Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe" - Страница 181

После проделанных процедур целительница поинтересовалась у Луны её самочувствием.

— Уже немного лучше, — ответила та. — Меньше болит. Можно идти к себе?

— Конечно нет, — мадам Помфри взглянула на Луну с нескрываемым удивлением. — Пока боль не пройдёт полностью, вы никуда не пойдёте. Так что вам придётся провести здесь ещё какое-то время.

Сказав это, колдомедик ушла к себе, оставив Луну одну. Именно это ей сейчас и было нужно. Луна закрыла глаза и стала представлять себе всё, что случилось с ней в это утро. С ними. С ней и с Северусом. Неужели это всё-таки произошло? Неужели ей удалось сломить его сопротивление, победить чувство долга и вызвать в нём желание настолько сильное, что он не смог удержать его в себе? Неужели она и вправду вызывает в нём страсть, которой он не в силах сопротивляться? Луна улыбнулась. Думать об этом было очень приятно. Ещё приятнее вспоминать всё то, что они делали совсем недавно. Мысли о губах Северуса, о его руках, ласкающих её тело, об ощущениях, которые испытывала сама Луна, прикасаясь к нему, вдыхая его запах, чувствуя его скрытую, но такую мощную страсть, его желание и то, как оно проявлялось — всё это вызывало у неё сладкую дрожь и непроизвольное сокращение мышц в том месте, которое совсем недавно было заполнено им и в котором сейчас Луна ощущала пустоту, заставлявшую её мечтать о повторении, о том, чтобы снова впустить его в себя и насладиться ощущением наполненности им. А воспоминания о языке Северуса, ласкавшем её так остро и беспощадно, вызвали у Луны содрогания, схожие с теми, которые она испытала в конце их близости.

Луна вспомнила, как был осторожен Северус в начале. Она чувствовала, как трудно ему было сдерживаться, но он не был грубым, он старался не причинить ей боли. Луна и правда почувствовала боль, когда ей показалось, что её распирает изнутри от его проникновения, как будто кости и мягкие ткани раздвигались, расходились в стороны, подчиняясь его мощной непреодолимой силе. А ещё Луне показалось, будто она услышала треск разрываемой ткани, когда его член внезапно проскользнул в неё, не сдерживаемый больше волевыми усилиями. На мгновение ей стало страшно. Но потом её страх и боль трансформировались, переплавились в ощущение восторга от их с Северусом невероятной близости — ближе и быть не может. Он был в ней, они полностью принадлежали друг другу в этот момент. И ему было хорошо — Луна знала, чувствовала это. Мысль о том, что она и только она была источником его наслаждения, что она смогла дать ему то, чего он не имел никогда, вызвала у Луны такое счастье, что даже боль показалась ей сладкой и вместе с ощущением наполненности заставила её тело содрогаться сладкой дрожью, приятнее которой Луна никогда ничего не испытывала.

Воспоминания об этом настолько захватили Луну, что она лишь в последний момент услышала, как к ней подошла мадам Помфри и успела убрать блаженную улыбку с лица. Она открыла глаза и встретила внимательный взгляд колдомедика.

— Как вы теперь себя чувствуете? — спросила мадам Помфри.

Луна задумалась, будто прислушиваясь к своим ощущениям.

— Голова не болит, — сообщила она целительнице.

— Прекрасно, – ответила та. — Ещё немного полежите здесь до завтрака — и можете быть свободны.

— Спасибо, — слабо улыбнулась ей Луна.

За завтраком Джессика поинтересовалась, где Луна пропадала всё утро.

— В больничном крыле, — ответила та, радуясь, что не нужно врать. Ведь она действительно пришла в Большой зал из больничного крыла. А о том, где она была до этого, Джессика не спрашивала.

Весь день Луна провела, как в тумане, исподтишка наблюдая за Снейпом в те моменты, когда они встречались в Большом зале. Как она ждала наступления вечера! Как ей хотелось обнять Северуса, прижаться к нему, ощутить его рядом… Близко, так близко, как никого никогда не ощущала. Вдохнуть любимый запах и осознать — они вместе. Никто и ничто не разлучит их. Никто и ничто.

