Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest" - Страница 125

— Что? — сердце Гермионы тревожно забилось. — Были жертвы?

— Никого, — отрицательно помотала головой волшебница. — Обитатели пропали.

Девушки замолчали, мучительно обдумывая сказанное. Мысли вертелись вокруг одного и того же, но ответа так и не находилось. Наконец, устав от беспочвенных рассуждений, Джинни громко вздохнула и поднялась с места. В её глазах сияла твердая решимость.

— Вот что, — она сложила руки на груди. — Я расскажу об этом Гарри.

— Нет!

— Только ему, и далеко не все. Он может помочь в поиске штаба Пожирателей. Цель ему знать необязательно.

— Я думаю, это не очень удачная идея, — недоверчиво покосилась на подругу Гермиона. — Это мои проблемы, и разбираться с ними я должна сама. Позволь мне действовать одной.

— Мы не станем мешать тебе, — Джинни кивнула. — Но помощь все-таки не будет лишней. Если нам удастся что-то узнать, ты будешь осведомлена первой.

— Хорошо, — нехотя согласилась Гермиона, ощущая, как былая головная боль возвращается. — Только, пожалуйста, не говорите Рону. Порой ему трудно держать себя в руках.

Уизли закатила глаза, показывая всем видом: «могла и не говорить». Гермиона робко улыбнулась и поднялась вслед за подругой, чтобы проводить её до двери. Желание общения на этот день было полностью исчерпано. Волшебница хотела поскорее остаться наедине с собой, чтобы еще раз поразмыслить над планом дальнейших действий. Каждая секунда была на счету.

— Договорились, — уже выходя, сказала Джинни. — Обещай, что больше не будешь скрывать от меня таких важных вещей. Мы твои друзья, и всегда поддержим… — девушка хитро усмехнулась, порывисто обняв подругу. — Даже если твой выбор пал на Драко Малфоя.

— Спасибо, — прошептала Гермиона в волосы волшебницы, пахнущие земляникой. — И простите, что заставила поволноваться.

— Держись, — Джинни махнула на прощание рукой и скрылась в дверном проеме.

***

Когда Теодор вошел в замок, вокруг было подозрительно тихо. Ни отдаленных шагов студентов, разгуливающих по школе после комендантского часа, ни глухого хлопанья крыльев ночных сов. Темнота и тишина опускались на плечи слизеринца тягучей тревогой. Оглядевшись по сторонам, юноша выскользнул из темной арки и, почти прижавшись к стене, двинулся вдоль по коридору. Он держал путь к Башне Старост, отчаянно надеясь, что найдет Гермиону там. В одной руке волшебник держал палочку, в другой — пузырек с недавно приготовленным зельем. Ночь скрывала порозовевшие от волнения скулы и скованную походку юноши. Теодор прекрасно знал, что его здесь никто не ждет. Возможно, и Гермиона тоже. Ведь после того, как он покинул замок, девушка слышала о Ноттах исключительно плохое.

Заставать её врасплох не хотелось, а потому слизеринец, остановившись перед дверью, ведущей в башню, едва слышно постучал. Изнутри не донеслось ни одного шороха. Теодор не стал рисковать, и, отперев тихим заклинанием замок, бесшумно шагнул внутрь. Башня была погружена в темноту; не было ни единого намека на чье-то присутствие. Угли в камине едва тлели. Гермиона покинула это место несколько часов назад и сейчас находилась в спальнях Гриффиндора. Теодор с досадой выругался, но потом вновь собрался с мыслями. На сожаления не было времени. Стрелки волшебных часов неумолимо бежали к трем ночи, а это значило, что его пропажу вместе с Асторией Гринграсс вскоре обнаружат. Подумав о лишенном чувств теле слизеринки, спрятанном в заброшенной беседке сада Паркинсонов, Теодор поморщился. Он отчаянно не хотел впутывать в это дело лишних людей, но выбора не оставалось.

Сконцентрировавшись на собственных мыслях, Нотт закрыл глаза и вспомнил лицо Гермионы в ту секунду, когда он подарил ей розу. Теплая улыбка и смущенные глаза, вспыхнувшие в сознании, заставили сердце забиться чаще. Теодор закусил губу и взмахнул палочкой. Помещение осветил яркий голубоватый дым, мгновенно преобразовавшийся в величественного орла. Тот, взмахнув крыльями и сделав по помещению круг, растворился в стене.

