Город драконов. Книга четвертая - Звездная Елена - Страница 5

– Как давно пропал ребенок? – подойдя ближе и заглянув в коробку, но не тронув миссис Верг и не приказав ей отойти, спросил Давернетти.

Секретарь полицейского управления оказался рядом, он же и сообщил:

– Мистер Верг написал заявление о пропаже сына двое суток назад.

Давернетти взглянул на меня, молчаливо негодующую, и опустил взгляд.

– Надеюсь, вам стыдно, – с трудом сдерживая ярость, произнесла я.

Но старший следователь ответил с издевкой:

– Надежда – вот то немногое, что дано женщине от природы.

– Я религиозна, – холодно сообщила.

Криво ухмыльнувшись, лорд Давернетти приподнял шляпу в знак уважения и произнес:

– Как вам будет угодно, мисс Ваерти. Значит, надежда – вот то немногое, чем вас одарил Господь.

Мне хотелось бы ответить колкостью, но внезапно я осознала, что лорд Давернетти выводит меня из себя намеренно. Более чем намеренно.

Нервно оглядевшись, поняла, что все присутствующие – пятеро полицейских в форме, двое в штатском и частично семейство Верг, жадно ловят каждое произнесенное нами слово. И… если на полицейских Давернетти явно было плевать, то вот семейство Верг – боюсь их вниманием умело манипулировали. Явно с целью замять все это дело. Но я не намерена была спускать подобное, как и потакать Давернетти.

– Миссис Макстон, – глядя на старшего следователя, произнесла я, – мне потребуется мой адвокат, пошлите мистера Илнера за мистером Эйвенером.

Старший следователь медленно и крайне угрожающе прищурил глаза.

Но я лишь вздернула подбородок выше и отчеканила:

– Любой полицейский с минимальным магическим даром раскрыл бы это преступление практически мгновенно! Любой! Не говоря о вас с вашими запредельными способностями восстанавливать ход событий на месте преступления. Вы управились бы менее чем за минуту, лорд Давернетти! Менее чем за минуту! Но вы потратили много часов и сил на то, чтобы отравлять мою жизнь, а в это время здесь, в коробке, погибал ребенок!

И лицо полицейского, казалось, окаменело. Вот только глаза загорелись нехорошим, предостерегающим сиянием.

– Мисс Ваерти, – лорд Гордан подошел ближе, – вам лучше уйти.

Оглянувшись на младшего следователя, отрицательно покачала головой и тихо ответила:

– Мальчик пробыл в стазисе более двух суток. Боюсь, доктору Эньо потребуется моя помощь.

На мои слова отреагировал не лорд Гордан, а лорд Давернетти – дракон молча развернулся и вышел. Где-то там, на площади, прогремел гром, а после кто-то заорал: «Дракон! Смотрите, дракон летит!»

– Счастливого пути, – прошипела я, прекрасно понимая, кто это улетел.

– От своей совести не улетишь, – многозначительно произнесла миссис Макстон.

Доктор Эньо прибыл вовремя и, увы, подтвердил мои худшие опасения – ребенок пребывал в той вариации стазиса, которую скорее можно было назвать глубокой фазой сна. Двое суток без воды, без еды…

Густав и лорд Гордан перенесли коробку в швейную мастерскую и уже с помощью доктора с крайней осторожностью переложили ребенка на стол, застеленный Анн и Тиалей теплым одеялом. Снимать ночную сорочку с мальчика пришлось магически – мы с доктором очень опасались причинить вред скрюченному детскому тельцу. А после началось самое трудное – восстановление кровотока ко всем органам, тканям и конечностям, и это пришлось делать мне, потому что доктор взял на себя неимоверно сложную работу – занялся мозгом мальчика.

С самого появления врача мы с ним почти не разговаривали. Он – потому как с первого взгляда понял, что жизнь ребенка висит на волоске, я – потому что боялась помешать и за все время позволила себе только один вопрос:

– То, при помощи чего его заставили забраться в эту коробку, – ментальная магия?

– Да, – дрожа от перенапряжения и все так же держа голову ребенка обеими ладонями, ответил мистер Эньо. – Леди Беллатрикс Арнел, ее аура.

От восклицания «Зачем?!» я удержалась, опасаясь отвлечь доктора от производимой операции.

