Бери, если сможешь (СИ) - Андреева Ася - Страница 18

- Завтра рано утром поедем к моему папе. И ты всё повторишь. А после обеда приедет Клим. Он просил передать, что вам нужно будет поговорить.

- Ты его сегодня видела? – я удивлённо посмотрела на неё.

- Да. Такой же серый и мрачный, как и ты. Вадик заставил его остаться ночевать у нас. Чтобы вы не натворили ещё более худших дел. А я останусь с тобой.

- Это не обязательно, - проговорила я упавшим голосом.

- Обязательно, - громко сказала моя подруга. – Иди сюда, ну не переживай ты так. Всё уладится.

- Уладится. Только без Клима.

Алина вздохнула.

- Почему ты мне не позвонила? Не рассказала про Америку? Не поделилась сомнениями?

- Не знаю. Всё так быстро произошло. Я даже не успела обо всём подумать. Ревность застелила мне глаза.

- Какая ревность? Кстати, про Америку я тоже не знала. Это большой жирный минус Климу. Мне он не должен был отчитываться, конечно. А вот ты должна была быть в курсе его планов. Вадик только сегодня мне всё рассказал. Но ревность… К кому? За эти месяцы я даже близко никого не видела с ним.

- Я знаю. Просто думала, он уедет и всё. Потихоньку, на расстоянии, знаешь, как это часто бывает, привязанность отступит…

- Как важно иметь привычку говорить друг с другом. А вам когда было говорить? Вы сами себя не замечали. Ладно, давай спать. Завтра всё обсудите.

- Как думаешь, у нас есть шанс?

- Нет, - коротко ответила она.

- Ты меня винишь во всём?

- Кто я такая, чтобы тебя винить. У меня своих грехов вагон и маленькая тележка.

- Спасибо, - далёкий огонёк тускло засветил в моей душе, как нужны были мне её такие слова.

Я постелила Алине на диване, но она через полчаса залезла ко мне под одеяло, и мы, обнявшись, разговаривали полночи. Рано утром выпили кофе и отправились к её отцу.

***

- Я знаю тебя давно. Ты добрая девушка. Мне трудно было поверить в то, на что ты смогла пойти. Но мы все совершаем ошибки. Мы переговорили вчера с Алиной. Я постараюсь помочь, чтобы тебе ничего не внесли в трудовую книжку.

- Спасибо Вам большое. Я, правда, не заслужила такой помощи. И ущерб готова возместить.

- Пока не за что. Но ты понимаешь, что указать предыдущее место работы уже нигде не сможешь. Вчера разбирались с заказчиком. Некоторые неприятности есть, но всё разрешаемо.

- Я понимаю. Ещё раз спасибо Вам за всё. За то, что сделали для меня. За то, что помогали, а я так подвела Вас, - щёки мои снова намокли.

- Ну, ладно-ладно. Не надо плакать. Я думаю, ты со временем сможешь всё исправить. Ты ещё очень молода.

В доме зазвонил домофон. Алина нажала нужные кнопки, чтобы открыть ворота и дверь. В окне я заметила, что возле дома припарковалась машина Вадика. В это время меня отвлёк отец Арины, чтобы я расписалась в документах и объяснительной.

Дверь распахнулась, и я услышала голос мужа Алины.

- Всем привет.

Я подняла голову, чтобы поздороваться с Вадиком и увидела ЕГО. Он стоял и смотрел на меня, не отводя изучающего взгляда. Чёрные круги под глазами, волосы небрежно уложены, помятая одежда – он тоже провёл бессонную ночь. Мне жаль. Таким я вижу его впервые.

Он прошёлся по мне глазами, задержался на мокрых щеках, и, как мне показалось, слегка иронично приподнял уголки губ. Мол, думаешь, поплачешь, и всё вернётся на круги своя. Не надо так смотреть на меня. Я всё понимаю, ни на что не рассчитываю. Только как теперь жить? Жить без него. Жить без воздуха.

- Клим, вы можете ехать, - отец Алины забрал документы и махнул рукой.

- Где твоё пальто? – наконец он произнёс хоть что-то.

Алина хотела мне его подать, но он перехватил одежду, и помог мне одеться. Удивительно, но мы это проделали, не дотронувшись друг до друга.

Вышли во двор. По-прежнему, уже который день накрапывал осенний дождь. На небе не было даже намёка, что оно бывает небесного цвета. Тучи низкие и тёмные окутывали город, как неведомые мрачные силы моё сердце.

