Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest" - Страница 106

— Мы никогда не будем чем-то большим, и, если ты согласна…

— О, Мерлин! Блейз! — испуганно прошептала Пэнси и резко поднялась. Пронаблюдав за тем, с какой бешеной скоростью девушка вскакивает с кровати и поправляет одежду, слизеринец болезненно зажмурился.

— Только не обижайся! Пэнс, ты замечательная, но я…

— Просто заткнись, — вложив в голос всю боль, Паркинсон, не оглянувшись, рванула на себя ручку двери и направилась прочь. Ей было не важно, куда идти. Не важно, потому что нигде её не ждали. Она была совершенно одна.

Удобная Пэнси, которую можно поманить, как собачку, и она прибежит, радостно виляя хвостом! Пэнси, которую можно запросто обнадежить поцелуем, а потом безжалостно все разрушить. Боги! Девушка понимала, что связываться с Забини было бессмысленно, не мог он сделать хотя бы вид, что ему не все равно на её чувства? Череда неприятных событий в её жизни наводила на мысль о родовом проклятье. Пэнси никогда не была обожаема и любима, никто и никогда не говорил девушке, что сделает ради неё что угодно. А ведь она, между прочим, была не такой уж отвратительной сукой, как о ней говорили. Скверный характер Паркинсон использовала как самый мощный щит против неприятелей, но, если уж кто-то ударял её, когда она была открыта и доверчива, мир девушки рассыпался на кусочки. С каждым таким ударом она все больше обматывалась колючей проволокой жестоких слов.

Почему она так переживала за благополучие других? Разве не заслуживала хотя бы немножко счастья? Хотя бы одного куска от пирога благополучия, которым её совершенно обделили? Было такое ощущение, что мир раз за разом ожесточал и прогибал её под себя, мерзким шепотком напоминая, что она ничего не значит.

В подобных отвратительных мыслях Пэнси провела несколько часов, выбрав местом временного пристанища Астрономическую башню. Волшебница от души наревелась, когда вспомнила о том, как мечтала, будто в ночь выпускного Драко сделает ей предложение на этом самом месте. Отсюда открывался прекрасный вид на Запретный лес и ночное небо, и потому Пэнси считала, что места романтичнее в Хогвартсе нет. Знала ли она, что в конце концов, несчастная и зависимая от гадких Пожирателей, она будет сидеть здесь в одиночестве, пока Драко находился подле Грейнджер, а единственный человек, хоть немного похожий на друга, спокойно спал, поцеловав и тем самым оскорбив её? Наверное, если бы каждый человек знал о своей судьбе наперед, то не доживал бы и до совершеннолетия. Трудности сложны в преодолении, но еще сложнее — в предвкушении.

За четверть часа до полуночи, полностью опустошенная и мертвенно-спокойная, Пэнси направилась к библиотеке. Она уже не переживала так, как прежде. Откровенно говоря, ей стало совершенно плевать на то, что произойдет в дальнейшем, потому что, как казалось, хуже уже быть просто не могло.

Дверь и правда поддалась после второго отпирающего заклинания, и Пэнси, на всякий случай осмотрев коридор, шагнула внутрь. В ноздри ударил знакомый запах старого пергамента и волшебных чернил. Окинув помещение безразличным взглядом, девушка твердым шагом направилась вглубь. Найдя стол, предположительно находящийся в середине библиотеки, Пэнси развернула пергамент и посмотрела на руну, нарисованную на нем. Взмахнув палочкой, она перенесла начерченное с бумаги на лакированную поверхность стола, а потом снова воспроизвела в голове нужное заклинание. До полуночи оставалось всего несколько минут. Еще раз окинув книжные стеллажи взглядом и заглушив внутри предательскую жалость и тоску, Пэнси прошептала заклинание и быстрее, чем даже следовало бы, направилась к выходу. Через несколько десятков жалких секунд все здесь должно было полыхнуть адским пламенем.

— Мисс Паркинсон? — изумленный голос поразил её и обездвижил. — Что вы делаете в библиотеке в такой поздний час? — мадам Пинс, в одной лишь сорочке и накинутом сверху длинном халате смотрела на девушку с укором и раздражением. — Как хорошо, что я забыла здесь свои очки! Итак, юная леди, вы собираетесь объясниться передо мной? Помимо того, что вы находитесь вне своей комнаты после комендантского часа, так еще и…

— Остолбеней! — охрипшим голосом вскрикнула Пэнси, направляя палочку в безоружную женщину. Адреналин стучал в висках, колени подгибались, а руки тряслись так, будто кто-то дергал их со всей силы.

