Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe" - Страница 91

Несколько раз за лето Снейпу пришлось принимать своё Охранное зелье, запасы которого, кстати, подходили к концу, что очень беспокоило Луну и, как она успела понять, не слишком тревожило Снейпа. Несколько раз Луна становилась невольным свидетелем собраний Упивающихся смертью. То, о чём говорилось на этих собраниях, заставляло сердце Луны тревожно сжиматься. Несмотря на своё поражение в схватке с Дамблдором в Министерстве магии, Волдеморт набирал силу и вербовал новых сторонников. Теперь к нему переметнулись великаны и дементоры. Бесчинства, творимые ими, постепенно повергали привычный мир в хаос. Но Луна испытывала беспокойство по этому поводу лишь в моменты, когда ощущала себя Северусом. Во всё остальное время она находилась под надёжной защитой своего мира — чистого и пронзительно-звенящего, наполненного светлыми тайнами, щекочущими воображение и призывно манящими поскорее разгадать их.

Из своих видений Луна знала, что Северус не принимает участия в рейдах Упивающихся смертью против магглов. Тот-Кого-Нельзя-Называть использует его ум и таланты по назначению, давая ему задания разработать и изготовить новые зелья, которые могут пригодиться для его тёмных целей. Одним из таких заказов было зелье, способное массово подчинять волю людей при распылении его над большими территориями. Дважды Волдеморт требовал у Снейпа отчёта о том, как продвигается работа в этом направлении. И дважды Снейп был подвергнут воздействию Круциатуса за то, что результаты этой работы никак не удовлетворяли Повелителя.

Вот тогда Луна, частично становившаяся Снейпом на время действия Охранного зелья, узнала, что произошло с ним после того, как он оставил её в больничном крыле. Её сердце вывернула наизнанку и искромсала боль, испытанная Северусом, державшим в руках письмо его любимой женщины, адресованное Сириусу Блэку. Это она, Луна, рыдала над милыми строчками, адресованными врагу, она гладила кончиками пальцев улыбающееся лицо Лили на колдографии. Она разорвала её пополам, отделяя свою любимую от ненавистного Джеймса Поттера. Она вместе со Снейпом едва не сгорела от нетерпения, переживая тот долгий день, когда письмо с обрывком колдографии пряталось у него на груди в ожидании встречи. И это её затопила волна горькой тоски и боли осознания, что всё, что он вынес из дома Блэка и теперь держит в своих дрожащих пальцах, принадлежит не ему.

Она страдала и за него, и за себя, осознавая, что Северус в тот день так и не вспомнил о девочке Луне, исходившей нежностью всякий раз при воспоминании о его ледяной руке, к которой она посмела прикоснуться. Понимание, сколь глубока и всеобъемлюща была его любовь к той, которая покинула этот мир, к той, что никогда не отвечала ему взаимностью и предпочла ему человека, безжалостно и подло издевавшегося над ним, вызывало у Луны бессильное отчаяние. Разве сможет она, ничем не примечательная девчонка, победить эту непререкаемую, всеобъемлющую, непоколебимую любовь, эту суровую верность, пронесённую через столько лет? Разве есть у неё хоть малейший шанс оказаться в чём-то лучше и важнее для него? Ведь Лили для него, в прямом смысле слова — святая. Несмотря на то, что предала их дружбу. И на то, что никогда не любила его. А может быть, как раз потому, что не любила? Может быть, он относится к ней именно так, благодаря её недостижимости? Благодаря тому, что она никогда не будет принадлежать ему?

Горечь от осознания своей ненужности ему затопила Луну целиком сразу же после того, как она увидела всё, связанное с письмом и колдографией Лили. Но горечь эта быстро уступила место острой жалости пополам с нежностью, когда девочка ощутила пережитую им тогда боль. Эта боль вместе с осознанием безнадёжности своей любви и досадой на Лили, у которой была возможность сделать Северуса счастливым, но которая вместо этого предпочла сделать счастливым его врага, терзала Луну до тех пор, пока она не вспомнила о том, чем закончилась для Снейпа та «ночь свидания с любимой». Ведь он понял тогда, что любовь Лили, её нежные слова и счастливый смех предназначались не ему. И никогда не будут принадлежать ему. А понять это ему помогло воспоминание о прикосновении Луны к его руке. И это вселяло надежду — маленькую, слабую и призрачную — на то, что она, Луна, не так уж безразлична ему. Тем более что Луна знала, насколько сильно Северус переживал за неё, когда она с друзьями отправилась в Министерство. Действие Охранного зелья помогло ей понять, что для Снейпа она вовсе не так безразлична, как он это показывает. И он совсем не так равнодушен к ней, как ему самому этого хотелось бы.