Свою часть восстановления состояния кровотока ребенка я завершила быстрее врача, у меня и задача была проще, после отошла, попросив у Анн ведро теплой воды и несколько полотенец. Девушка оказалась куда более живой и быстрой, нежели Тиалей, которая застыла словно в прострации, с ужасом наблюдая за случившимся и почти не реагируя на обращения к ней. Что ж, возможно шок, а возможно…

– Миссис Макстон, – прошептала я, подошедшей ко мне домоправительнице, – попросите доктора Эньо, когда это все закончится, обратить внимание на Тиалей Верг, меня несколько напрягает ее состояние.

– И напрасно, – прошептала в ответ экономка, – девица в полном порядке, просто немного… в положении.

– В каком? – непонимающе переспросила я.

Мы с миссис Макстон стояли в сумраке, в пяти шагах от ярко освещенного стола, на котором лежал недвижимо ребенок, а во главе стола стоял доктор Эньо, все так же не открывая глаз, что указывало лишь на одно – дело плохо. Это понимали, кажется, все, а потому на наше с миссис Макстон перешептывание никто не обратил внимания.

– В деликатном, мисс Ваерти, – едва слышно выдохнула моя домоправительница, – в весьма деликатном.

И тут Анн принесла ведро. С помощью миссис Макстон, мы мочили полотенца в теплой воде, и последовательно укрывали ребенка. Это была завершающая часть моих полномочий, и, к моему огромному счастью, доктор Эньо закончил одновременно с нами – мальчик закашлялся, содрогнулся, его вырвало, следом послышался плач, начался новый приступ рвоты, но…

– Отлично! – Несмотря на ужас семейства Верг, потрясенно взирающего на извергающего зеленую желчь ребенка, доктор Эньо был преисполнен радости и удовлетворения от проделанной работы. – Просто отлично! А, миссис Макстон, не приготовите ли вы мне чашечку чудесного чая?

И он, закатывая рукава и озаряя нас всех счастливой улыбкой, покинул швейную.

– А… – начала было Анн.

Тиалей выбежала вслед за доктором, и ее стошнило где-то в доме, а я осталась стоять под потрясенно-вопросительными взглядами оставшихся представителей семейства Верг, которые, перестав смотреть на ребенка, воззрились на меня.

– Мм-м… – доктор Эньо явно объяснил бы лучше, я же мучительно пыталась подобрать слова, – это естественный процесс. Мальчик в полном порядке, рвота является нормальной функцией пытающегося избавиться от излишков желчи организма. Ребенку уже можно дать чай или воду. Через полчаса, не ранее, бульон, желательно овощной. Продержите его на щадящем питании около суток, этого будет достаточно. И…

Миссис Макстон, поняв мои затруднения, закончила авторитетным:

– Миссис Верг, займитесь ребенком, я сделаю чай. Мисс Ваерти, вы со мной.

И, взяв меня под локоток, домоправительница уверенно вывела меня из швейной, чтобы перепоручить уже ожидающим нас мистеру Илнеру и мистеру Эйвенеру.

– Мисс Ваерти, рад видеть вас в добром здравии! – радостно поприветствовал меня адвокат.

Увы, едва ли я была в состоянии также радостно приветствовать его, а потому лишь почтительно склонила голову, отдавая дань этикету, и это подвело меня – в глазах зарябило, я с трудом удержалась на ногах.

– Там, у окна, есть диван, – подсказал, как выяснилось, все еще присутствующий в магазине лорд Гордан. – Вы позволите? Я в перчатках.

– Благодарю, я дойду, – вежливо отказалась я от помощи.

Устало прошла к дивану, скромно стоящему за стеллажами, медленно опустилась на самый край, пытаясь сохранить осанку и достоинство, поняла, что не в силах, и, склонившись, спрятала лицо в ладони, надеясь сдержать эмоции. Но когда дверь распахнулась и раздались тяжелые мужские шаги, а после крик: «Миссис Верг, наш мальчик нашелся? Это правда? Он жив?» – на глаза навернулись слезы.

– Мисс Ваерти. – Лорд Гордан подал платок.

– Благодарю, – ответила, беря шелковую ткань.

Не самое лучшее средство для вытирания слез, хлопок для данных целей подходил куда больше, но, к счастью, слез было немного.