Голливудская Грязь (ЛП) - Торре Алессандра Р. - Страница 1

ПРОЛОГ

Женщины Юга уникальны, с этим не поспоришь. Мы женщины, рождённые конфликтами, наше прошлое сплошь и рядом пропитано битвами и хаосом, самосохранением и защитой. Во время войн мы управляли плантациями, подавали солдатам Союза1 чай, а потом смотрели, как они сжигают наши дома. Мы прятали от преследования рабов и пережили столетия, наблюдая и учась на ошибках наших мужчин. Не так-то просто выжить на Юге. Ещё труднее сделать это с улыбкой на лице.

Мы сохранили единство страны, сохранили наше достоинство и милосердие, держали головы высоко поднятыми, пусть они и были измазаны кровью и сажей.

Мы сильны. Мы южанки. У нас есть секреты и жизнь, которую вы никогда не сможете понять.

Добро пожаловать в Куинси.

Население: 7800.

Средний доход домохозяйства: мы никогда этого не скажем.

Секреты: полным-полно.

Город Куинси, штат Джорджия, когда-то был самым богатым городом в Соединенных Штатах по уровню дохода на душу населения. Родной дом для более чем шестидесяти семи «Кока-Кола-миллионеров», каждая акция теперь стоит десять миллионов долларов, что делает этот небольшой городок южных красавиц одним из самых заманчивых мест. Тем не менее, проезжая через Куинси, вы нигде не увидите «бентли» и дворецких. Зато познакомитесь с маленьким городком – с его плантаторскими особняками, изящными и ухоженными в соответствии с простыми южными традициями, существующими на протяжении веков. Улыбайся. Относись к ближнему как к себе самому. Будь вежливым. Храни свои секреты рядом, а своих врагов держи ещё ближе. И с самого начала Коул Мастен стал моим врагом.

ГЛАВА 1

Голливуд плохо сочетается с грунтовыми дорогами. Людям, живущим там, не понять, как мы работаем. Не понять хитроумной системы правил, по которым мы живём. Они считают нас глупыми, потому что мы медленно говорим. Они считают сочетание «эй, вы» признаком того, что у нас хромает грамматика. Они считают, что «мерседес» делает их лучше, когда для нас это просто показатель низкой самооценки.

«Тяжёлая артиллерия» прибыла в воскресный августовский день. За автофургонами следовали лимузины, рабочие грузовики и автобусы, сопровождаемые похожими один на другого седанами. За ними фургоны с питанием – как будто у нас в Куинси нет ресторанов. Ещё несколько полуприцепов. Аромат камелий соперничал с выхлопными газами, тяжёлый запах дизельного топлива приносил с собой дух претенциозности и важности. Взвизгнули тормоза, и это услышал каждый в городе и в трёх соседних штатах. Даже ореховые деревья вытянулись с интересом.

Воскресенье. Только янки могли решить, что это подходящее время, чтобы ворваться в нашу жизнь. Воскресенье, День Господень. День, который принято проводить на церковных скамьях. Собираться под виргинскими дубами с друзьями и семьями на поздний завтрак. Дремать в послеполуденные часы, ходить на закате в гости. А вечернее время посвящать общению с семьёй. Воскресенье – день, не предназначенный для потрясений. Воскресенье – день, не предназначенный для какой-либо работы.

Мы находились в Первой баптистской церкви, когда среди народа разнёсся слух. Возбуждённый шёпот пробежал вдоль длинного стола, промчался мимо, перепрыгивая через кукурузный хлеб, пельмени, пирог с орехами пекан и запеканку из брокколи. Мне эту новость передала Келли Бет Барри, чьи рыжие волосы опасно приблизились к лакомству из батата с маршмеллоу.

— Они здесь, — зловеще оповестила она, но возбуждённый блеск в её голубых глазах никак не соответствовал мрачному тону сообщения.

Мне не нужно было спрашивать, кто были «они». Этого дня Куинси ждал семь месяцев. С того самого момента, как первые слухи дошли до Кэролайн Сеттлс, помощницы мэра Фрейзера, которая приняла в понедельник утром телефонный звонок от «Инвижн Интертеймент». Она перевела его в офис мэра, взяла коробку конфет Red Hots и уселась на стул под его дверью. Она успела сгрызть половину коробки, прежде чем вскочила на ноги и вернулась к столу. Её круглый зад плюхнулся на сиденье вовремя, как раз за секунду до появления из кабинета мэра, вышагивающего с выпяченной грудью, с очками на носу и блокнотом в руке, в котором, как она хорошо знала, были одни каракули.

