Луна твоей жизни (СИ) - Лафф Кира - Страница 26

Несколько дней я провела в работе над рассказом. Дмитрий Львович, мой научный руководитель звонил несколько раз, недовольный тем, что я задерживаю заключительную часть моей диссертации. Если честно, я должна была сдать последнюю главу ещё полтора месяца назад, но, по понятным причинам, мне это не удалось. Раньше я никогда ничего не задерживала, всегда сдавала даже раньше срока. Дурацкий синдром отличницы. Теперь Дмитрий Львович был раздосадован моим пренебрежительным отношением к работе. В очередном нашем разговоре он наконец не выдержал и спросил:

— Скажите, Кира, эта задержка из-за вашей летней практики у дяди? — слышу недовольный тон научного руководителя.

— Что? — я рассеянно отвечаю, продолжая в уме придумывать следующее предложение рассказа. — у какого дяди?

— Ну, у того, который писатель. У вас много таких родственников?

— Ах… да. Да, это он во всём виноват, — тут я даже не обманываю никого — Загрузил меня по самые плечи. — я вздыхаю.

— Я вас понял, Кира. — говорит Дмитрий Львович сочувственно — с другой стороны, это хорошая практика для вас как для писателя. Вы же хотите пойти по этой стезе?

— Я? Писатель? — я удивлённо поднимаю брови. До Кирилла я всерьёз не думала о писательстве как о ремесле, которое может прокормить. — Нет, это не моё. Я больше хотела бы стать преподавателем. Вот защищу диссертацию, может быть, освободится место постоянного преподавателя… — Говоря это, я вдруг чётко представляю всю унылость такого пути.

— Да, Кира, писателям очень трудно пробиться, — научный оживляется. — Преподавательство — более надёжный вариант.

— Спасибо за совет, Дмитрий Львович. Я обязательно сдам главу. Когда последний срок?

— Через неделю. Кира, обязательно нужно всё доделать до конца августа, иначе мы не сможем с вами выставиться на защиту. Сами понимаете, на кафедре не нужны вечные аспиранты. — Дмитрий Львович делает многозначительную паузу, и я понимаю всю шаткость своего положения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сначала Кирилл украл моё сердце, потом мой блог и вот теперь посягает на мою профессию. Нужно дописать этот дурацкий рассказ, вернуть блог и расстаться с ним навсегда. Он слишком опасен для меня.

Я прощаюсь с научным руководителем и продолжаю работать над рассказом до поздней ночи. Все оставшиеся дни я пытаюсь довести слог до совершенства, придумываю красивые эпитеты и метафоры. И в назначенный день, горя желанием разом решить все свои проблемы, сама пишу Кириллу и договариваюсь о встрече. Он отвечает не сразу и просит встретиться с ним у станции метро в центре города.

Я прибываю, и Кирилл встречает меня в своём расслабленном и шутливом стиле:

— Привет, мелкая. — он улыбается, и морщинки в уголках его глаз весёлой паутинкой окутывают скулы. Я стараюсь не любоваться его красивыми чертами, сжимаю губы и решительно отдаю ему файлик с рассказом.

— Вот, держи. — решительно говорю я.

— Сразу к делу? — он подходит ближе ко мне и сталкивает нас лбами.

— Правильно, со мной можно и без лишних сантиментов. Так по-быстрому отделаться и забыть?

Я чувствую его приятный запах, прикрываю глаза от внезапного сладкого трепета в груди. Его губы теперь так близко к моим. Мучительно близко. Моё сердце начинает биться чаще, когда я осязаю его горячее дыхание на своих внезапно пересохших губах. От него вкусно пахнет кофе. Будто читая мои мысли, Кирилл говорит:

— Хочешь кофе? — он почти дотрагивается до меня губами. Я приоткрываю свои и в порыве внезапной решимости дотрагиваюсь до его рта. Мягко провожу по его нижней губе язычком, приоткрываюсь и подаюсь вперёд всем телом. Я изгибаюсь в пояснице и приникаю к нему. Однако Кирилл остаётся неподвижен. Я только чувствую, как его сердце яростно бьётся в груди. Он мягко отрывает меня от себя и отстраняется.

— Ты же понимаешь, что тебе это не поможет? — он смотрит на меня с усмешкой.