А ещё Луна узнала, что теперь вместе с Северусом в его доме, расположенном в тупике Прядильщиков, живёт Питер Петтигрю — тот самый Хвост, который и стал главным виновником гибели Поттеров — ведь это он был Хранителем тайны и выдал своих бывших друзей Тому-Кого-Нельзя-Называть. Волдеморт приказал Снейпу поселить этого мерзавца у себя якобы потому, что тому негде жить, а на самом деле для того, чтобы Петтигрю шпионил за ним во время школьных каникул. Луна, частично будучи Снейпом, испытала настолько сильное чувство омерзения и ненависти к этой твари, что на какое-то время просто задохнулась от него. Мысль о том, что Северус, испытывающий подобные чувства, вынужден каждый день видеть эту мразь в своём доме, наряду со всем остальным всякий раз поднимала в душе Луны такую волну сострадания, которая поражала её саму, заставляя сердце сладко сжиматься от восхищения его мужеством и самообладанием и от невозможности хоть как-то облегчить его страдания.

После очередного вызова Снейпа к Тёмному Лорду Луна узнала ещё одну потрясающую новость. Драко Малфой теперь стал Упивающимся смертью! И не просто пополнил ряды этой жуткой организации, а получил задание от Того-Кого-Нельзя- Называть. Снейп знал, что это за задание. Знал и по-настоящему жалел этого глупого высокомерного мальчишку, которому Волдеморт не оставил выбора. Задание это было поистине страшным. Младшему Малфою предстояло ни больше, ни меньше, как убить Дамблдора — самого могущественного из всех ныне живущих на земле волшебников.

Как бы ни относилась к Драко сама Луна, она вместе со Снейпом осознала, что Волдеморт, по сути, вынес ему смертный приговор. Разумеется, он не ждал, что мальчишка сумеет справиться с порученным ему делом. Он лишь хотел наказать его родителей за недавние промахи Люциуса, с удовольствием наблюдая за ходом этой слишком надолго растянутой во времени пытки, в течение которой старшее поколение Малфоев будет вынуждено наблюдать за провалом и наказанием своего единственного сына. И, как ни велика была неприязнь Луны к Драко Малфою, девочка пожалела этого бледного заносчивого засранца так же, как в душе жалел его Снейп.

Успокаивал Луну лишь факт, что Драко всё равно не справится с этим заданием и не сможет убить Дамблдора. Снейп знает об этом, он обязательно предупредит директора и предотвратит это ужасное преступление. Значит, хотя бы за жизнь Дамблдора можно было не переживать. Луне вполне хватало переживаний и без этого.

Конец лета прошёл для Луны под знаком невероятного, потрясающего, великого открытия, сделанного её гениальным папой. Вернувшись домой из экспедиции, которую Ксенофилиус счёл для себя удачной, несмотря на то, что ему так и не удалось встретить ни одного морщерогого кизляка, зато нашлось много доказательств их существования, он внезапно задумался о том, по какой причине людям в голову приходят порой очень странные и вредные мысли. Приходят совершенно внезапно, необъяснимым образом попадают в мозг, словно залетают извне. И тут его осенила гениальная догадка. Залетают извне! Вот они — ключевые слова. Ведь это же так просто… Настолько просто и очевидно, что никому даже в голову не пришло подумать над этим фактом. А между тем, кто-то ведь должен был сообразить, что подобные мысли могут занести в голову какие-то вредные существа. Судя по тому, с какой скоростью эти мысли оказываются в головах — существа летучие. И, конечно же, невидимые простым человеческим глазом, иначе все давно бы поняли, в чём тут суть.