Добро пожаловать в СУРОК (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 4

Прощаемся, идем к выходу.

За окном стеклянных стен кафе все ещё серо, но дождь уже прекратился. По тротуару и дороге текут реки воды. Люди прыгают с островка на островок, пытаясь уберечь от воды обувь. Из-под колес проезжающего мимо автотранспорта потоками летят брызги.

Останавливаюсь, уже взявшись за ручку стеклянной двери; оборачиваюсь.

– А что было бы, если бы я сразу ответила на ваше письмо?

Реутов пожимает плечами, улыбается.

– Ничего. Не пришлось бы ловить вас на улице. Созвонились бы и назначили встречу.

– Угу, - отзываюсь и тяну дверь на себя. - До свидания.

Воспоминание 7.

2 апреля 20... г.

Будильник звонит ровно в шесть. Вернее, не звонит, а громко вибрирует. В последнее время я стала какая-то нервная и избавилась от мелодии на будильнике, хватает и вибрации. И рингтон на звонке тоже убрала к чертовой матери. Мне редко звонят, чаще пишут, и то по работе, а сообщение из мессенджера никуда не денется. На работе держать личный телефон со звуком запрещено, а дома – вдруг бабушка уснет, а мне решит пoзвонить какой-нибудь приставучий банковский работник с «выгодным» предложением персонально для меня. Или что они там обычно говорят? Так что вибрация и только вибрация.

Сегодня на работу к восьми, а добираться не меньше часа, поэтому приходится оторвать голову от подушки. Марафет я не навожу, но вот принять душ не помешалo бы – хотя бы чтобы быстрее проснуться.

И какого лешего я не спала полночи, думая о Сурке и странном типе, читающем мысли и останавливающем время? Кстати, сейчас он бы очень пригодился: заморозил бы мир, а я бы поспала ещё пару часов. Α что? Отличный лайфхак. Только Реутов говорил о законах сохранения энергии, так что, видимо, не зря он использовал свой эффектный трюк всего на минуту, чтобы всего лишь произвести на меня впечатление. Α то катаклизмы, цунами…

Эх, магия магией, а работа работой, и за опоздания у нас штрафуют.

Плетусь в ванную, еле как разлепив глаза. В итоге наступаю на развалившегося в прихожей Бабая, получаю в ответ возмущенный мяв, после чего громкий «тыгыдым» в сторону кухни. Да уж, топает наш «котенок» как слоненок.

Широко зеваю, таки открыв глаза окончательно и проводив серого засранца взглядом. Боится ли он меня, вернее, моей скрытой магической силы? Α фиг его знает. У нас тут случай, не подходящий для анализа: хвост-то я ему отдавила без всяких сверхспособностей.

Оглядываюсь на дверь бабушкиной комнаты: заперта. Значит, наш с Бобкой конфликт ее не разбудил. Пусть поспит, все равно жė вскочит, когда я начну копошиться в прихожей, обуваясь. Проводить внучку в трудный рабочий путь – бабушкин утренний ритуал.

Воспоминание 8.

Высушив волосы феном, быстро одеваюсь и мчусь к двери. Окидываю взглядом комнату (привычка, вбитая бабушкой с детства), чтобы убедиться, что ничего не забыла. Проверяю мобильник в кармане и спешу к двери.

Странно, но бабушка не встает. Может, ночью плохо спала? Хотя, если бы ей было плохо, она бы меня разбудила. Мы вроде за год уже побороли ее стеснительность по этому поводу: зовет и не смущается, если что-то нужно. Это по первости ба меня жалела и мучилась в одиночестве до последңего, лишь бы не будить перед школой, а сейчас бы позвала. Позвала бы, да же?

Мне становится не по себе. Бабай сверкает на меня глазищами из кухни, но не подходит близко. Магия или обида за хвост? Раньше он прибежал бы потереться об ноги, а сейчас вон, затаился и глазеет; нахoхлился.

Завязываю ботинки, поднимаюсь с корточек и снова бросаю взгляд на бабушкину дверь. Спросить, что ли, все ли в порядке? А если разбужу? Ей же только-только легче стало, врач говорит, лечение действует.

Кошусь на дверь, понимая, что ещё пара минут промедления, и штраф на работе за опоздание мне обеспечен. Но и не менее четко oсознаю, что не найду себе места, пока не буду знать, что с бабушкой все хорошо.

Ладно, если разбужу, выспится днем. В конце концов, для пожилогo человека важен режим, а встает ба обычно не позже полвосьмого.

Делаю шаг через коридор прямо в ботинках (ничего, вернусь, помою полы), стучу по двери костяшками пальцев.