— Не поможет с чем? — я всё ещё нахожусь в сладкой агонии.

— Не поможет сделать меня пристрастным при прочтении твоей работы. — он хрипло произносит, и я чувствую себя похотливой студенткой, бесстыдно предлагающей себя преподавателю в обмен на хорошую оценку.

Кирилл берёт меня за руку и ведёт куда-то. Я не совсем понимаю, куда мы так стремительно направляемся. Я будто превращаюсь в одержимую рядом с ним. Не могу трезво мыслить. Все мои решения, которые казались такими непоколебимыми ещё час назад, теперь куда-то испарились.

Мы заходим в фешенебельный жилой комплекс, и я начинаю подозревать недоброе.

— Кирилл, куда мы идём? — я замедляю шаг и подозрительно осматриваюсь.

— Ко мне, конечно же. Там будет удобнее читать. — он берёт меня под локоть и пытается повести дальше, но я сопротивляюсь.

— Нет, послушай, не надо к тебе. Я… я боюсь тебя. — краснею и смущённо опускаю взгляд.

— Я знаю. Так даже интереснее. — он вдруг хватает меня за талию и прижимает к колонне позади нас.

Кирилл запускает руку в мои волосы, сжимает их в захват и заставляет меня запрокинуть голову. Он наклоняет своё лицо к моему очень близко и жадно вдыхает запах моей кожи. Его глаза прищуриваются, потом он дотрагивается своими губами до моих. Делает это осторожно и медленно, прощупывая отзывчивость моего тела. Я открываюсь ему навстречу — будто приглашая внутрь долгожданного гостя. Тогда он яростно сминает мой рот в поцелуе. Он запускает свой язык внутрь и жадно обследует каждый потаённый уголок. Его руки до боли сжимают мою талию, я не могу вздохнуть и обречённо подаюсь вперёд, навстречу ему. Моё сердце колотится с бешеной силой. Я внезапно понимаю, что эта битва проиграна, и теперь уже нет смысла продолжать сражение. Кирилл чувствует мою податливость, отрывается от меня и спрашивает:

— Ты уверена в своей работе, малышка? — он требовательно смотрит на меня.

— Да. — стук сердца заглушает мысли.

— Тогда тебе нечего бояться. — он берёт меня за локоть и тащит к лифту.

С нами в лифт заходит пожилая пара, и мы стоим в неудобной тишине. Мне кажется, что все слышат, как громко бьётся моё сердце. Когда пара выходит, Кирилл не предпринимает ни одной попытки снова завладеть моим ртом. Он стоит с серьёзным, немного надменным видом, будто говорящим: «Сначала бизнес, детка».

Я отворачиваюсь от него раздосадованная. Он опять применил своё запрещённое оружие на мне и хитростью заманил к себе в логово. Я твёрдо решаю покончить с ним сегодня же. Освободиться и наконец-то улететь на свободу.

Лифт поднимается на последний этаж. Тут есть только одна квартира. Мы заходим в просторный пентхаус, который прямо-таки кричит о состоятельности своего владельца. Кирилл проводит меня через гостиную к себе в кабинет и жестом предлагает сесть в кресло.

Я с трепетом во всём теле устраиваюсь напротив него. Ощущаю себя как на экзамене. Но что он может сделать, если ему не понравится мой рассказ? Заставит переписывать? Оставит после урока? От этой мысли невольно улыбаюсь.

Кирилл тем временем с маниакальным блеском в глазах распечатывает конверт с рассказом. Не глядя на меня, он произносит:

— Ну что, приступим?

Кирилл

Вы когда-нибудь испытывали ярость? Такую, которая застилает глаза, затмевает все мысли? Я, к сожалению, испытывал её слишком часто, чтобы не знать симптомов её скорого приближения. Сердце начинает учащённо биться, руки непроизвольно сжимаются в кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. Мысли теряют ясность, и пелена застилает глаза. Как только я почувствовал эти тревожные звоночки, я должен был сразу выставить девчонку за дверь. Вместо этого я поднял на неё пылающий взгляд и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Это что такое? — я старался выровнять свой голос, но держать себя в руках удавалось всё труднее.

Она часто заморгала и непонимающе уставилась на меня своими испуганными глазами: