Сердце медведя (СИ) - "Мурзель" - Страница 11

— Нечего было меня похищать! — огрызнулась она.

— Руку покажи! — велел Бьорн, закончив обрабатывать лицо.

Она подчинилась, и он снял грязную тряпку, которой была замотана покалеченная кисть. Виола отвела глаза: обрубок смотрелся на редкость уродливо. Бьорн плеснул на него водки и наложил чистую повязку.

— Ногу!

— Что?

— Ногу давай! — Он уселся перед ней на корточки.

Виола взглянула в его лицо и, отчего-то смутившись, протянула ногу. Теплые ладони обхватили озябшую ступню. Бьорн аккуратно смахнул с подошвы налипшие травинки, и от этих движений — нежных, но уверенных, по спине пробежала дрожь.

Промокнув ранки, он вынес вердикт:

— Похоже, пару дней придется таскать тебя на руках.

Хейды дружно загоготали.

— Бьорн подался бабе в услужение, — сострил Альрик.

— Сам ты баба, — отозвался Лодур. — А это — принцесса.

— А Бьорн — ее новый холуй, — ляпнул Ингвар.

— Я б и сам походил у нее в холуях, авось что обломится, — заржал Олаф.

— Ты что, это же собственность ярла. Нельзя!

— Но если ярл не видит — то можно.

— Ха-ха-ха!

— Хе-хе-хе!

— Закройте поддувала, смердит, — лениво отмахнулся Бьорн.

Виола нервно передернула плечами. Что за похабные шуточки у ее вынужденных спутников! Она вспомнила, как они хотели ее изнасиловать. Если бы не Бьорн, то… нет, об этом не хочется даже думать.

— Хлебни-ка ты, девица, супа горяченького. — Рагнар протянул ей дымящуюся миску. — А то ты совсем окоченела, как я погляжу.

— Спасибо.

Горячая, сытная похлебка — как раз то, что надо! Виола зачерпнула полную ложку и сделала жадный глоток. Тело начало согреваться изнутри. М-м-м! Как хорошо!

Бьорн, усевшись на бревно, тоже принялся за еду.

— Слышь, Бьорн? — подал голос Ингвар.

Виола подняла глаза — на его лице поигрывала гнусная ухмылка.

— Чего тебе? — с набитым ртом проворчал Бьорн.

— А ты уверен, что твоя принцесса еще целка? Может, ты ярлу порченый товар везешь?

Виола вспыхнула. Ложка замерла у нее в руке.

— А какая разница? — невозмутимо спросил Бьорн. — Ее ценность не в том, что у нее между ног, а в том — кто ее папаша.

Виола чуть не задохнулась от возмущения. Да как они смеют обсуждать ее, словно корову на рынке, да еще и в таком непристойном ключе! Похлебка встала поперек горла. Она хотела было вскочить с бревна, но Бьорн успокаивающим жестом положил руку ей на предплечье.

— И все-таки, мне интересно, — не унимался Ингвар. — Слышь, красотка, ты уже с кем-нибудь успела покувыркаться?

Виола с ненавистью взглянула в его ухмыляющуюся рожу.

— Не твое дело, урод, — процедила она.

— Ух ты, какая дерзкая! — загоготал Ингвар. — Такие долго в девках не задерживаются. Ставлю десяток серебряков, что какой-нибудь конюх уже порезвился у нее между ляжек!

Олаф и бородачи засмеялись.

Виола стиснула кулаки. Вот бы выцарапать этому подонку глаза! От бессилия и обиды у нее задрожали губы.

Тем временем Бьорн вычерпал остатки супа, поставил тарелку на траву, неспешно облизал ложку… и со всего размаху заехал ею Ингвару по лбу.

Тот, не удержавшись на бревне, опрокинулся на спину.

— Ай! — вскрикнул он, хватаясь за голову. — Гребаный Брокк!

Он вскочил на ноги и кинулся на Бьорна, но тот, даже не вставая с бревна, поднырнул под летящий кулак, и перебросил Ингвара через себя. Задира, перевернувшись в воздухе, навзничь рухнул на землю.

— Ах ты жопный червь, козлиная мошонка! Чтоб ты обосрался посреди пира! Чтоб тебя конь восьминогий отымел! — разорялся он, лежа на траве.

Остальные хейды и бровью не повели, невозмутимо продолжая трапезу. Похоже, такие стычки были для них в порядке вещей.

— Ладно, что будем делать дальше? — спросил Рагнар, когда все доели.

