Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe" - Страница 201

Луна сидела, откинувшись на спинку дивана. Голова Северуса покоилась у неё на плече, и ей было сказочно хорошо и спокойно. Глаза у неё слипались, на неё наваливалась сладкая полудрёма. Луну будто качало в мягких и тёплых волнах нежности, мысли ни о чём плавно протекали в её мозгу, не задерживаясь там… Луне просто хотелось сидеть вот так долго-долго, чувствуя рядом его надёжное тепло. Она была уверена — Северус сейчас чувствует то же самое.

Но вот он шевельнулся, приподнял голову, взглянул в безмятежно-спокойное лицо Луны с закрытыми глазами и блуждающей на губах улыбкой… Она почти спала, но, уловив его движение, открыла глаза и посмотрела на Северуса так, будто не совсем понимала, где она находится. Северус выпрямился, погладил Луну по щеке и нежно с хрипотцой произнёс:

— Ты устала. Идём спать.

— М-м-м… — неопределённо протянула Луна. Трудно было понять, согласна она или, наоборот, хотела бы ещё посидеть с ним в обнимку на диване.

Но Северус уже поднялся, подхватил Луну на руки и отнёс её в спальню, не забыв прихватить с собой волшебную палочку. По дороге Луна обвила его шею руками и не отпустила его от себя, когда он уложил её на кровать. Северусу пришлось сесть рядом и продолжить объятия, к которым присоединились поцелуи, становившиеся всё более страстными. Сонливость Луны как рукой сняло. Она трепетно отзывалась на каждую его ласку, на каждый поцелуй… Его руки… Они не просто гладили и ласкали. Они одновременно лёгкими, незаметными движениями освобождали Луну от одежды. А она, тонущая в водовороте нарастающего возбуждения, даже не заметила, как лишилась всех этих ненужных, неуместных сейчас покровов, отделявших её от любимого.

Северус поднялся на ноги, оставив Луну сидеть на постели. Он сбросил рубашку и стал быстро расстёгивать брюки. Луна не помогала ему. Она откинулась на подушку и наслаждалась процессом. Ей нравилось смотреть на то, как он раздевается. В движениях Северуса резкость и порывистость каким-то странным образом сочеталась с плавностью и вкрадчивой опасной мягкостью, как у драного неухоженного кота, который при всей своей непрезентабельности сохранял хищную грациозность повадок, присущую всей кошачьей братии.

Переступив через оставшуюся на полу одежду, Северус подошёл к Луне, взял с тумбочки волшебную палочку и, по обыкновению, коснувшись кончиком низа её живота, произнёс:

— Non concept.

После чего призвал с помощью Акцио пузырёк с зельем нежно-изумрудного цвета и дал ей глотнуть из него. Эти действия уже вошли у них в привычку и казались им частью любовной игры, такой же возбуждающей, как ласки и поцелуи.

А потом Северус нагнулся над Луной и провалился в её объятия, когда она рывком притянула его к себе, на себя, обвила его руками и ногами и задохнулась от счастья вновь ощутить его всей кожей, каждым нервом, каждой частичкой души и тела…

Придя в себя среди бурного потока его ласк и поцелуев, Луна мягко, но настойчиво повернулась вместе с ним на бок, а после уложила на спину со словами:

— Ты устал. Отдохни.

Северус послушно лёг, с интересом ожидая продолжения. Луна встала рядом с ним на колени и начала гладить его тело — шею, плечи, грудь, впалый живот, бёдра, голени, лодыжки… И вновь возвращалась вверх, гладила сильнее, с большей страстью. Руки Луны касались его везде, кроме одного единственного места — того, которое больше всего жаждало её прикосновений. Она словно дразнила Северуса, отчего его возбуждение усилилось многократно. Луна не рассчитывала на такой эффект. Она действовала инстинктивно, скорее развлекая себя, чем его. Запрещая себе прикасаться к члену Северуса, Луна сгорала от нетерпения и, тем самым, доводила себя до крайней степени возбуждения. Теперь она ласкала его тело не только руками, но и губами, покрывая его поцелуями, слегка покусывая и дразня кончиком языка. И вновь оставляла без внимания его напряжённый, набухший член, так страстно жаждавший её ласки. Луну уже трясло от желания, но какая-то сила заставляла её продолжать эту невыносимую сладкую пытку. Откуда она знала такие приёмы? Кто учил её этому? У Северуса не возникало подобных вопросов. Он понимал, что Луна подчиняется лишь своим желаниям и фантазиям. Всё шло так естественно, и так захватывающе… Но сил терпеть больше не было. Северус выгнулся, приподнял бёдра и тихо застонал, умоляя сжалиться над его изнемогающим пенисом и уделить ему должное внимание.