«Никто не должен уличить вас, иначе первой умрет миссис Паркинсон»

Одни и те же слова мистера Волнера бились в голове девушки как единственное, что вообще имело значение. Захлопнув за собой дверь библиотеки, Пэнси отбежала к противоположной стене и рухнула на пол, вцепившись пальцами в собственные волосы. Зажмурившись, она услышала, как в помещении взрывается нечто огромное, а потом шелестящие звуки пожара заполняют все пространство за закрытыми дверьми.

Мадам Пинс была мертва.

Громкий, почти нечеловеческий крик боли и отчаяния пронесся по пустым коридорам школы волшебства, а потом Пэнси очнулась, потому что сорвала голос. Даже в состоянии, близком к помешательству, она ясно понимала: нужно убираться.

До того момента, как перед Паркинсон не появилась дверь в выручай-комнату, она беспрестанно молила Мерлина ослепить её или вовсе убить. В голове, словно небесная кара, стояли округленные от ужаса глаза мадам Пинс и её нелепое шевеление губами вслед. Ворвавшись в волшебную комнату и упав на холодный пол, Пэнси зашлась в хриплых жутких рыданиях.

***

— Какого черта здесь происходит?! — взревел Волнер, когда все они подбежали к дверям библиотеки. Филч и еще несколько преподавателей толпились поблизости. Все они, заспанные и испуганные, громко переговаривались и озирались по сторонам, видимо, ожидая появления директора.

— Профессор, — укоряюще пробормотала Макгонагалл, хотя у неё на языке вертелась похожая фраза. Протиснувшись сквозь толпу, она подошла к дверям библиотеки, с замиранием сердца прислушиваясь к треску внутри. Это был как раз тот случай, когда не хотелось верить ни своим ушам, ни своим глазам.

Драко и Гермиона подбежали как раз в тот момент, когда Макгонагалл, предусмотрительно выстроив перед дверью защитный барьер, коротким заклинанием отворила массивные двери библиотеки. Огонь, отразившийся в глазах каждого, тут же перекинулся на сердца, пожирая их с невыносимой болью. Горели стеллажи, столы и книги. Горела история.

Драко отшатнулся, забыв снова вдохнуть. Только когда легкие начало болезненно сводить, юноша порывисто хватанул ртом воздух, издав при этом неопределенный вздох ужаса. Малфой смотрел на огонь, беснующийся в библиотеке, но видел лишь дотлевание собственной жизни. Мысли совершенно перепутались в голове, однако связать происходящее с деятельностью Пожирателей Драко все-таки смог. Он знал, что это событие станет жирной точкой в его благополучной истории и станет началом новой, куда менее радужной.

Гермиона шагнула ближе, и её сердце болезненно заныло. Наверное, то же самое она бы почувствовала, если бы увидела, как горит её собственный дом. Она практически чувствовала то, как умирают на разрушенных полках многовековые фолианты и погибают в огне строчки из её любимых книг. Неосознанно вспомнился день Битвы, когда вокруг тоже был огонь, огонь, и ничего кроме огня. В тот день девушка поняла опасность пламени, словно видела его в первый раз. Огонь уничтожал, обращая все в пепел, не оставлял за собой ничего, кроме боли и разрушений. Как бездушный противник, на которого не действовали заклятья и призывы совести, он продвигался и пожирал, подобно самой Нагайне.

Вдруг пламя, словно по щелчку чьих-то пальцев, погасло. Обгоревшие деревяшки и корешки книг упали на пол, слагаясь в некий рисунок. Первой вышла из состояния остолбенения Минерва, и, взмахнув палочкой, сняла щит. Её неуверенные шаги пронзили наполненную дымовой завесой библиотеку, а «люмос» прорезал воздух. Из темноты, охватившей помещение, послышался громкий испуганный вздох, и все остальные устремились вслед за директором. Гермиона, было шагнувшая вперед, тут же оглянулась на Малфоя, застывшего у стены. Его взгляд ничего не выражал, а губы были приоткрыты, будто фраза, готовая сорваться с них, застыла от испуга. Подлетев к нему, девушка схватила руку Драко и легонько её потрясла. Взгляд Малфоя тут же сфокусировался на маленьком бледном лице. В глазах Грейнджер было столько страха и озабоченности его состоянием, что волшебник решил не усугублять ситуацию и вернуться в реальность. Посмотрев на ладонь девушки, обвившую его запястье, с недоверием, Драко прикрыл глаза и втянул в себя воздух, пропитанный тяжелой гарью.