– Баааа! Дверь за мной закроешь?

Крикну, а в ответ тишина…

– Баааб?!

Ни звуқа, ни шороха. Мңе становится нехорошо, сердце поднимается куда-то к горлу и мешает дышать. Бабай словно чувствует, что происходит что-то не то: привстает, переступает лапами, смотрит на меня вопросительно.

– Отстань, пушистый, - шикаю на него, - не до тебя. Бабушка!

Ну давай же, Лера, чего ты топчешься, как Боб в проходе? Просто открой эту чертову дверь, убедись, что все в порядке, разбуди бабушку, извинись и с легким сердцем беги на работу – подумаешь штраф, в первый раз, что ли.

Но что-то меня останавливает. Вспоминаю, как не так давно коллега рассказывала историю про свою свекровь: пришел свекор домой из магазина, а жена не открывает, заперлась изнутри и не отвечает ңа телефон. В общем, он звонит сыну, тот несется через весь город к родителям, вместе бьются в дверь. Потом вызывают мастера по взлому замков и, уже мысленно простившись с бедной женщиной, ждут пока вскроют дверь, чтобы увидеть все своими глазами. А она что? Спит себе преспокойненько – голова болела, вот и выпила болеутоляющее со снотворным эффектом. Семья, конечно, сперва чуть не поседела, а потом ничего, посмеялись. Теперь рассказывают об этой истории знакомым, как о ситуации «нарочно не придумаешь». Вот и я сейчас так же, да? Посмеемся с бабушкой вечером за чайком. У нас, кстати, и торт ещё остался.

– Баааб! – поворачиваю ручку: заперто изнутри. - Капец, - шиплю, дергая дверь уже со всей дури. - Ну просила же не запираться. Баааб! Бабушка! – кричу, молочу ладонью в дверь. Эффект – стук противного соседа снизу по батарее; любит он у нас это дело. - Бабуль!

Черт-черт-черт. Вoт сейчас мне по-настоящему страшно. Бабай вопросительно мявкает, по-прежнему держась на расстоянии.

– Погоди, сейчас разбудим, – бросаю ему, будто он понимает человеческую речь, и бегу к кладовке, уже забыв, что в уличных ботинках.

Роюсь в ящиках, нахожу отвертку; возвращаюсь. Слава богу, уговорила бабушку ещё пару лет назад избавиться от допотопных шпингалетов. Я тогда летом подрабатывала, поднакопила немного, бабушка добавила, и сделали мы с ней небольшой ремонт в нашей «халупке»: обои переклеили, межкомнатные двери сменили. Теперь двери хоть и закрываются изнутри, но там механизм «две педали и ручка». Короче говоря, если вставить отвертку вот в этот паз и повернуть…

Щелчок. Тишина. Дверь медленно приоткрывается, как в каком-то фильме ужасов. Из комнаты не слышно ни звука.

– Баб? – зову на сей раз тихо и жалко; давлю в себе всхлип.

В этот момент Бабай срывается с места и несется, чуть не сбив меня с ног, в обрaзовавшуюся щель между дверью и косяком; теряется где-то там в темноте. Снoва тишина.

Резко распахиваю дверь, бью по выключателю – была ни была.

И так и замираю на пороге. С отверткой в руке, в куртке, в ботинках и в шапке. Заставляю себя сделать шаг к кровати, на которой бабушка лежит навзничь с широко распахнутыми глазами, как живая. Только совсем холодная – набираюсь смелости и дотрагиваюсь.

Пячусь назад. Врезаюсь спиной в ребро наполовину распахнутой двери.

Мой мир начинает сыпаться, расходится трещинами, как битое стекло, летит в лицо осколками. Мне каҗется, я кричу, не знаю, вслух или мысленно. Вслух – потому что сосед снова долбит по батарее. Накрываю уши руками и на этот раз кричу совершенно осознанно. Как же больно-то.

Что-то происходит со мной, бьет светом по глазам, превращает кровь в венах в лаву. Больно.

Очень больно.

Бабай рычит. Что-то падает, когда он пытается спрятаться от меня или от того, что из меня вырывается. А у меня в голове одна мысль: она умирала, пока я преспокойненько спала за стенкой.

Душевная боль перемешивается с физической. Падаю на колени, не переставая закрывать руками уши. Сосед замолкает, зато добавляется другой звук: кто-то кричит, не здесь, в соседней квартире. Стены шатаются, шумит в трубах вода. С батареи вырывает вентиль, он со звоном отлетает в стену. Горячая вода начинает литься на пол, комнату заполняет паром…