— Придется ждать до утра, нет смысла среди ночи блуждать по лесу, — сказал Бьорн. — Как рассветет, выедем на тракт и поскачем дальше.

— Если бы твоя девка не сбежала, мы бы уже были на полпути к Хейдерону, — буркнул Олаф.

— Что поделаешь. — Бьорн пожал плечами и повернулся к Виоле. — Идем спать.

Виола жутко устала, и слово «спать» чудесной музыкой отозвалось в ее ушах.

— Эй, пусть деваха хоть посуду помоет, в назидание за побег, — подал голос Лодур.

— Сам помоешь, — отрезал Бьорн.

Он одернул полог, и Виола, забравшись в палатку, с наслаждением вытянулась на подстилке из еловых лап. Грубая, колючая, она показалась мягче пуховых перин в отцовском замке. Виола отвернулась к стенке, но тут Бьорн обнял ее, тесно прижавшись к ее спине. Черт! Сердце учащенно забилось, а сон как рукой сняло.

— Виола, — хрипло выдохнул он ей в макушку.

— М-м?

— Ты уже была с мужчиной?

У нее перехватило дыхание. Господи! И этот туда же!

— Тебе какое дело?

— Ну… там, в лесу… ты предлагала себя… — Он шумно сглотнул.

Виола ощутила, как от стыда загорелись щеки.

— Ты такая красивая… — сбивчиво прошептал Бьорн. — Не могу выбросить из головы, как ты стояла там, без рубахи… Может, мы с тобой…

Он судорожно вздохнул.

— Что?! — Она собралась выдать возмущенную тираду, но вместо этого спросила: — А ты отвезешь меня домой?

— Нет. Не могу.

— Тогда какого черта? — Она рывком скинула с себя его руку.

— Все, забудь. Я дурак… Дернул же Брокк меня за язык! — Он осекся.

И как на это реагировать? Виола молча пялилась в темноту широко распахнутыми глазами. В свои восемнадцать она еще даже не целовалась. В последнее время отец приглашал в гости знатных друзей с их юными сыновьями, но ей до сих пор так никто и не приглянулся.

Там в лесу, доведенная до отчаяния, она была готова на все, лишь бы только вернуться домой, но теперь ей самой было стыдно за свой порыв. А этот дикарь, похоже, возомнил, что она готова ему отдаться за красивые глазки! Хотя с другой стороны, он мог бы соврать, что отпустит ее… или даже просто изнасиловать…

В следующий момент Бьорн снова склонился над ней, его рука легла на ее плечо. Такая большая, теплая, надежная рука — даже сбрасывать не хочется… Но Виола все-таки дернулась.

— Прости. — Бьорн поспешно убрал ладонь. — Обещаю, такого больше не повторится. Тебе не нужно меня бояться. Я буду держать себя в руках. Договорились?

Она кивнула.

— Вот и славно. Давай спать.

Едва небо на востоке озарилось золотистым румянцем, хейды позавтракали и двинулись в дальнейший путь. Пока они выбирались из леса на дорогу, Виола смотрела на непролазные буераки; густые заросли; овраги, сплошь заваленные стволами деревьев, и все сильнее понимала, как глупо и самонадеянно было пытаться сбежать вчерашней ночью.

«Если бы не Бьорн, меня бы уже сожрали волки. Спасибо ему, конечно за это, но, с другой стороны, ведь это по его милости я и оказалась ночью в лесу. Черт, надо было бежать сразу же, как меня похитили, а не ждать, пока меня выкупят! А теперь остается лишь молиться, что чтобы их ярл договорился с отцом и вернул меня домой».

Спутники Виолы держались проселочных дорог, и по пути им встречались одни крестьяне — пешком, либо верхом на мулах или ослах. При виде статных вооруженных всадников селяне впадали в ступор: слишком уж часто им доводилось подвергаться набегам свирепых горцев. Скорей всего, небольшая кавалькада вызвала жуткий переполох в окрестных деревнях, но хейдов это мало заботило, они летели во весь опор, желая поскорее попасть в родные места.

После полудня впереди показались изумрудные предгорья, а за ними в сизой дымке угадывались величественные громады хейдеронских гор. Пышный бархат лесов, серебристые ниточки водопадов, белоснежные облака в небесной синеве — поездку можно было бы назвать даже приятной… если бы Виолу не увозили на чужбину насильно.

Под вечер они разбили лагерь на заросшем холме под сенью раскидистых деревьев. Виола сидела у костра, помешивая похлебку, Бьорн отправился поить лошадей, остальные разбрелись кто куда, занимаясь насущными делами.