Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest" - Страница 113

— Неужели? — иронично хмыкнул Малфой. Кажется, Теодор был прав насчет того, что его отец абсолютно спятил.

— Вам знакома легенда о Силе?

Драко застыл, недоумевающе изогнув бровь. На лице Протеуса не было и тени усмешки. Его сосредоточенный взгляд сверлил дыру в переносице Малфоя.

— Да, но это лишь…

— Сказка? Нет, мистер Малфой. Так говорили специально, чтобы поставить под сомнение её существование. Знаете ли вы, что долгие годы Темный Лорд и Пожиратели разгадывали местонахождение Силы и секрет её обретения? В наших руках сейчас такие знания, о которых многие могущественные волшебники и мечтать не смели.

— Так что помешало Волан-де-Морту получить эту «силу»? — небрежно поинтересовался Драко, разумеется, не веря ни в одно слово безумца.

— Его кровь, — с готовностью выдохнул Протеус. — И еще некоторые осложняющие обстоятельства… Но о них позже. Вам нужно знать лишь то, что в жилах последнего из Малфоев течет абсолютно чистая кровь.

— Двадцатое поколение, — хмыкнул Драко, отводя взгляд. — Отец часто мне об этом говорил, но никогда — про существование Силы.

— Это знание ставило вашу жизнь под угрозу. Лорд мог убить вас еще в утробе матери, но, к счастью, в тот момент его мысли занимал совершенно другой младенец.

— Так зачем вам помогать мне? — спустя некоторое время спросил Драко, недоверчиво поднимая взгляд на окружавших его Пожирателей.

— Не буду лукавить, Лорд Малфой, это вовсе не из-за личных привязанностей или других индивидуальных побуждений. Есть мы — Пожиратели, и есть остальные — глупцы, построившие мир на бесчестии и лжи. Для того, чтобы воцарила правда и справедливость для чистокровных, нам необходим лидер, обладающий достаточной силой для покорения и вразумления мира. Неужели вам не хочется жить свободно, не озираясь в поисках несправедливо осуждающих глаз и не слыша гадких шепотков лже-победителей?

Драко молчал, не вполне осознавая, что неотвратимо соскальзывает в бездонную пропасть, все еще пахнущую смертью. Течение сплетенных случайностей и событий плавно несло его ко дну зловонной гущи, смердящий кровью омут которой больше не казался таким отвратительным, потому что Малфой вдруг начал верить, что действительно не предназначен для обычного мира. Вспоминая все свои попытки преодолеть общественное презрение, Драко понял, что был невыносимо жалок, однако в те унизительные моменты почему-то не понимал этого и продолжал беспомощно барахтаться в луже собственных прегрешений. Ярлык, навешанный на него, по всей видимости, с самого рождения, затянулся на шее железной петлей, холодная хватка которой уже не позволяла Малфою питать ложных надежд.

— Что я получу? — хриплый голос, понизившийся вдруг на несколько тонов, заставил присутствующих в помещении девушек невольно содрогнуться. В глазах Пожирателей загорелся зеленоватый пламень предвкушения близкого ликования, и они сделали шаг в центр комнаты, обступая светловолосого юношу со всех сторон.

— О, — Протеус слегка улыбнулся и покачал головой. — Всего-то весь мир. Вы будете вольны творить судьбы и уничтожать неугодных, перекраивать жизнь по-новому и устанавливать свои правила. Никто из доселе живших на земле не обладал такой силой и властью, сколько бы ни старался и сколько бы ни страдал. Но вы, Лорд Малфой… — мужчина вскинул подбородок. — Вы родились под знаменательным созвездием, как рождаются под королевским знаком императоры и величайшие цари. Но примете ли вы власть, которая была в ваших руках с самого рождения? — вопросительно изогнув бровь, спросил Протеус и замер в ожидании. Все в комнате затихли, будто в эту самую секунду решалась их судьба.

— А если я откажусь? — спросил Драко и плотно сжал губы, впиваясь острым проницательным взглядом в лицо Нотта.

— При всем уважении, милорд, — Пожиратель искривил губы. — Это будет самым глупым решением в вашей жизни.