Вечером Луна совершенно открыто, не таясь, отправилась в кабинет Защиты от Тёмной Магии. Было так странно и неуютно идти туда без привычных мер предосторожности, не скрытой дезиллюминационным заклятием. Луна чувствовала, что ей почему-то вовсе не хочется этого делать. Даже долгожданная встреча с Северусом не привлекала её и не будила в душе радостного волнения. Луне казалось, что теперь, когда Дамблдор дал официальное разрешение на их занятия, вся прелесть этих уроков исчезнет навсегда, разрушенная страхом постоянного контроля со стороны директора, который может в любой момент заглянуть в класс, чтобы проверить, чем они там занимаются. И, хотя они и раньше не занимались на своих уроках ничем предосудительным, возможность такого вмешательства требовала всё время быть настороже, постоянно обдумывать свои слова и поступки, и это держало Луну в напряжении, от которого она никак не могла избавиться.

И лишь надежда на то, что их свидание продолжится позже, в неофициальной обстановке, давала ей силы еле передвигать ноги, направляясь к классу Защиты от Тёмных Искусств под любопытными взглядами редко встречающихся на пути студентов.

В классе худшие предположения Луны полностью оправдались. Снейп был подчёркнуто холоден и суров. На лице у него застыла презрительная гримаса. Его отчуждённость была такой правдоподобной и выразительной, что у Луны заныло сердце. Ей показалось, что он и впрямь отдалился от неё так, будто между ними не было ничего — не только вчерашней ночи, но даже намёка на сближение.

Луна взглянула на Снейпа глазами, полными отчаяния, безмолвно умоляя разрешить подойти и обнять его. Но Снейп прикрыл глаза и чуть качнул головой, давая понять, что этого делать не нужно. «Потерпи», — беззвучно шевельнулись его губы. Луна вздохнула и решила последовать этому совету. По крайней мере, Северус не был таким отчуждённым, каким казался.

Луна попыталась собраться и сосредоточится на повторении пройденного, а после на отработке очередного заклинания. Снейп видел, что она старается. Но внимание Луны постоянно рассеивалось, ей не удавалось полностью сконцентрироваться на занятии. Было понятно, что её сейчас занимают совершенно другие мысли. После нескольких попыток, которые нельзя было назвать вовсе неудачными, но и успешными счесть не представлялось возможным, Снейп решил прекратить это бесполезное занятие.

— Лавгуд, вы сегодня явно не в форме, — процедил он, подходя к стоявшей в проходе между партами Луне. — Официальное одобрение директором наших занятий повлияло на вас не лучшим образом. Надеюсь, завтра вы уже свыкнетесь с мыслью, что больше не нужно скрывать наши уроки от кого бы то ни было. А сейчас я вас больше не задерживаю.

Луна, выслушавшая эту тираду с низко опущенной головой, медленно подняла на Снейпа полные слёз глаза. Он нахмурился и вновь качнул головой, давая понять, что не нужно так расстраиваться.

— В одиннадцать вечера. Первая от входа колонна со стороны подземелий. Я буду ждать вас там под Чарами невидимости. Вы, разумеется, тоже придёте под дезиллюминационным заклятием. Медленно обойдите колонну по кругу — и наткнётесь на меня. Будьте осторожны. Не забывайте о Гомениум ревелио, – очень тихо, но выразительно произнёс Снейп.

Луна просияла. Увидев, как залучились счастьем её необыкновенные серебристо-серые глаза, в которых ещё стояли не выкатившиеся наружу слёзы, Снейп ощутил, как в груди его разливается тепло. Кто-нибудь когда-нибудь радовался возможности оказаться с ним наедине? Кто-нибудь страдал от того, что находился вдалеке от него? Кто-нибудь хотел, чтобы ему было хорошо, чтобы он был счастлив? Только она, его чудесная девочка, его замечательная Луна, которую лишь полный идиот мог называть полоумной. Впрочем, чего ещё ждать от недоумков, которых ему приходится учить. Хорошо, что она не реагирует на подобные эпитеты. Её невозмутимость и спокойствие всегда поражали Снейпа. И именно они давали ей душевное равновесие в ситуациях, в которых он сам закипел бы от гнева.