Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard" - Страница 29

— Верно. А что вам нужно?

— Я звонила вам. Екатерина Павловна Максимова. Помните? По мужу — Колесникова. Нам очень нужна ваша помощь. Михаил Иванович, ваш редактор, дал ваш адрес. Извините, я не вовремя, наверно.

— А почему вы не пришли в редакцию? — я не смог сдержать недовольства.

— Простите, мне так хотелось поговорить лично.

— Хорошо, пойдёмте, — я вздохнул и открыл дверь в подъезд.

Мы поднялись на лифте, и я провёл нежданную гостью на кухню моей холостяцкой берлоге, мучительно стараясь подавить чувство стыда за беспорядок.

— Кофе хотите?

— Спасибо.

Она присела бочком на стул и начала расстёгивать сумку.

— Вот, привезла наших гостинцев, — она выложила на стол коробки и черничным пирогом и конфетами.

Я достал с полки пару фарфоровых чашечек, разлил кофе и сел напротив гостьи.

— Хорошо. Екатерина Павловна, расскажите о вашем случае.

Она вынула из сумки папку, аккуратно выложила на стол.

— Посмотрите, что удалось собрать. Доказательства, что это не плод моего воображения.

Я открыл папку — на листах бумаги были аккуратно приклеены фотографии, с подписями от руки.

— Конечно, это выглядит, как детские шалости, глупости. Но поверьте, ни я, ни мой муж не способны на розыгрыши.

— А дети? У вас есть дети?

— Да. Старший Вадим, четырнадцать лет. Ирочка, пять лет. Но они не могли. Уверяю вас. Это ни на что не похоже.

— А что ещё, кроме надписей что-то было?

— Стуки, завывания. И призраки. Мы их видели несколько раз.

— И как они выглядели?

— Обычно, — она пожала плечами.

— Что это значит?

— Ну, так как описывают в легендах, мифах. Парящие над полом фигуры.

— Мужские или женские?

— Женские. Длинные, развевающиеся, будто от ветра волосы. В белом одеянии. Замогильный, неживой голос. Олег, мы очень устали от всего этого.

— А когда это началось?

— После того, как умер мой дядя, Он оставил нам дом, в котором мы живём теперь. Буквально через пару дней после похорон мы стали видеть надписи на стекле, зеркалах, перегорали сами собой лампочки, пробки, падала мебель. На телефоне вдруг сами собой набирались номера.

— Понятно. А скажите, никто не пытался купить ваш дом?

— Нет. Никто не обращался. Да мы бы и не смогли продать. Дядя очень болел в последнее время, мы продали квартиру, чтобы покупать лекарства, приглашать врачей. Нам просто негде жить. Олег, — её голос сорвался. — Вы прагматичный человек, Олег. Скептик. Дотошный. Всегда стараетесь докопаться до сути. Мы так надеемся, что вам удастся разобраться в этом. И вы не побоитесь.

— А вы уже обращались к кому-нибудь? Ну, скажем в общество по борьбе с полтергейстом?

— Да. Они приехали, расставили аппаратуру, — она тяжело вздохнула. — Что-то записывали, замеряли. Потом развели руками, и сказали: классический случай полтергейста. Но ничего поделать с этим они не могут. И уехали. Мы приглашали нашего местного экстрасенса. Но он даже не вошёл в дом. Остановился на пороге и объявил, что место проклято, и спасенья нам не будет. И ушёл. Олег, вы не могли бы… приехать к нам? Мы живём в большом доме, с удовольствием вас примем. Рядом красивый залив, сосновый бор…

— Я сейчас должен написать статью для журнала. Только из командировки вернулся. Недели через две освобожусь. И смогу приехать.

Она печально взглянула на меня.

— Да, я понимаю. Спасибо, что выслушали, Олег.

И направилась к двери. Я проводил взглядом её немного сутулую спину и мгновенно оказался рядом.

— Екатерина Павловна, я могу поехать прямо сейчас. Ну, если мой редактор отпустит меня.

Её лицо, будто осветилось изнутри светом.

— Он отпустит вас! Обязательно! Я с ним уже разговаривала. Мы оплатим вам билеты, предоставим хорошую комнату со всеми удобствами. Мы живём в тихом, спокойном городке. Туристов там почти не бывает.

