, во тьме, начали слабо тускнеть серые краски. Потирая глаза, слепо веря и надеясь не утратить странное видение, открыла глаза и, улыбнувшись, бросилась навстречу. Слабые лучи слепили глаза, доносившиеся звуки заглушали собственные мысли, пока неумолимо приближалась к свету. Слабо различаемые силуэты мелькали перед глазами, с каждым шагом контуры картинки вырисовывались все четче, пока изображение не сформировались в полноценные образы. И я увидела мир, знакомый и до боли родной.

Метнувшись навстречу увиденному, желая вернуться в место, о котором ничего не помню, больно ударилась о незримую преграду. Пальцы касались чего-то твердого, как будто одностороннее зеркало, отделяло меня от места, в котором кипела жизнь. Прижавшись ладонями, словно к стеклу, лихорадочно искала желаемую брешь. Но все попытки оказались напрасны, безграничная невидимая стена нерушимо стояла на страже моего заточения. Я оказалась в плену, утратив возможность обрести свободу, имея власть лишь видеть и слышать то, что происходило вокруг. Наблюдать все, чего меня лишили.

Я слышала и видела все, что происходило вокруг, ловила каждое слово, звуки и движения окружающего мира. Названия предметов всплывали из памяти, дав возможность понять, что происходит за нерушимой стеной, заключившей меня в незримый плен. Вот только люди, снующие вокруг, были словно белыми пятнами, слепыми прорехами в руинах былых воспоминаний. Неуловимо знакомые черты лиц казались чужими образами, вводящими в смятение.

Окружающий мир стал истинной загадкой, еще большей — живущие в нем обитатели. Первые дни я вздрагивала от любого незначительного шороха, страшась собственного неведенья. Дивные существа, пьющие кровь и спящие днем вводили в замешательство своей покорностью и испытываемым страхом. Их взгляды, бросаемые исподтишка, наполнялись глубоким ужасом каждый раз, когда слова слетали с губ Крона.

Дни сменяли ночи, чужие лица с каждым днем все чаще мелькали перед глазами, а жителей огромного особняка становилось все больше.

Мой раненный друг, рассерженный зверь, больше не приходил. Он словно каменная статуя, игнорирующая воркующих птиц, оставил меня в одиночестве заточения. Крики не мешали ему, слезы не задевали сердце, а рыдания не трогали душу. Я осталась одна, тихо опустившись на колени и облокотившись о невидимую стену крепости.

Меня предоставили самой себе.

Часы летели, и понемногу, ситуация в этом странном мирке становилась все более понятной, что немало озадачило. Крон оказался жестоким правителем в их необычном обществе. Хотя как это — обычно, я тоже не могла вспомнить, но точно знала, или чувствовала — происходило что-то неправильное, из ряда вон выходящее, и это мне не нравилось. Существа все прибывали, словно нескончаемый поток красных и желтых клыкастых воротничков. Трое человек, сидящих рядом на тронах, выглядели настороженно, бросая время от времени озадаченные взгляды. И если один из них был весьма доволен происходящим вокруг, то другие, рыжие великан и девушка, находились в постоянном напряжении. Лишь спустя несколько дней я, наконец, разобралась в сложившейся ситуации. И ужаснулась.

Назревала война. И эту войну намеревался развязать Крон.

Я смотрела в окно, наблюдая, как множество странных существ сражались парами под лунным светом, тренируя бойцовские навыки. Глазами зверя видела, как страх, превращаясь в жестокость, выплескивался в кровавых боях, как склоняют головы воины, пряча на лицах животный ужас, как умирают они от руки моего друга. Жалость сменила нестерпимую боль, но все изменилось, когда я увидела отражение в зеркале.

— Нравится? — хохотнул знакомый едкий голос. — Я решил немного изменить тебя.

Ужасающее отражение повергло в истинный шок, когда разглядывала девушку в кроваво красном костюме с торчащими волосами, испачканными кровью, на лице которой играла мерзкая ухмылка, а белые глаза светились безумием.

Боль затмила все чувства, роящиеся воспоминания заглушили мысли, мир словно взорвался вокруг. Память давила, громко оглушая, заставив утратить способность здраво мыслить. Картинки лиц, образы сражений, кровь павших, вернулось все, что так хотела забыть. То, что так отчаянно вгоняло в тоску, то, что так сильно любила, и что вскоре могу потерять. Или уже потеряла? Возвратился весь ужас мира, в котором мне не было места, мира, в котором теперь его не искала. Я больше не была пуста. И больше не была свободна.

— Зачем? — Устало выдавила в ответ, задыхаясь от сдерживаемых рыданий.

— Чтобы сделать тебя сильнее.

— Зачем? — повторила в надежде, что все вокруг — лишь страшный сон.

— Чтобы спасти тебя.

— От чего?

— От смерти.

— Такая жизнь — смерть для меня, — протянула, пряча лицо в ладонях.

— Глупая девочка, ты еще так мало знаешь, сторонишься всего, что предлагает тебе новый мир. Судьба дала второй шанс, а ты так отчаянно желаешь все испортить.

— Испортить?! Я любила жизнь, обожала, пока была человеком! Пока не было тебя и нескончаемой резни, чтобы выжить! И позволь заметить, это ты все отобрал! Нагло и предательски лишил меня собственного тела!

— Да, потому, что ты угробить нас собралась! Глупая девчонка!

— Это только мне решать! Это мое тело!

— Было твое, — рявкнул зверь, довольно рыча. — А теперь мне решать. Ты слишком слаба, чтобы обойтись без меня.

— Значит, не собираешься возвращать мне контроль?

— Конечно, нет. Особенно, если ты искренне не жаждешь заполучить все обратно в свои руки.

— Сумасшедшее чудовище!!! — крича, била кулаками о невидимую стену. — Это я чудовище? А не ты ли вознамерилась убить себя ради призрачной победы? Не ты ли решила оставить любимых сердцу людей рыдать в одиночестве над бездыханным телом?

— Ты ничего не понимаешь! — Слабо возразила в ответ, стараясь отстраниться.

— Почему же, все очень просто, и мы оба это знаем. Ты слишком слаба, чтобы сражаться за право жить и любить. Конечно, гораздо легче уйти, гораздо легче погибнуть, принести себя в жертву! Ведь так?! — Рыкнул низкий голос, сотрясая все вокруг.

— Мне нестерпимо больно. Я не хочу видеть, как теряю тех, кого люблю.

— Смерть неизбежна, но ты можешь управлять ею. Ты можешь бороться за людей, которые так дороги тебе.

— Я устала бороться.

— Твоими устами говорит страх и неуверенность!

— Чего ты хочешь? Зачем возвратил меня? Сам же хотел свободы!

— Я уже ответил.

— Ах да, что бы сделать меня сильнее!

— Да. И ты станешь, или умрешь.

— Тогда покончим с этим, потому что я больше не хочу сражаться с собственной судьбой.