— Как ты смеешь…

— Не горячитесь. Я имею в виду лишь то, что в существующем мире вам, как и всем нам, места больше никогда не будет — его заняли магглы и предатели крови. Вас арестуют, но даже если вы доживете до конца собственного заключения, то никогда уже не сможете выживать в новом обществе, а потому погибнете в одиночестве. Подумайте о своей матери… Как эта бедная женщина, лишенная мужа, положения и средств станет выживать в столь жестоком для неё мире? Станет прислугой какой-нибудь полукровки? Или умрет от обычного холода и голода в тесной комнатушке, в которую её поселят после вашего заключения в Азкабан?

— Ну и кто же довел мою жизнь до этой грани? Не вы ли устроили все это представление в Хогвартсе? Это Пожиратели сделали меня абсолютным изгоем! — не выдержав, закричал Драко и вскинул палочку в направлении Протеуса. — Учтите: терять мне больше нечего.

— Так и есть, — спокойно отозвался Нотт, не мигая смотря на палочку, направленную в его сторону. — Но неимение — лишь повод для приобретения чего-то неимоверно ценного. Поймите: мы не ставили целью навредить вам, или, того хуже, привести к крайней степени отчаяния. Просто мы не могли больше ждать и тогда решили ускорить процесс, который мог бы тянуться годы. Сколько бы ещё вы тешили себя иллюзиями, будто снова сможете проникнуть в этот мир и стать его полноправным достойным членом? Как долго вы собирались прогибаться под Министерство, обрекшее вашу семью на страдания, а отца — на верную смерть? Признайтесь — в глубине души вы прекрасно знали, что эта темнота, которой вас окружило общество, никогда не расступится, и рано или поздно придется сделать выбор.

— Вы ничем не лучше Министерства, — хмыкнул Драко, подходя ближе к Протеусу. Острие палочки уперлось в горло мужчины, но он не сводил спокойного непроницаемого взгляда с яростных глаз Малфоя. — Следили и манипулировали мной, как вздумается. Думаете, такое способно кому-то понравиться? Если бы Пожиратели действительно считали меня своим лидером, то не обходились бы, как с марионеткой.

— Мы были вынуждены прибегнуть к крайним мерам, потому что вы испытывали на себе влияние специально подосланного человека, — вдруг произнес Протеус, и рука Драко предательски дрогнула. — Мисс Гермиона Грейнджер, как вам уже известно, получила задание следить за вами и предотвращать любые контакты с Пожирателями. В конце концов она настолько втерлась в доверие, что вы открыли ей все свои тайны, связанные с нашими посланиями. Знаете, что бы сделала эта мисс, если бы в ту ночь вы отвергли её предложение помочь? Вы были бы мертвы от рук авроров.

— Откуда ты знаешь? — прошипел Драко, надавливая палочкой на горло Протеуса все сильнее. Ему было невыносимо больно выслушивать подобное, но эта боль давала ему силы к правильному осознанию ситуации. Что ж, одно Малфой понял точно: открыть глаза на правду порой было невыносимо мучительно, и это мучение подтверждало истинность.

— Для такой, как она, мораль и мир всегда в приоритете. Гермиона Грейнджер, безусловно, отважна, и, если бы у неё был выбор, она бы принесла в жертву себя. Но в той ситуации выбора не было, и тем, кем Героиня войны пожертвовала бы незамедлительно, оказались бы именно вы.

Малфой еще несколько секунд напряженно всматривался в беспристрастное лицо Протеуса, надеясь различить в глазах Пожирателя лукавство или обман, однако увидеть ему пришлось лишь одно: правду. Она отразилась от взгляда и ударила в самое сердце, заставляя то утопать в горячей крови ненависти и ярости.

— Так вы почтите нас своим покровительством, Лорд Малфой? — с расстановкой произнес Протеус. — Только ответьте согласием, и каждый клочок земли, каждая душа в этом мире будет принадлежать вам. Даже душа мисс Грейнджер, — тише добавил Нотт и понимающе усмехнулся.

— Не слушай его, Малфой! — закричал Теодор из толпы, но яростный взгляд отца, мгновенно повернувшегося к нему, заставил Нотта застыть на месте. Невербальная магия сковала его голосовые связки, и юноша, бессильно зажмурившись, опустил голову.

— Мне предлагали господство над жизнями, бесконечную власть и волю управлять людскими судьбами, а тебя взволновало только то, что я смогу получить одну строптивую грязнокровку? — медленно подняв голову, Драко оскалился и посмотрел на Теодора с убийственной надменностью. — Да, — быстро переключившись на Протеуса, отчеканил юноша. — Это мой ответ.