Сам себе клан (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 41

– Это так, – согласился Ломтев. – Он пал.

– Могу ли я спросить, почему именно она, ваша светлость?

Говоря по правде, она была первой в предложенном Меншиковым списке, а Ломтеву было все равно, и он не собирался вдаваться в подробности.

– Мне нужен наследник, – сказал Ломтев.

– Да, я понимаю, ваша светлость. Но почему именно она? Вы знакомы?

– Нет, – сказал Ломтев. – Я собирался на днях нанести вам визит, но на мой особняк напали и теперь мне потребуется какое-то время, чтобы извлечь из-под обломков мой гардероб, так что… Но мы обязательно познакомимся еще до свадьбы.

– Об этом я и хотел с вами поговорить, ваша светлость.

– О свадьбе? – удивился Ломтев. – Знаете, я уже не в том возрасте, чтобы закатывать какие-то пышные церемонии…

– Нет, нет, ваша светлость. Не о свадьбе. О нападении.

– Вот как? – холодно сказал Ломтев.

– Да, о нем, – граф снова глотнул спиртного. – На ваше поместье напали, погибло много людей… Кроме того, я знаю, что у вас напряженные отношения с собственным сыном…

– И? – терпеливо сказал Ломтев.

– Можете ли вы гарантировать безопасность моей сестры?

– Нет, – так же холодно сказал Ломтев. – На самом деле, никто не может гарантировать ничью безопасность. В таком уж неспокойном мире мы живем.

Надо же, подумал Ломтев. Казалось бы, потомственный дворянин, а ничто человеческое ему не чуждо. Или переживаниями о безопасности сестры он просто пытается набить цену?

– Я не смог отказать великому князю, – сказал граф. – И я не смею отказать вам, но я могу попросить вас. Отступитесь, ваша светлость. Не подвергайте опасности жизнь моей сестры.

– Не могу, – сказал Ломтев. – Я уже дал слово великому князю.

– Вы можете выбрать кого-то еще…

– Кого бы я ни выбрал, ее жизнь все равно может подвергнуться опасности, – сказал Ломтев. – Но вам на это наплевать, потому что они вам не родственницы. Я понимаю ваше отношение и ваш подход, и даже в чем-то вам сочувствую. Но я не отступлюсь.

– Наши родители умерли рано… я был ей, как отец…

– И желали для нее лучшей доли, – сказал Ломтев. – Со своей стороны я могу вас заверить, что не сделаю ничего, чтобы намеренно подвергнуть ее жизнь опасности.

– Это неважно, ваша светлость, – сказал граф. – Когда в вас начнут стрелять, в опасности окажутся все, кто будет рядом.

– Не я построил такой миропорядок, – сказал Ломтев.

У Ломтева было странное ощущение. С одной стороны, он понимал чувства этого человека, и, наверное, должен был бы ощущать себя последним негодяем, использующим людей и плюющим на чувства, которые они в этот момент испытывают.

Странным было то, что он понимал это исключительно разумом, а эмоций никаких не испытывал. Разве что скуку и нетерпение. Он лишь одного, чтобы этот разговор закончился и он мог бы вернуться к своему коньяку и трубке. Ведь даже если он удовлетворит просьбу графа и откажется от его сестры, это не гарантирует, что не придет родственник следующей по списку невесты.

Хотя всегда есть шанс, что он будет меньше привязан к своей родственнице и ее судьба не будет его заботить.

Но Рубикон уже был перейден и остатки мостов дымились за спиной Ломтева. Он выбрал, Меншиков проделал свою часть работы, и вряд ли великий князь будет счастлив, если Ломтев пойдет на попятную.

– Мне жаль, – сказал Ломтев.

– Ваша светлость…

– Великий князь заверил меня, что в случае вашего согласия вы получите значительную сумму денег, некие связи и преференции, так что давайте считать, что это – ваша жертва во имя семьи, – сказал Ломтев.

– Не все в нашем мире решается при помощи денег и связей, ваша светлость.

– Верно, – согласился Ломтев. – Некоторые вопросы можно решить силой и волей. Вопрос только в том, достаточно ли у вас силы, граф, чтобы навязать мне свою волю?

Граф наконец-то отпустил бокал и уставился в пол.

– Вы думаете, что этот мир принадлежит вам? – пробормотал он.

