Сокровище Агремильдхора. Воля Стихий (СИ) - Вулф Алекса - Страница 2

...Значит, весна? Я расстегнула черную кожаную куртку — мою любимую. Привезла ее из Москвы, — моя первая косуха! Помню, как я радовалась, словно ребенок, впервые надев это чудо из мягкой черной кожи с серебристыми шипами на плечах и рукавах. Стянула с рук черные перчатки без пальцев. Я любила свой образ — хотя байка у меня и не водилось, ровно как и машины, но права я успела получить как раз в прошлом году. И искренне надеялась, что в скором времени у меня появится свой личный транспорт. Скинув с плеч рюкзак, запихнула туда перчатки. Немного подумав, свернула куртку в тугой рулончик и отправила туда же, в недра моего верного спутника ученических будней. Прикинула, что дела совсем не фонтан. В рюкзаке не было ничего съестного, даже воды. Я редко брала с собой что-либо в дорогу, благо цивилизация позволяла не задумываться о хлебе насущном — были бы деньги под рукой. Денег, к слову, было очень мало. После веселой пьянки у меня завалялось немного мелочи, максимум на полулитровую бутылку простой минералки. Вспомнив о пьянке, я хлопнула себя по лбу. Это что же получается: мало того, что я прыгнула каким-то образом из осени в весну, так еще и день с ночью поменялись местами?

В голову змеей сомнения вползла настойчивая мысль — последний проблеск здравого смысла: «Может, я просто вырубилась в квартире, едва переступив порог? Напилась, конечно, не сильно... Но, может быть, это отсроченный эффект паленой водки? Может, я сейчас в коме?»

Ой, все. Хватит. Этак себя и довести можно. Для надежности ущипнула себя за руку — всегда читала об этом способе, но не понимала сути. Ведь во сне я прекрасно чувствую все, что делается с моим телом. У кого-то бывает иначе? Боль от щипка я очень хорошо прочувствовала. Потерев ноющее место, закинула рюкзак за спину.

К моменту, когда мои первые размышления зашли в тупик, я дошла до стройной стены зеленых деревьев.

Я зашла под первые кроны деревьев, ощутив легкую прохладу. Рука потянулась к зеленому листику — слива? Абрикос? Вишня? Не смогла определить сходу, ибо мои познания в ботанике ограничивались школьной программой, которую я уже благополучно начала забывать. Пожав плечами, ответила сама себе вслух:

— Какая, собственно, разница? Дерево и дерево.

Уверенно шагнула вглубь стройного ряда высоких стволов. Подумала, что чего-то не хватает... Но чего? Вспышка. «Птицы! Почему не слышно пения птиц?». Взгляд скользнул по верхним веткам деревьев. Нет, никого. «Надеюсь, это все-таки парк...». Не хотелось бы встретиться с дикими животными.

Сколько прошло времени, прежде чем я дошла до границы лесопарка, не знаю, но солнце лишь на пару пальцев опустилось в сторону облаков, все еще сияя достаточно высоко в голубом небе. Только облаков будто бы прибавилось.

Вдруг мне на лоб упала капля дождя. Если бы я слышала щебет птиц, могли бы быть сомнения по поводу происхождения жидкости на моей коже. Но птиц я не видела и не слышала, объяснение оставалось лишь одно. Хоть облаков и стало больше, но на дождевые тучки это не было похоже. «Слепой дождик», — вспомнила я давно известное метеоявление, которое до конца понять не смогла. Пока я стояла и размышляла, капли стали падать значительно чаще, заставив меня выудить из рюкзака куртку.

Итак, что мы имеем? Широкая поляна с лесопарком, из которого я, наконец, выползла, — одна штука. Дождь среди ясного неба — одна штука. Ничего не понимающая я — одна штука. Хоть одно логическое объяснение всему этому — ноль штук.

Вздохнула и побрела прямо. Хотя я даже не знала, прямо ли? Так как никаких ориентиров не было, кроме зеленой стены за спиной. «Может, я вообще по кругу хожу? Но ориентировалась же по солнцу... Нет, не думаю, что я наматываю круги». Решительно ускорила шаг, потому как дождик перестал бросать редкие капли, превратившись в приличный водопад прохладных струй.