- Моя машина припаркована недалеко. Достань зонт, а то промокнешь.

Я не ответила, лишь быстро засеменила за ним следом. Обычно он ждал меня, или старался идти в ногу со мной, но сегодня всё было иначе. Вчера я понимала, что произошло. Мне придётся учиться жить без него. Но вот именно сейчас я почувствовала, как он навсегда покидает меня. Отстраняется и обрезает все ниточки, за которые можно было бы зацепиться.

Боль кромсала мне моё нутро. В этот момент я как никогда в жизни понимала мужчин, почему они пытаются решить проблемы кулаками. Мне сейчас тоже хочется физической боли, чтобы заглушить все мои мысли. Душевная боль просто рвёт на части.

Он открыл для меня пассажирскую дверцу. Подождал, пока я залезу в машину. Обычно он не стоит просто так на месте. Низ пальто перекинет в салон, сумочку подержит, а бывает, и ремень пристегнёт. Сегодня он молча следит за мной. Закрывает дверцу. Обходит машину сзади, садится. Я в последний раз смотрю на его руки, как он заводит двигатель, поворачивает руль… И мы плавно трогаемся с места.

У меня снова катятся слёзы. Как поздно я поняла, что была по-настоящему счастлива. Как много у меня всего было. Его руки, поездки, рассветы, работа, ночные разговоры, и снова руки. Сильные, ласковые, настойчивые, нежные...

- Давай помогу, - он забирает у меня пальто.

Это третья его фраза за всё время, как он вошёл в отчий дом Алины.

Я прохожу и сажусь на диван. Мне хочется, чтобы наш разговор состоялся за барной стойкой. Почувствовать ещё раз близко его запах, исходящее от него тепло. Но понимаю, что это только мечты. Слишком много историй было у этой барной стойки.

Удивляюсь, что он тоже скользит взглядом по ней. Но тут же уверенным шагом идёт и садится напротив меня, положив свою сумку для документов на журнальный столик.

Я молча наблюдаю, как он достаёт один огромный бумажный конверт жёлтого цвета и несколько поменьше. Поднимает глаза на меня. Сегодня они такого тёмного цвета, что я начинаю думать, не заболел ли он. Хотя чему я удивляюсь. Я уверена, что ему также больно. Может, даже больше, чем мне. При всём при том, он будет инициатором нашего разрыва.

- Не волнуйся. Я обо всём позабочусь. Ты сможешь начать всё сначала. Если понадобится помощь, то я помогу.

Я хотела ответить, что не могу принять эту помощь. Но он не дал мне ничего сказать.

- Я не умею быть рядом, когда не могу доверять человеку. Прости.

Мы молча сидели по разные стороны журнального столика. Какие-то доли секунды задерживали взгляд на лицах друг друга и отворачивались, будто не знали, как нам теперь находиться в одной квартире. Первой не выдержала я.

- Ты обязан был мне рассказать, что ждёшь приглашение на работу, - с нажимом сказала я.

Он удивлённо поднял брови.

- Поэтому ты посчитала, что можешь удалить мои письма? – в его голосе впервые прозвучало осуждение.

- Я не претендую на порядочность и благородство. Я просто пытаюсь объяснить тебе свои поступки.

Он встал, достал виски и налил себе больше половины граненого бокала. Я перевела взгляд с его руки, в которой он сильно, до побелевших косточек на пальцах, зажал бокал, на его лицо.

- Будешь?

- Да, только коньяк, - уверенно ответила я.

Через минуту и у меня в руках грелся алкоголь.

- Когда всё узнала, почему мне не позвонила?

- Мне было страшно.

- Любопытно. А чего ты испугалась?

- Услышать от тебя, что ты уезжаешь надолго. Что мне придётся тебя ждать несколько лет. Или хуже того - ты меня бросаешь.

Клим встал, подошёл к окну, потянул жалюзи вниз. Не поворачиваясь ко мне, спросил:

- Я за эти несколько месяцев, когда мы жили вместе и были так близки, давал тебе повод думать, что могу бросить тебя в любой момент?

- Нет.

- Тогда почему ты это сделала? – он ударил кулаком по подоконнику.

Я нервно вздрогнула. И тоже встала.

- Потому что ты не всё рассказал мне. Мне казалось, что ты всегда был откровенен со мной. Говорил о родителях. Я не думала, что у тебя ещё могут быть какие-то тайны. Услышь меня. Услышь, что я говорю. Пожалуйста, - на последнем слове я повысила голос.