Сам себе клан (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 43

Наверное, это хороший знак, подумал Ломтев. Прислуга разошлась, а хозяина нет дома, и остается надеятся, что ни один из сленов семьи не заявится на вечеринку в последний момент.

Меньше народу – меньше работы для могильщиков.

Утром этого же дня, примерно часов за пятнадцать до того, как залечь на свою позицию на холме, Ломтеву пришлось тащиться на очередное заседание княжеского совета. Он выпил чашку кофе, расчесал волосы, пригладил бороду, нацепил один из своих новых костюмов и спустился в лобби. У главного подъезда его уже ожидал предоставленный отелем бронированный лимузин, рядом с которым дежурили двое путилинцев. Еще двое провожали Ломтева еще от номера и вместе с ним спускались на лифте.

Столь тщательно декларируемая забота о его безопасности Ломтева скорее раздражала. Он понимал, что все это лишь видимость, и от серьезного покушения, даже без использования силы, охранники его, скорее всего, не спасут. Их потолок – это отсекать хулиганов и пускать пыль в глаза остальных постояльцев отеля. Штука статусная, и, как и большая часть статусный вещей, довольно бесполезная.

Но в этом мире нельзя было быть князем и ездить на трамвае, вместе с простыми смертными.

Свои не поймут, а чужие еще и напакостить постараются.

Лимузин без труда доставил Ломтева к административному зданию в центре.

Улицы здесь были свободны – центр столицы принадлежал дворянам, простые смертные могли попасть сюда только по пропускам, если у них не было никакой веской причины здесь находится, то пропуск им никто бы не выписал, так что пробок здесь не было, на и на тротуарах было немноголюдно.

Вход в здание путилинцам был заказан, так что они остались караулить снаружи. Ломтев вошел в здание, посветил лицом на посте охраны, прошел через два сканиружющие рамки – как он понял, сканировали они разное, и, вернее всего, в его прежнем мире аналога второго устройства не существовало за неимением оживляющей его магии – и направился к залу совета, вспоминая просмотренный накануне виртуальный тур и делая вид, что он всю жизнь по этим коридорам ходил.

Впрочем, он понимал, что особенно беспокоиться об этом не стоит. Дедушка старенький, дедушке все равно, дедушка мог и забыть кое-что из собственного прошлого, тем более, что у него стресс и такие перемены в жизни…

Примерно так Ломтев себя и успокаивал, когда обнаружил, что вместо зала заседаний он приперся в буфет.

Осознав свою ошибку, он попытался сообразить, как лучше действовать дальше: развернуться и уйти, продолжив поиски, или сделать вид, что все так и задумано, и, видимо, при этом у него был довольно потерянный вид, потому что сметливый официант сразу же попытался прийти к нему на помощь.

– Я могу вам чем-то помочь, ваша светлость? – и на лице его читалась почти искренняя озабоченность и желание угодить.

Ломтев посмотрел на часы.

– Вообще-то, я шел на заседание, – сказал он. – Оно вот-вот начнется. Но, должно быть, задумался и пропустил поворот.

– Да, конечно, ваша светлость, – просиял официант. – Вам надо вернуться и повернуть налево, и там вы все увидите. А хотите, я вас провожу?

– Отличная мысль, – сказал Ломтев. Официант явно рассчитывал на вознаграждение, и сейчас Ломтев пытался вспомнить, есть ли у него с собой хоть какая-то наличность. – Но, боюсь, мне нечем будет вас отблагодарить.

– О, не стоит, ваша светлость, это совершенно лишнее, – заверил его парнишка, и если он и был разочарован таким поворотом событий, то вида не подал. – Но, раз уж вы здесь, может быть, вы что-то закажете?

– Нет, благодарю, – сказал Ломтев. – Но я непременно зайду сюда во время перерыва.

Ломтев предполагал, что у него могут возникнуть сложности еще и с поиском своего места в зале (хоть он и видел схему, но в реальной жизни все могло оказаться не совсем так, и попытка найти зал самостоятельно уже это доказала), но стоило ему войти в помещение, как один из местных завсегдатаев – седой, всклокоченный и довольно упитанный – приветственно помахал ему рукой и указал на кресло возле себя.