«Зонтик бы оказался весьма кстати», — вяло подумала я, убрав промокшую прядь волос со лба. Вот почему не сделала сегодня привычный хвост или косу? Мои длинные волосы промокли и неприятно тянули голову назад, а резинки или заколки у меня с собой не было.

Вспышка голубой молнии прервала мои грустные размышления о прическе. Я нервно осмотрелась. Небо затянуло бело-серыми тучками, зеленые цвета поблекли, поднялся студеный ветер. «Если это сон, то он мне больше не нравится!»

Налетевший со спины сильный порыв ветра подхватил меня и понес, заставляя бежать со всех ног в сторону темневшего на горизонте очертания то ли высокого здания, то ли скалы, то ли огромного дерева. Но этого темного пятна не было секунду назад?! Мое вновь обретенное стопроцентное зрение не помогло разобраться в том, куда меня несло, ибо контуры упорно не хотели складываться в четкие линии. Я уже с грустью подумала, что снова становлюсь слёпушкой. С сожалением смирилась, что очки придется снова достать, когда ветер перестанет трепать меня, словно опавший лист.

Скорость, с которой приближалось темное нечто, пробудила во мне приступ тошноты и сильного головокружения. Желудок скрутило, темные точки заплясали перед глазами. «Да я сейчас в обморок шлепнусь!», — расстроенно подумала я. И провалилась в темноту.

До меня доносились смутные отголоски чужого разговора. Слова сливались в какой-то сложно различимый шум. Попыталась открыть глаза, но веки меня не слушались. Пошевелила рукой — пальцы поддались, правда, двигать ими было очень тяжело. Словно я застряла в вязком киселе. Гомон голосов резко затих. Что-то тяжелое опустилось рядом со мной, заставив прогнуться кровать (или на чем там я лежала).

Внезапно ощутила прохладную руку на своем лбу. Вязкий кисель вокруг тела стал тихонько расползаться, и я смогла вдохнуть полной грудью. С нараставшей тревогой заставила себя открыть глаза. На этот раз веки меня послушались, явив взору расплывавшийся свет и темную фигуру. Я поморгала несколько раз, пелена неохотно сползла.

— Ой! — воскликнула я, прижав руку ко рту. На меня смотрели неестественно синие глаза молодого парня. Волосы черные, с синеватым отливом, широкие густые брови, ровный узкий нос и маленький рот. Верхняя губа слишком тонкая, с четко очерченными углами под губным желобком. Нижняя, словно в противовес, припухлая. Парень улыбнулся, приоткрыв ряд ровных белых зубов. Его сложно было назвать красивым в эталонном смысле этого слова, но синие глаза под черными густыми бровями гипнотически притягивали к себе.

— Как ты? — спросил он, и я приятно удивилась его бархатному голосу.

— Наверное, лучше? — неуверенно ответила я, пытаясь приподняться на локтях.

Но слабость в мышцах не позволила сделать даже это простое движение, и я плюхнулась назад на подушки. Со скорбным видом осмотрела место, где оказалась. Достаточно большое помещение с сероватыми стенами, у одной из которых и находилась моя кровать — деревянный прямоугольник с грубоватым изголовьем. Судя по тому, как сидел черноволосый, высота ножек небольшая. Белые простыни. Вроде хлопковые. Подушки мягкие, одеяло тонкое, но теплое. Мысленно ойкнув, провела рукой по груди — на мне была какая-то просторная рубаха. Перевела взгляд на другую стену — в углу стоял высокий узкий шкаф со множеством полочек. Судя по всему, я в какой-то деревенской больнице, так как бутылочки и скляночки выглядели уж очень несовременно. Да и привычного запаха хлорки и медикаментов не удалось унюхать. С опаской вернулась к синим глазам, щеки залил румянец.

— Где моя одежда?

— У меня, — просто ответил парень, словно я не о своих личных вещах спрашивала, а о чем-то, всегда принадлежавшем только ему. Видя мое неудовольствие, он пояснил свой ответ. — Ты сильно промокла, мне нужно было высушить твою... кхм... одежду.

Его запнувшийся голос поселил во мне неясные сомнения. Парень посмотрел мне в глаза долгим пронизывающим взглядом, пытаясь проникнуть прямо в душу. Я физически ощутила легкий холодок. Поежилась.

— Это ты меня раздел? — предательский румянец снова залил щеки. Черт! Я же никогда не отличалась излишней стыдливостью! Парень кивнул, не разрывая зрительного контакта.