Плюсик в Чарму (СИ) - Юраш Кристина - Страница 39

Перед тем, как его есть, нужно заранее предупреждать всю семью. Рекомендуется посидеть на дорожку. В зависимости от дозы, советую взять фотографии родных с собой. Чтобы, когда выйдешь из заветной комнаты, опознать в выросших детях и состарившейся половинке, своих родственников.

В результате применения этого супа количество разводов «на бытовой почве» вырастало в разы. Зато эффект чувствовался сразу.

- Садитесь! Я сейчас все разогрею! – хлопотала я образцовой хозяюшкой.

 Кастрюлька звякнула об плиту. А я уже готовила тарелочку и ложечку.

- Кушайте-кушайте,  - ворковала я, поглядывая на двери кухни.

Только что один темный маг открыл в моей квартире кухню. И открытия его не обрадовали. Он с опаской смотрел на крохотную комнатушку с цветочными занавесками.

Что-то мне подсказывало. Все злодеи попадают в ад. Это очаровательное зло попало в ад еще при жизни. И у этого ада есть даже почтовый индекс.

Дед наминал суп с большой охотой. Садист во мне требовал спросить: «Ну как? Вкусненько?». А совесть требовала уничтожить остатки супа, как биологическое оружие.

Примерно на последней ложке вредный дед заподозрил что-то неладное.

- Что с вами? – участливо спросила я, намекая, что у меня есть отличное место подумать над смыслом жизни.

Дед быстро понял, что попал по адресу. И обрадовался. А зря!

- Ты меня не любишь! – послышался горестный всхлип. – Ты опять привела мне мужика!

Моя бессовестная рука закрыла щеколду снаружи. Применять заклинания, кроме заклинаний забвения и парочки незначительных, маги не имеют права. Я быстро учусь.

- Согрей мое седельце! Мне холодно! – донеслось до меня. Я твердо решила не открывать двери. И торговаться до победного.

Заглянув в комнату, я увидела странную картину. В черной перчатке была раскрытая книга: «Пленница темного чародея». Мне резко стало очень стыдно.

- Положите, пожалуйста, на место! – краснея попросила я, пытаясь вырвать книгу из рук. – Я вам не разрешала их трогать.

- Ну почему же, - послышался ответ. А книгу отвели подальше, чтобы я не достала ее. – Тут очень интересно. Как тут написано? Он схватил ее, словно коршун, и унес в свою мрачную башню!

Я поперхнулась, чувствуя себя помидоркой.

- Я так понимаю, что бедный темный маг перед этим лет пять отращивал когти на ногах, – послышались неожиданные выводы.

«Дайте книгу сюда, пожалуйста!», - шипела я, пытаясь отобрать ее.

- Он бросил ее на роскошную черную кровать, приковал за руки и за ноги, а потом сказал: «Так ты проведешь вечность!», - зачитал голос, пока я почти дотянулась до книги.

- Погоди, я пролистаю вперед. Хочу найти тот момент, где черный маг стирает матрас, - на меня посмотрели очень выразительно. – Здесь нет. Здесь тоже нет… Здесь наложницу отстегнули, тут отстегали…  А вот тут интересно: «Отдай мне твою девственность!».

Я смотрела жалобно-жалобно.

- Не понимаю, зачем маг снова хочет стать девственником? – зеленые глаза пробегали строчки. – Так, а вот тут интересно. Жаркие поцелуи покрывали ее тело. Его рука нырнула в ее нижнее белье и нашла там не то, что искала.

Воцарилась пауза. Я тянула руки к книге, пытаясь вырвать ее из рук суровой мужской критики.

- У меня, как у мужчины, есть много вопросов к автору. Что там можно было найти такое неожиданное? - на меня смотрели очень выразительным взглядом. Я изловчилась и выхватила книгу, пряча ее на груди обложкой к себе.

- Так это ты пишешь? – послышался голос, а я опустила глаза на свою фотографию на последней странице.

Глава четырнадцатая. Василиса Припоминающая

Я очень внимательно посмотрела на мужика. Вспомнила женское одиночество. И все больше склонялась к мысли. Если начинать заводить и дрессировать кошечек сейчас, то спустя сорок лет они подадут стакан воды.

Пройдет еще пять лет, и мужики будут заводиться у меня дома при помощи кирпича. И прицельного удара по голове на улице. Тоже мне, перспективы.

В туалете шла борьба. За выживание. Выжить пытались и дед, и унитаз. Унитаз был аборигеном. Он стоял намертво. Дед был опытным. И не собирался приносить нервную систему в жертву сантехнике.