Да. у меня определенно талант заводить друзей, подумал Ломтев. Но у этого явно кишка тонка, даже чтобы попробовать.

Но на всякий случай он нащупал спрятанный под подушку кресла пистолет.

– Мне плевать, – сказал Ломтев. – Если вы хотели ответить отказом, это надо было делать утром. Сейчас уже поздно.

– Но, ваша светлость…

– Идите домой, граф, – сказал Ломтев, убирая руку от пистолета. – И передайте своей сестре, что я нанесу ей визит. На днях.

Граф ушел, и тут же ему за замену из стены выдвинулся старый князь.

– Не сейчас, – сказал ему Ломтев, но призрака было не остановить. Он по-хозяйски уселся в пустое кресло, закинув ногу за ногу и уставился на закрытую дверь.

– Жалкий, никчемный человек, – сказал он. – Его род растерял былое величие, и что он сделал, став главой? Он просто смирился. Поговаривают, что он ходит на светские приемы только для того, чтобы сэкономить на еде.

– Мне плевать, – повторил Ломтев.

– Да мне, в общем-то, тоже, – сказал старый князь. – Но я думаю, что если события будут развиваться такими темпами, то беспокоиться ему не о чем. Да свадьбы ты не доживешь.

– Кстати, об этом, – сказал Ломтев. – Что ты думаешь о первом добровольце в мою личную гвардию?

– Этот юнец из ресторана?

– А были какие-то другие добровольцы?

– Он молод, нагл, не слишком умен, – сказал старый князь. – Он может быть опасен. Лазутчик из другого рода. А может быть, он вообще террорист. Лучше всего будет, если при следующей встрече ты раздавишь его в кровавую кашу, как ты умеешь.

– За ним кто-то стоит, – сказал Ломтев.

– Это вне всякого сомнения, – согласился старый князь.

– Я хочу узнать, кто.

– Зачем? У тебя тут друзей в любом случае нет.

– Это верно, друзей нет, – сказал Ломтев. – Но возможно, что у моих врагов тоже есть враги.

– Ты сговорился с Меншиковым, – напомнил старый князь.

– Но ему нельзя доверять.

– Никому нельзя доверять, – сказал старый князь. – Но я бы не советовала тебе нарушать договоренности первым.

– Так я потеряю инициативу, – сказал Ломтев.

– Инициативу? – фыркнул старый князь. – Это единственное твое преимущество, но оно слишком иллюзорное, чтобы на него полагаться. Ты – всего лишь один человек, за тобой не стоит ни армия, ни могущество твоего рода. В этом море ты – слишком мелкая рыбешка, и от твоей инициативы ничего не изменится. Морю все равно.

– Может быть, я еще смогу подрасти, – сказал Ломтев.

– Давай откровенно, демон, – сказал старый князь. – Тебе некуда расти. Вокруг тебя – рамки, вокруг тебя выставлены границы, и как только ты сунешься за флажки, тут-то тебя и подстрелят. Без жалости, но, может быть, с некоторым сожалением, как при потере инструмента, который мог бы показаться полезным. Мне забавно смотреть на то, как ты трепыхаешься, но пора признать очевидное – шансов у тебя нет.

– Это обидно, – сказал Ломтев. – Когда собственная шизофрения в тебя не верит.

Наступили следующие сутки, и ближе к полудню Ломтев схватился за вернувшуюся из ремонта трость и изъявил желание погулять.

Путилинские, конечно же, пытались его отговорить, напирая на то, что это слишком опасно, но стоило Ломтеву на них рявкнуть, как они тут же запросили подкрепление и отправились за ним на улицы.

Ломтев почти сразу же свернул в парк, шесть человек охраны следовали за ним, двое – буквально в нескольких шагах, остальные в некотором отдалении.

Парк жил обычной жизнью. По аллеям прогуливались люди с детьми и без детей, парочки сидели на скамейках, уткнувшись в свои телефоны, подрастающее поколение каталось на самокатах, велосипедах и беговелах, пенсионеры кормили голубей, кто-то подкармливал уток. Нормальная жизнь нормальных людей, и не скажешь, что все они живут под ярмом, и что на чье-то горло прямо сейчас наступает железная пята аристократии. Впрочем, для того, чтобы судить о жизни на улицах, надо гулять не по самому благополучному району в центре города.