— Кэролайн, — с важностью протянул мужчина, — мне только что позвонили из Калифорнии. Они хотят снимать в Куинси фильм. Сейчас мы ведём предварительные переговоры, но… — он посмотрел поверх очков с некоторой долей строгости и драматизма, — всё должно остаться в стенах этого офиса.

Его заявление выглядело смешным, поскольку мэр Фрейзер точно знал, что произойдёт, как только он вернётся в свой кабинет. В маленьких городках есть два типа секретов: те, вокруг которых мы объединяемся для защиты как мини-нация и пикантные. Пикантные секреты не замалчивают. Они предназначены не для этого. Они – единственный источник развлечений в маленьком городке, лакомые кусочки, которые поддерживают наше здоровье. Такие секреты – наша валюта, и мало что так ценно, как свидетельство единственного очевидца. Ровно через пять минут Кэролайн уже звонила сестре из личной ванной мэра и, устроившись на мягком сиденье унитаза, взахлёб пересказывала каждое слово, услышанное через закрытую дверь:

— Они говорили «плантация», как в «Унесённых ветром»… Я услышала имя Клаудии Ван. Думаешь, сама Клаудия Ван приедет в Куинси? Он упомянул август, но я так и не поняла какой – нынешний август или следующий.

У круга сплетников набралось достаточно информации, чтобы разгулялись кривотолки, а спекуляции и ложные предположения стали распространяться, как эпидемия вшей в девяносто втором. Каждый считал, что что-то знает, и каждый день новый кусочек информации предлагался нашей изголодавшейся общественной жизни как манна небесная.

Мне повезло. Я урвала место в первом ряду и стала интересна городу, который три года назад внёс моё имя в чёрный список. Интерес был первым шагом к уважению, чего мы с мамой не смогли добиться за двадцать четыре года в Куинси. Этот статус не особо меня заботил, но я была достаточно умна, чтобы не задирать нос.

Съёмки фильма были самым захватывающим событием из всех, что когда-либо здесь происходили, и город с затаённым нетерпением отсчитывал время до прибытия.

Голливуд. Романтический ореол. Съёмочный павильон. Знаменитости, самым важным из которых был Коул Мастен.

Коул Мастен. Мужчина, о котором тёмными ночами мечтают все женщины, пока их мужья храпят, или, в моём случае, пока спят их матери. Возможно, самый красивый за последнее десятилетие мужчина в Голливуде. Высокий и сильный, с телосложением, которое позволяет ему прекрасно выглядеть в костюме и демонстрирует мышцы тела, когда он раздевается. Тёмно-каштановые волосы, достаточно густые, чтобы запустить в них руки и ухватиться, и достаточно короткие, чтобы выглядеть идеально. Зелёные глаза, которые завладевают тобой в ту же минуту, как он улыбнётся. Улыбка, которая заставляет забыть слова, вылетающие из его рта, потому что она погружает твоё тело в состояние такой отчаянной потребности, что любая мысль становится неуместной. Коул Мастен являлся воплощением ходячего секса, и каждая женщина в городе пускала слюни из-за его приезда.

То есть каждая женщина, кроме меня. Это было просто невозможно. Во-первых, он был ослом. Об этом говорило нахальное поведение и полное отсутствие каких-либо манер. Во-вторых, на четыре следующих месяца он станет моим боссом. Самым главным над всеми. Коул Мастен был не просто звездой этого фильма. Он вкладывал в производство собственные деньги, финансируя весь процесс. Именно Коул прочёл небольшой роман о Юге, о котором никто никогда не слышал. Роман о нашем городе, роман, который срывал маску с плантаторских домов и рабочих грузовиков, чтобы показать, что они были ничем иным, как прикрытием. Прикрытием для тайных миллиардеров.

Вот именно. Наш тихий городок с семью тысячами жителей хранит не только южные манеры и завоевавшие призовые места рецепты жареной курицы. Мы также проявляем осмотрительность, самое большое подтверждение которой лежит в хранилищах нашего банка и зарыто в землю на задних дворах. Помещено в морозильные камеры и на чердачные карнизы.