- Ты что делаешь? – шепотом спросил меня Физалис.

- Вежливо прошу гостя посидеть подольше. Пока не включат свет. Грубо говоря, тяну время, - ответила я.

 «Опять скрипит потертое седло!» - намекал унитаз своим протяжным пением. «И ветер холодит былую рану!», - намекал дед. Он требовал, чтобы его немедленно разлучили с чутким и ранимым горшком. И желательно навсегда.

- Ой, защелка заела, -  потрясла я двери ради приличия. – Не переживайте, я вас спасу! Сейчас я что-нибудь придумаю!

- Выпустите! – требовал дед, пока унитаз пел грустную песню.

- А я могу надеяться, что вы пересмотрите оценки? – жалобным голосом попросила я. – Знаете, меня это очень ободрит. И я буду придумывать еще быстрее!

- Я – принципиальный преподаватель! И никогда не исправляю оценки! Это подрывает мой авторитет в глазах учеников! – гордо произнес дед за дверью.

Унитаз быстро понял, что у него появился благодарный слушатель.

- Вот что ей не хватало? – всхлипнул этот отдаленный родственник бабушкиной вазы.

Дед завизжал. На пол что-то хлюпнуло.

– Я же все для нее! А она пять минут и все! Разве так можно? Только-только я успел настроиться, как она уже ушла! И ходит в меня редко? Не сидит часами? Я решил! Я уйду от нее! Разорву отношения! Это будет больно, но я справлюсь!

- Я настоятельно требую выпустить меня! – тряс дверь дед, не желая играть в туалетного психолога.

- Я сильный! – горестно продолжал унитаз. –  А еще она была у меня первой… Я точно знаю, она мне изменяла! И не раз! Заходит с загадочной улыбкой. Я по глазам вижу, что изменяла! Я  вообще к изменам отношусь очень принципиально! У тебя что? Дома нет своего?

- Выпустите, я кому сказал! – требовал упрямый дед. Он барабанил в двери. Я решила дождаться, когда включат свет.

- Это магический унитаз. Цивилизованный, - отвечала я. – Единственный оплот цивилизации в нашем доме. Культурный магический центр. Развлекательный по совместительству. Лучшее место в доме.

Время шло. Света не было. На улице скоропостижно темнело. Я сидела в кресле, терпеливо выжидая, когда свет включат.

Десяток свечек из пакета «С днем рождения» создавали незабываемую атмосферу романтики. Из туалета слышалась песня. Пели ее дребезжащим козлотоном. Лица унитаз не запоминал. Он искренне считал, что люди прячут лица в штанах. И даже сначала, глядя на деда, подумал, что это меня так потрепало.

Свечи горели быстро. Оплывали и скрючивались.

- И прыщик где-то справа, - дребезжал голос.

Еще десять минут назад никто не знал, как выглядит моя попа. Теперь об этом знает каждый. Даже соседи. Так что в случае чего, опознавать меня будет проще.

- И родинка…. – пел унитаз свои серенады.

- Не смотрите на меня таким взглядом, - обиделась я, глядя в зеленые глаза. - У меня, между прочим, так подруга замуж вышла. Сначала мужик отбежать не мог далеко. А потом привык, устал и перестал сопротивляться. Ничего. Живут счастливо. Двое деток.

- Со мной этот номер не пройдет,- вежливо улыбнулись мне так, словно я уже купила свадебное платье и гоню стадо гостей в сторону ЗАГСа.

 Повисла тишина. Мне на колени, цепляясь коготками, поползла Блю.

- Иногда я жалею, что ты немаг, - послышался голос.

 Свечи смягчали черты. Мне кажется, или любой человек при свете свечей становится очень красивым?

- А что? Была бы я магом все было бы по-другому? – горько сглотнула я, нервно погладив Блю.

- Возможно, - честно ответили мне. – Знаешь, мы привыкли относиться к немагам, как к людям второго сорта. И чем древнее род, тем больше наших предков сгорело на кострах инквизиции. А это, поверь, не добавляет любви к вам.

- Я вас тоже как-то недолюбливаю, - заметила я, вздохнув.

- Нам пришлось уйти в другой мир.  Он принадлежал драконам, гоблинам, феям, эльфам и другим. Но не людям. И новый мир дал нам это почувствовать. Если здесь магия работает просто так. То там ее приходится отбирать у мира силой… Поэтому у нас есть много поводов вас не любить.