Осколки падающих звёзд (СИ) - Дельмаре Александра - Страница 10

Сначала весь вечер ей не давала покоя мысль, увидит ли она снова своего сероглазого спасителя? Почему симпатичный парень так быстро ушёл? Мог бы попытаться напроситься чай. Марта б не позволила, нет, но хотя бы знала, что он был не прочь продолжить знакомство. А парень просто исчез, словно его и не было вовсе. Марта расстроена, честнее сказать, очень расстроена.

Но уже на следующий день, выскочив из машины, стоявшей у подъезда её дома, Ян преградил ей путь. В руках небольшой букет, цветы, лиловые и белые, изящно упакованы в бледно-сиреневую бумагу.

— Здравствуй!

— Привет! — Марта взяла протянутый букетик, поднесла к лицу. — А у кого-то неплохой вкус.

— Красивой девушке — красивые цветы.

— Красивой? Ты так считаешь? Или просто заговариваешь мне зубы?

— И то, и другое, — засмеялся Ян. — Давайте дружить, Марта?

Что тут скажешь на такое обезоруживающее заявление? Она сто раз согласна, но откуда-то знает: мужчинам-охотникам не нужно лёгких побед. То, что само идёт в руки, им неинтересно. Марта даст ему шанс завоевать себя, выйти на охоту и вернуться с самой лучшей добычей. Вот тогда он почувствует сладкий вкус победы, завоёванной потом и кровью. В общем, пусть в лепёшку расшибается, Марта не будет ему помогать, не преподнесёт ему себя на блюдечке с золотой каёмочкой. И откуда в ней столько женской хитрости?

Три долгих и прекрасных месяца длился конфетно-букетный период. С каждой новой встречей поцелуи Яна становились всё требовательнее, объятия всё жарче, и его ласковые руки были уже везде, где можно и где нельзя. А у неё внутри закипал маленький бурлящий котёл — не загасить…

В тот день Марте показалось, что воздух на улице стал теплее, а солнце ярче. И это не удивительно — настал долгожданный день, когда ей стукнуло восемнадцать лет. Взрослая! Наконец-то! Хотелось крикнуть об этом на весь мир.

Именно в этот день она решила стать по-настоящему взрослой. Женщиной, которая познает то, чего так страстно желало её юное тело. То, из-за чего развязывались войны, сходились на дуэлях мужчины, и отрекались от престола влюблённые в простолюдинку монархи. Великие безумства творят люди ради тайной стороны любви.

Ян не подозревал о готовившейся для него роли. Заехал с самого утра с цветами и подарками, не ожидая встретить на пороге именинницу в лиловом кружевном белье. Отводя взгляд, Марта молча протянула ему руку, повела за собой. Ей было стыдно за свою не прикрытую приличиями спешку, но так, самую малость. Стыд сегодня не её кумир. Откуда, откуда в ней столько наглости?!

Войдя, успела только задёрнуть шторы в своей сиреневой спальне, а его горячее дыханье уже обожгло шею, и его руки уже гладили, ласкали, нежили, а губы пробовали на вкус её тело. Дурея от его удивительного запаха, от его прикосновений, от мыслей, что должно сейчас произойти, Марта закинула ослабевшие руки ему на шею и закрыла глаза. Волны мелких мурашек пробежали по её спине, и воздух застрял в горле, когда Ян, подхватив девушку на руки, осторожно положил её на чёрные шёлковые простыни. Желание, словно горячее сладкое вино, растеклось по венам, пока он раздевал её, рассматривая жадным и восхищённым взглядом…

— Марта, ты готова? — голос отца вклинился в её воспоминания. Он постучал в дверь костяшками пальцев. — Мы ждём тебя внизу.

Мы?! Мы — это только она и он, её отец, никаких других «мы» Марта знать не хочет!

— Спускаюсь, — пробормотала она в ответ, поднимаясь с кресла.

Жаркие воспоминания оборвались, но это даже к лучшему. Долой воспоминания! Ян уехал на стажировку в Швецию, и, кажется, их отношения медленно шли к своему завершению. Да, им было хорошо вдвоём, но она не станет ни о чём жалеть. Отгорело, ушло… Но будут новые встречи, новые любовные истории, и другие глаза будут смотреть на неё с нежностью и восхищением…

А пока… Пока она займётся этой Олеговной, и видит Бог, ей не светит в этом доме спокойная жизнь.

