Теремок (СИ) - "sillvercat" - Страница 14

Док поморгал, продолжая таращиться на него. Потом откашлялся. Всё, что он чувствовал — это изумление, глубочайшее изумление, а отнюдь не страх или ярость. Рядом с ним сидел Серьга, его друг, свой в доску, и они вместе катили умирать.

— Эх ты, а ведь я с тобой в одной постели спал, — укоризненно проговорил он наконец и, видя, как очумело вытягивается разбойничья физиономия Серьги, принялся тихо ржать.

— Блядь! — Серьга помотал башкой, ткнул его кулаком в плечо и заржал сам.

Они свернули на узкую грунтовую дорогу после заправки. Свернули раз и другой. И наконец снова выскочили на шоссе.

— Из-за леса выезжает конная милиция! — вдруг завопил Серьга во всё горло. — Становитесь, девки, раком, будет репетиция!

Далеко впереди, за поворотом шоссе, замаячил зелёный крытый кузов грузовика, пока что похожий просто на зелёную точку. Они переглянулись. Оба понимали, что, хоть джип покажется болтающимся в кузове солдатам такой же точкой, нельзя привлекать к себе внимание. Силы были слишком неравны, чтобы атаковать в лоб, их обоих положили бы за полминуты.

— Позырим издаля, — процедил Серьга, и Док согласно кивнул. Высунулся в окно, чтобы глянуть в просветлевшее небо — там никто не летал, даже дроны. Слава Богу.

— Мы можем потерять их в городе, — с тревогой выпалил он, и Серьга устало вздёрнул бровь:

— Ты чего? Окстись, бро. Город-то пустой.

Старомосковск и вправду стал городом-призраком. Пустынные улицы, кое-где наглухо перегороженные брошенными автомобилями, разбитые витрины магазинов — уцелевшие люди туда забирались, что ли, спасаясь от бесов или в поисках еды? Но сейчас не было видно ни бесов, ни людей. Ветер крутил и гонял мелкий мусор, какие-то пакеты, рекламные листовки. Сквозь прошлогоднюю побуревшую траву на обочинах пробивалась трава, свежая, зелёная, как кузов виляющего далеко впереди грузовика.

Док ещё успел сообразить, куда направляется грузовик — на западной окраине Старомосковска находились казармы какой-то войсковой части, давно, ещё с советских времён. Он открыл было рот, чтобы сообщить об этом Серьге, но не успел.

Впереди что-то произошло.

Грузовик вдруг резко затормозил, так что Серьге пришлось быстро приткнуть джип к тротуару, с трудом втиснув его среди бесхозных машин. Оба осторожно приоткрыли дверцы и высунулись, стараясь рассмотреть, что творится впереди.

А там творилось нечто странное. И страшное. Грузовик будто оседал на своих огромных колёсах, погружаясь всё глубже прямо в асфальт под невнятные крики выскакивающих из него солдат. Но далеко отбежать им не удавалось — они тоже сперва застывали на месте, будто мухи, намертво приклеившиеся к бумаге-липучке, а потом начинали погружаться в асфальт, из которого безуспешно пытались выдернуть ноги.

— Что за ёбань? — дрогнувшим голосом пробормотал Серьга.

Они похватали топоры и ружья и осторожно выбрались наружу, начав приближаться к грузовику под прикрытием загромождавших дорогу машин.

И только через пару десятков шагов им стало ясно, что люди тонут не в асфальте, куда погружались всё глубже и глубже — а в проступившей из-под асфальта мерцающей зеленовато-бурой жиже, напоминавшей… напоминавшей…

— Бесы? — еле вымолвил Док онемевшими губами, на миг схватив Серьгу за руку, как один детсадовец другого на прогулке.

Та слизь, что хлюпала под ногами у вопивших и корчившихся солдат, слизь, которая то ли пожирала их, то ли растворяла, была точь-в-точь похожа на вонючую жижу, в какую всегда превращались мёртвые бесы.

Страшная, безумная догадка пронзила мозг, как пуля. Бесы вовсе не умирали. Они действительно превращались. Регенерировали. Мутировали. Их разложившиеся тела, попадая со стоками в канализацию, сливались с другими, такими же.

И теперь вся эта мразь выталкивала себя на поверхность. За добычей.

Серьга и Док стояли, замерев и даже не дыша. Грузовик зелёной субстанции не был нужен — она извлекала из него только людей. Живых. И переваривала живьём, как переваривает комаров росянка.

— Вера! Мелкий! — прохрипел Серьга, сверкнув глазами.