Замок тонул в молчании. Директор выпустила новое правило, обязывающее студентов отправляться в собственные комнаты куда раньше комендантского часа, и все беспрекословно повиновались ему. Никому не хотелось блуждать по темному Хогвартсу после всего, что здесь случилось. Даже привыкшие плевать на правила слизеринцы безропотно отсиживались в подземельях, настороженные появлением Пожирателей. Хотя семьи некоторых из них поддерживали идеи Темного Лорда — попадать в одну и ту же яму дважды никто не хотел. Похожее смятение чувствовали и обитатели башни Гриффиндора. Их горячая безрассудная кровь рвалась в бой, но никто не смел ступить за порог комнаты после установленного комендантского часа. Каждый потерял родных и друзей в этой войне, а потому предвкушение новой заставляло их сотрясаться от ужаса и гнева.

— Доброй ночи, — Гермиона тепло улыбнулась вслед Гарри и Джинни, направившихся в свои комнаты. Они были последними из гриффиндорцев, кто еще не спал, потому что встретились лишь после полуночи, когда гостиная опустела. Гермиона не хотела появляться перед любопытными глазами однокурсников, хотя трусихой никогда не была. Так просто было легче думать. Джинни и Гарри составили ей прекрасную компанию. Они ничего не спрашивали о том, что творилось с ней последние месяцы, не напоминали о побеге Малфоя и о происходящем в Волшебной Великобритании, и за это волшебница была им невероятно благодарна. Хотелось хоть немного прежней легкости сознания, и друзья помогли окунуться в мир беззаботных подростковых проблем. Гермиона много смеялась, хотя совсем недавно боялась разучиться искренне улыбаться.

— Ты тоже не засиживайся, — мягко и ненавязчиво посоветовал Гарри, приобняв Джинни за плечи. — Тебе нужно хорошо поспать. Утром все всегда значительно проще.

— Хорошо, — благодарно кивнула Гермиона, снова закусив губу. Почувствовав вкус крови, волшебница прикоснулась к ней пальцами и увидела маленькую багровую капельку. Пообещав себе, что больше не будет терзать губы из-за нервов, девушка повернулась к угасающему в камине огню. Яркие медовые языки трепетали в танце и с треском выплевывали крошечные искры. Взгляд девушки провалился сквозь огонь, и она снова ушла глубоко в свои мысли. Хоть друзья и помогли побороть накатывающую апатию, чувство тревоги и страха не удалось унять до конца. Каждая минута, проведенная Гермионой в стенах Хогвартса, казалась ей вечностью. С тоской и печалью волшебница провожала очередной час, проведенный в неведении и бездействии. Было ужасно ощущать потребность в деятельности, но не иметь возможности её осуществить. Девушка чувствовала себя связанной по рукам и ногам. Душный воздух сжимал её со всех сторон и раздражал. Каждое мгновение болезненного отчаяния гриффиндорка молила Мерлина о хоть какой-нибудь подсказке или знаке.

«Гермиона»

Тихий голос разрезал тишину гостиной Гриффиндора, и девушка, мгновенно выйдя из оцепенения, вскочила на ноги. Над её головой, распространяя голубоватое свечение, парил смутно знакомый орел.

«Приходи в башню старост. Быстрее. У нас мало времени»

Обогнув Гермиону, патронус взмахнул призрачными крыльями и растворился в воздухе. Только тогда девушка смогла отмереть от внезапного испуга и выдохнуть. «Теодор», — промелькнуло в её голове. Машинально проверив карман большой кофты на наличие там палочки, девушка рванула к двери. Её не заботило даже то, что кто-то мог услышать, с каким оглушительным топотом она понеслась прочь из башни. В голове не было ничего, кроме мысли: «вот он — шанс».

Облаченные в мрак и холод коридоры школы провожали бегущую изо всех сил студентку недоумевающим молчанием. Её кудри, выбившись из небрежного пучка, рассыпались по плечам и совершенно запутались; щеки порозовели от волнения и холода. Гермиона была у двери в Башню Старост уже через несколько минут. Пытаясь подавить шумное дыхание, она остановилась перед входом и сжала древко палочки изо всех сил. Отдаленно до неё долетали предположения о том, что все это могло быть очередной ловушкой, однако призрак надежды был так долго ожидаем, что Гермиона не решилась сомневаться. Схватившись за ручку, она рванула дверь на себя и куда менее смело шагнула в темноту помещения.