На следующее утро я уже летел рейсом «Москва-Адлер». Но о деле моей нежданной гостьи старался не думать. Пока не прибуду на место, не осмотрюсь, не поговорю с местными жителями, лучше не строить никаких предположений.

К нам в редакцию обращается множество болванов, которые рассказывают байки о призраках, вампирах, оборотнях. Большая часть этих рассказов — совершенный бред, сочинённый или по пьяни, или в виде шутки, розыгрыша. Но мой редактор никогда в жизни не стал бы давать мой адрес проходимцу. Если главред поверил Екатерине, значит, её рассказ убедил его.

Но смущало присутствие в доме детей. Столько раз я встречался с «детским полтергейстом», что даже упоминание о маленьких разбойниках вызывало раздражение. У подростков гормоны бьют через край, им кажется, они — центр Вселенной. Знают всё и не желают никого слушать. Малейшее поползновение взять их под контроль приводит к таким «шалостям», что любой «шумный дух» умрёт от зависти.

Помню, как такой великовозрастный балбес додумался прикрепить за шкафом маленький молоточек на батарейке, который в определённое время начинал постукивать о стену. Будто азбукой Морзе передавал откровение с того света. Мамаша отпрыска, увлечённая спиритизмом, пришла в восторг. Потом «барабашка» стал разливать кетчуп, черносмородиновое варенье. Любимая мамочка открывает дверцу полки, а там из щелей сочилась «кровь». Причём все это происходило без вмешательства человека, автоматически. Я быстро разоблачил маленького негодяя. Надеюсь, пару недель после этого, паршивец не мог даже присесть на пятую точку.

Под крылом лайнера показались маленькие домики, утопавшие в зелени и «самое синее в мире, Чёрное море моё». Выбравшись из аэропорта, я пошёл искать такси. Издалека увидел своеобразный южный народ рядом с «железными конями», явно побывавшими в сильных переделках, так что ехать на них порой было страшнее, чем лететь в самолёте.

Когда бомбилы разом бросились ко мне, я уж решил, что без проблем доберусь до места. Но не тут-то было. Как только они слышали, куда ехать, мгновенно теряли интерес, с лиц сползала фальшивая приветливая улыбка.

Так, или придётся идти пешком, или возвращаться в Москву. Потеряв всякую надежду, я прошёлся до последнего ряда. И обречённо бросил: «в Дальноморск поедете?» небритый сутулый мужичонка, встрепенулся и пробормотал:

— Сто.

— Ладно.

По дороге водитель был словоохотлив, рассказывал о своих родственниках, знакомых, проблемах на работе. Шоссе, врезаясь в отвесную скалу, извивалось серо-стальной змейкой.

Когда на горизонте начала вырастать башня маяка, водила пробурчал:

— Ехать-то не боишься?

— А чего бояться?

— Знаешь, как называют это место? Бухта мертвецов, — произнёс он зловещим тоном.

— Во как. И что так круто?

— Утопленников в последнее время находить стали много.

— Туристы зенки зальют и тонут.

Шофёр быстро обернулся, в глазах промелькнул явный испуг, сменившийся на раздражение.

— Туристов здесь почти не бывает. Раньше много было. А сейчас совсем мало. Боятся.

— Чего боятся-то?

— Говорят, призраков.

— Ну, это потрясающе.

— Об этом месте легенда ходит, — не обращая внимания на моё недоверие, пробормотал таксист. — Лет двести назад здесь рыбацкая деревушка была. Так вот одна рыбачка завела себе любовничка — смотрителя маяка. И в тот момент, когда баркас с муженьком этой дамочки подходил к бухте, маяк-то и не зажёгся. То ли бабонька решила со своим мужиком счёты свести, то ли они так увлеклись любовными утехами, и забылся смотритель. Судно о камни разбилось, все рыбаки потонули. Дамочка эта погибла. То ли её вдовы моряков задушили, то ли она сама в море бросилась. Потому как совесть замучила. А смотритель исчез. Будто испарился. Говорят, призрак его находится теперь на маяке. Ищет любовницу.

Таких «легенд» я наслушался сотни. В каждом приморском городке, где есть маяк, обязательно с ним связана какая-нибудь чертовщина.

— Ну вот, призраки погибших моряков бродят по городку и пугают всех. Наверно, и людей топят.