И первым ринулся к грузовику, за ним — Док. Да, вот оно, вот сейчас бесы их всё-таки сожрут — не в своём прежнем обличье, но… но… он не знал, что хуже. Мир прыгал перед ним, расплываясь, и в этом плывущем, вопящем, кровавом мареве он увидел, как Серьга выстрелил в грудь визжащего от боли, пожираемого субстанцией переводчика в развалившемся скафандре. Визг тут же оборвался. Остальные солдаты, хрипя, умолкали, стоило им рухнуть плашмя — жижа разъедала их шлемы, заливала им носы и рты, врывалась в ноздри и в горло.

— Ве-ера! — отчаянно заорал Серьга, судорожно отшатнувшись от выплеснувшегося из-под земли мерцающего щупальца. Док брезгливо передёрнулся, с ужасом всматриваясь себе под ноги — там что-то хлюпало…

И тут на подножке кузова, неловко ступая и щурясь на солнце, показались Вера и Джус. Целые, не скованные по рукам и ногам, чего опасался Док. Живые. Пока ещё живые.

— Стойте! Стойте! — одновременно закричали Док и Серьга, понимая, что тех вот-вот постигнет та же участь, что и превратившихся в жижу солдат с переводчиком. — Не надо!

Док захлебнулся и смолк, чуть ли не с облегчением подумав, что он, наверное, просто сошёл с ума, вот и всё. Рядом с ним точно так же поперхнулся воплем Серьга. Потому что Джус, глянув на них и привычно осклабившись, спокойно спрыгнул с подножки прямо в зеленоватую субстанцию, а потом важно протянул руку Вере, сделавшей то же самое. Поднявшаяся на поверхность масса шипела и пенилась, будто бы пятясь от них. Снова уходя в землю. Тая на глазах. Растворяясь. Так что через несколько минут на пустынной улице остался только грузовик, будто вплавившийся в асфальт, и четверо живых людей, окаменевших на месте.

Док посмотрел на влажные пятна, оставшиеся на асфальте — словно после недавнего дождя, — и присел на корточки, уронив голову в ладони. Его мутило.

— Так вы теперь что, — хрипло выдавил Серьга, уставившись на медленно подходивших к ним Веру и Джуса, — вроде как повелители этой … этих тварей? Той херни, в которую они превратились? Поэтому вас вояки хотели забрать?

Джус и сам был иззелена бледен, но, тем не менее, важно кивнул и прохрипел:

— Вот и не грози Южному централу, чувак. А эти… Объединённые там какие-то силы. Теперь никто не доложит про нас. Можно смываться.

— Погодь-ка! — выдохнул Серьга. — Так они не знали про эту херню под землёй, получается?

Джус мотнул лохматой башкой:

— Они нас небось для переработки на вакцину собирали. А тут вон что, сюрпри-из! — он торжествующе рассмеялся.

Вера тем временем, будто очнувшись, со всех ног кинулась к Доку, неловко выпрямившемуся и поймавшему её в объятия.

— Господи! — бормотала она, захлёбываясь слезами. — Я ничего не понимаю. Где Ярик? Я слышу… что он боится. Я слышу его всё время… чувствую. Где он?

— Дома остался, — откашлявшись, ответил Док, крепко обняв её за плечи. — Это ты просто ловишь его сигнал. Такая у тебя теперь… способность. Давайте побыстрее вернёмся. Не пришлось бы ему там… роды принимать.

— Господи, — сдавленно повторила Вера, и они все бросились вниз по улице, к джипу, но тут опомнившийся Серьга, успевший даже собрать оружие сгинувших бесследно солдат, на ходу обернулся к застывшему на месте Джусу и выкрикнул:

— Эй ты, повелитель херни, а тебе особое приглашение требуется? Давай, шевели копытами! Дел полно, отлынить не получится!

Джус ещё пару секунд в нерешительности потоптался на месте, словно не веря собственным ушам, а потом в несколько прыжков догнал остальных, лыбясь, как всегда, во весь рот, зараза.

Он был жив. Они все были живы.

И ехали домой.

========== Эпилог ==========

Меня зовут Кирилл, мне пять лет, и я уже умею читать. Это Ярик меня научил. Он очень умный, он мой старший брат. Ещё у меня есть сестра, ей почти шесть, её зовут Маша, но её родила мама Лия, а нас с Яриком — мама Вера. Маша тоже умеет читать, но ей неинтересно то, что любим мы с Яриком. Медицинские книжки всякие.