Луна словно ждала этого сигнала. Она нагнулась и быстро провела несколько раз кончиком языка по его влажной багровой головке. Снейп чуть не вскрикнул от пронзившего тело острого наслаждения. А Луна уже вела кончиком языка по стволу вниз, целовала мошонку, наслаждаясь долгим стоном, вырвавшимся из его груди. От всего происходящего она давно уже пришла в состояние, когда всё её существо жаждало только одного — впустить в себя Северуса, ощутить в себе всю его мощь и страсть, заставить взорваться блаженством. Но Луна всё оттягивала этот момент, словно ждала, чтобы он сам попросил её о пощаде. А потому снова провела языком по его члену снизу-вверх, взяла губами головку и стала быстро ласкать её кончиком языка.

Северус запутался пальцами в её волосах и инстинктивно попытался притянуть голову Луны поближе к себе. Но ей сейчас хотелось другого. На днях он показал ей, как можно сделать это, сидя на нём сверху, и Луне очень понравилось. В этой позиции Северусу не нужно было так сильно напрягаться, а она… Она представляла себя летящей на фестрале, только вот крылья почему-то чувствовала за своей собственной спиной. Ощущение полёта было таким сильным и явственным, а проникновение Северуса в неё таким глубоким, что ей очень хотелось повторить всё сейчас. Тем более что Северус устал — пусть отдохнёт, лёжа на спине. Луне понравилось, как он смотрел на неё тогда — внимательно и восхищённо, до тех пор, пока его тёмный глубокий взгляд не затуманился от накатившего наслаждения. Под этим взглядом она ощущала себя не просто красавицей, а действительно всемогущей ведьмой, такой же сильной, как волшебник, которого она любила.

Поэтому Луна в последний раз поцеловала головку Северуса, отстранилась, быстро облизала с губ тягучую солоноватую жидкость и взглянула на него совсем по-взрослому, призывно, одновременно просительно и властно. От её взгляда по телу Северуса будто прошла волна тока, хоть он и не знал, что это такое. Он понял, ощутил, прочувствовал до мозга костей — вот она, та великая Любовная Магия, в существование которой он не верил, но которая властно возникла в его жизни и повлекла за собой. И он готов подчиниться ей — не просто беспрекословно, а с восторгом и упоением, понимая, что только на таких условиях эта великая Магия откроет ему свои тайны и наделит неведомым прежде могуществом.

Стоявшая рядом с ним на коленях Луна перекинула ногу, присела над Северусом и начала насаживаться на его изнемогающий от желания член. Северус обхватил руками её бёдра и, как мог, помогал ей, двигаясь навстречу и дрожа от удовольствия проникать внутрь её жаждущего близости тела. Вот он вошёл в неё полностью — и она замерла на секунду, прикрыв глаза, наслаждаясь ощущением наполненности им. А после задвигалась, словно наездница в седле, сначала медленно и плавно, а после всё резче и быстрее, вызывая у него всё нарастающее напряжение, мучительное и сладостное, заставлявшее его перейти от стона к крику. На вдохновенном лице Луны выражение чистого детского восторга смешалось со страстью сгорающей от желания ведьмы — и от этого оно казалось Северусу сказочно прекрасным. Он бессознательно стискивал руками бёдра Луны и выгибался под ней, подчиняясь единственному порыву — освободить, выпустить на волю рвущую тело страсть. Лицо Луны растворялось в потоке острого возбуждения, всё больше заливавшем сознание горячей лавой и наконец взорвавшегося в нём диким безудержным оргазмом.

Глядя на Северуса, Луна двигалась на нём всё быстрее, всё судорожнее сжимала мышцы внутри, всё с большей жадностью вбирая в себя его распираемый страстью член. Стоны Северуса отдавались в ней сладкой музыкой и рождали ответные звуки, похожие то ли на мольбу о пощаде, то ли на победный клич. Его крик заставил Луну с силой податься вперёд и замереть в его руках, до боли сжимавших бёдра и властно насаживающих её на себя. Луна содрогнулась, ощутив ответную дрожь его тела, вскрикнула и отдалась волнам дикого наслаждения, заставлявшего тело сотрясаться в безудержных, следовавших один за другим, оргазмах.