Полная тихой ярости, Марта спустилась в гостиную. Здесь, в просторной зале весело и ярко горел камин, позволяя наслаждаться переливами света и танцем огненных язычков, ласкавших чёрные стенки очага. Роскошный витой экран придавал таинственности этому зрелищу.

Молодая женщина, сидевшая у камина, поднялась ей навстречу. С лёгкой улыбкой, открыто и просто смотрела она на приближающуюся к ней девушку, словно заранее была уверена в её расположении и симпатии. Скромное синее платье строгих линий, лишённое украшений, плотно облегало фигуру, стройности которой может позавидовать любая женщина. Прямые светлые волосы распущены по плечам. Про себя Марта прибавила к внешним достоинствам новой отцовской подруги минимум косметики на ухоженном лице, и стало понятно, что вряд ли она начнёт вот так сразу дерзить этой приятной женщине. Плюсиков было слишком много. Может, потом для этого и найдутся причины, но пока Марта мысленно аплодировала отцу.

Вечер удался. Анастасия Олеговна держалась скромно и с достоинством, говорила мало и по делу. Марта начала подозревать, что перед ней идеальная женщины. Оказывается, они существуют на свете. Ну, что ж, если так и дальше пойдёт, пусть забирает отца под своё крыло, так и быть. Марта поставит точку в затянувшейся войне за единоличное обладание отцом. И займётся своей личной жизнью. Тем более, что тот перевязанный-перебинтованный парень никак не выходил из её головы.

— Давай уже, иди! Вряд ли они помнят всех посетителей в лицо, — Марта говорила негромко, но уверенно, теплота в её голосе удивительным образом сочеталась с тоном, не терпящим возражений. — Действуй, как я. И привет передавай раненому бойцу.

— Хорошо. Спасибо тебе, Марта!

— Да ладно! — телефон отключился, а Лада ещё с минуту стояла у входа в общежитие, где внезапно застал её звонок новой приятельницы, так неожиданно появившейся в жизни.

Надо идти, и побыстрее, мороз уже щипал щёки, стыли руки в тонких перчатках. Для Лады эта зима была особенно неприветливой, и, казалось, навсегда поселился в её сердце липкий, противный холод.

В больнице, изобразив на лице суровую решимость, чтоб у дежурной сестры не возникло желание её остановить, Лада быстрым шагом прошла вглубь коридора. Она не любила больницы с их атмосферой отчаяния, безнадёжности и боли, но кто ж их любит? У нужной палаты замедлила шаг. Очень хотелось надеяться, что там, за этой белой дверью, Лада не встретит Лёшиных родителей, их неприветливые лица ещё стояли у неё перед глазами. Такое сложно забыть. Так пусть ей повезёт хотя б в этой мелочи.

Палата была пуста. Ни личных вещей на тумбочке, ни откинутого в спешке одеяла, когда можно предположить, что больного увезли на процедуры, не было. Разъяснила ситуацию медсестра: Вавилова забрали родители, увезли в центр реабилитации.

— Адреса вы, конечно, не знаете?

Женщина отрицательно покачала головой и уткнулась в бумаги.

Как так?! Незнакомое чувство гнева, такое сильное, что с ним не справиться, поднялось внутри. Что же Лёша, совсем не вспоминает о ней? Почему они никак не встретятся, почему? Есть в этом что-то неслучайное, чья-то злая воля… Лада вышла на улицу, постояла в раздумьях. На сером небе сквозь серые облака еле заметно пробивалось серое солнце. И её жизнь такая же серая, всё в ней не так. Вчера позвонила бабушке, осторожно сказала про Лёшу, но та разохалась, разволновалась. Будет пить лекарства весь день…

Надо идти. Сегодня она снова пропустила занятия, не лезет в неё пока никакая учеба. Вернётся в общежитие, может, займётся курсовой, чтоб прогнать свои горестные мысли.

Ещё издали Лада увидела её… Боже мой! Мама Тимура выглядела ужасно. Мертвенно белое лицо, блуждающий взгляд, растрёпанные волосы спутанными прядками выбивались из-под криво сидевшей шапки. Она вытягивала шею под размотанным полосатым шарфом, высматривая кого-то. Неужели её?! И как разыскала только?! В ужасе девушка сделала шаг назад, но женщина уже увидела Ладу, и дикой радостью засветились её глаза.