Так что, спустя несколько минут Ломтев уже сидел в зале заседаний, кивал коллегам по законодательному собранию, с которыми, по идее, должен был быть знаком, хотя бы шапочно, и пытался разобраться в местной системе голосования, благо, она оказалась трехкнопочной и совсем не сложной.

Поманивший его рукой старикан доставлял куда больше проблем. Он придвинул свое кресло почти вплотную к ломтевскому и даже попытался шутливо двинуть его локтем в бок.

– Как дела, старый хрыч?

Предположив, что они были больше, чем просто коллеги, Ломтев пожал плечами.

– Как видишь, – сказал он. – Цвету, пахну, пытаюсь наладить новую жизнь и вернутся к своим прежним обязанностям.

– Вот в этом ты весь, Витюша, – хмыкнул тот. – Пусть все будет гореть огнем, но у тебя должен быть строгий порядок. Империя превыше всего, да? Я бы побился об заклад, что ты не пропустишь этого заседания, но не нашел никого, кто думал бы иначе и готов был бы рискнуть хотя бы копейкой.

– Да, против меня лучше не ставить, – сказал Ломтев. И Меншикову своему передайте…

Бросив бесплодные попытки вспомнить, кто же этот человек, Ломтев догадался косить глаза и посмотреть табличку на его кресле.

Князь Трубецкой.

Что ж, легче от этого не стало, Ломтев слышал фамилию, но не помнил, как зовут главу рода и понятия не имел, как к нему обращаться. Но, судя по всему, это было не так важно. Можно было просто говорить «эй, ты».

– Мы все слышали, что у тебя проблемы, – сказал Трубецкой и покрутил рукой возле головы. – И вот с этим, и по семейной части. В конце концов, в «Золотую осень» просто так не попадают, и выбраться из нее можно только одним способом – вперед ногами. Как правило.

– На всякое хитрое правило есть целая пачка исключений, – сказал Ломтев.

– Особенно если речь идет о старой гвардии, – согласился Трубецкой. – Но все же, как тебе удалось поправить… все?

Такого разговора, в той или иной форме, Ломтев ожидал, так что успел подготовиться и разработать свою легенду.

– У меня была клиническая смерть, – сказал он. – Я умер, а потом возродился, и у меня началась новая жизнь. Смерть здорово прочищает мозги, знаешь ли. Ну, и все остальное тоже.

Легенда, конечно, была сильно так себе, но кто станет проверять слова близкого друга самого императора?

– Это само собой, – согласился Трубецкой. – Но ты же понимаешь, что всех интересуют подробности. Как тебе удалось поменять Зевса на Посейдона?

– Ты ж понимаешь, если я расскажу, то этот фокус сможет повторить любой желающий, – усмехнулся Ломтев. Он полагал, что эту шутка, но лишь частично. В мире, где все решала сила, информацией об источниках этой силы делиться было не принято.

– Ну хоть мне-то ты можешь сказать, – не сдавался Трубецкой. – Хотя бы в общих чертах.

Ломтев подумал, что, может быть, его уже раскрыли, и в этой короткой беседе он выдал себя десять раз, сказав что-нибудь такое, чего никогда не сказал бы старый князь. В конце концов, его тут должны были знать, как облупленного, пусть не все, но хотя бы несколько человек, и Трубецкой, вполне возможно, в это «несколько» как раз входил.

С другой стороны, они давно не виделись, старый князь лежал в больнице и некоторое время изображал из себя овощ, а потом вышел оттуда нетипичным способов, не вперед ногами, как подавляющее большинство пациентов, да еще и умудрился сменить вектор силы.

Может, и прокатит, подумал Ломтев. Хотя бы некоторое время.

А много времени он все равно себе не давал и долгосрочных планов не строил. Его главную проблему надо было решать быстро, или она не может быть решена в принципе.

– Ладно, – для вида сдался он. – Тебе я скажу, но только тебе, старый приятель.

– Дальше меня эта информация не пойдет, – заверил его Трубецкой, и это, конечно же, была ложь, и оба они, конечно же, это понимали, но таковы были правила игры.

– Как ты понимаешь, у меня были проблемы с сыном, – сказал Ломтев, и это была истинная правда. Эти проблемы с человеком, который считался его сыном, и по сей день никуда не делись. – Мы… повздорили, и после этого я оказался в больнице.