Лицей. Венценосный дуэт (СИ) - Чернов Сергей - Страница 48

— Ладно, занимайтесь, — улыбается папахен, — мы с Владимиром Семёновичем пока поговорим.

Занятие визитом отцов немного скомкано, но обязательную программу мы отрабатываем. Только в ускоренном темпе. И парней чуточку огорчили. Эскорт отпустили, нас сегодня отцы охраняют.

Любимое кафе, время 15:12.

— И что теперь? — задаю вопрос сразу всем. Пусть кто хочет, тот и отвечает.

— А что теперь? — Альберт Францевич берётся за дело, — у вас контрольная неделя. Учитесь, занимайтесь.

— Комиссию из министерства когда ждать?

— А когда вам хочется? — Альберт Францевич неожиданно пародирует приказчика из лавки, «Чего изволите?».

— Разве от нас зависит? — недоумевает Ледяная и я вместе с ней.

— В какой-то мере да, — объясняет Конти, — мы можем надавить на них. Пригрозить широким вмешательством газет. Хотя без них в любом случае не обойдётся.

— Пап, а вы что-то со своей стороны будете делать? — обращаюсь к папахену.

— Мы уже делаем, дочь, не волнуйся. Вас это не очень касается, ты делай, что задумала. Наши действия согласовывать не надо, — от прямого ответа папахен уклоняется. Его дело, я могу и дома на него насесть. Только Альберт Францевич вмешивается.

— Полагаю, можно девочкам сказать. Только вы, — обращается к нам, — держите язык за зубами. Тем более это касается только их клана.

— Пожалуй, да, — соглашается папахен, — большого секрета тут нет. Мы подали в арбитражный суд на министерство просвещения. Поставим родное правительство на выплату огромной неустойки.

— Насколько огромной? — я спрашиваю вслух, Ледяная только глазами.

— Запрашиваем семьдесят миллионов, реальный ущерб в районе пятидесяти, — пожимает плечами папочка.

Чего-то я не понимаю, гляжу на Вику. Она, видимо, тоже.

— А раньше кто мешал в суд подать? — нахожу самый точный вопрос. Объяснять начинает Альберт Францевич.

— Понимаешь, Даночка, штрафные санкции за невыполнение принятых обязательств прописываются в любом договоре. Но в реальности их никогда не применяют по госзаказам. Себе дороже. Стоит один раз так сделать, не видать тебе больше заказов от родного государства.

— Тогда это риск, — замечает Ледяная. Конти улыбается.

— Как посмотреть. Если правильно подать в газетах, то все поймут, что сам контракт с государством — изрядный риск. И начнут закладывать этот дополнительный риск в цену. А госбюджет не резиновый.

— И не обязательно вытряхивать с них все семьдесят миллионов, — добавляет папахен. — Другой вариант реальнее. Можно пойти на мировое соглашение. Мы отказываемся от неустойки, а они подписывают новый контракт, где цены прописаны уже выше процентов на двадцать пять. Может и больше, там считать надо…

— Закладывать в себестоимость те самые дополнительные риски, — улыбается Конти.

— Вот куда уходят государственные деньги! — прокурорским голосом резюмирую я. Ледяная улыбается.

— А кто им виноват? — спрашивает папахен, — мы отдавали им почти по себестоимости. Не хотят? Пусть платят больше.

— Последний вопрос, — мороженое кончается, так что и разговор надо завершать, — какой экономический смысл в продаже по себестоимости?

— Во-первых, захват рынка, — объясняет папахен, — во-вторых, мы ведём постоянную работу по снижению издержек. Со времени заключения контракта с минпросом мы снизили их на десять процентов. Экономия не велика, но при массовом производстве выходит очень круглая сумма.

— Одно плохо, — допивает кофе Ледяная, — у Даны враг исчез. Она добилась своего, директор уволен. И что теперь?

— Не совсем так, — улыбается её отец, — он ушёл из-под удара. Министерская комиссия попробует всё свалить на него, оставит всё, как есть. А самого директора пристроит тихонько в какое-нибудь тёплое место.

— И что делать? — мы уже покончили и с мороженым и с кофе. Но стихийное совещание продолжается.

— Ничего не изменилось, — объясняет Конти, — новый директор тоже ведь член того злополучного жюри.

— Точно! — радуюсь я возможности продолжения боевого квеста, — мишень сбита, да здравствует новая мишень!

— Ты так и не сказала, что собираешься делать, — замечает папахен, — а зря. Лишаешь нас возможности подыграть.

Раздумываю я недолго. Действительно, многого могу не учесть, а опытные мужчины что-то да подскажут, где-то подстрахуют. Так что выкладываю свои стратегические планы. Первые минуты все, даже Альберт Францевич, ошалело молчат. Папочка смотрит с уважением, граничащим с лёгким испугом.

— Масштабно мыслит твоя девочка, — первым приходит в себя Альберт Францевич, — это надо как следует обдумать.

На этом мы заканчиваем. Папочка помалкивает всю дорогу, пока ехали до дома. Да и там тему не поднимает. Озадачила я его сильно.

Конец главы 9.

25 декабря, вторник, время 10:00.

Лицей. Контрольная по физике.

Поразительно, как много зависит от руководства. И сразу ясно, чьими стараниями раздувался конфликт в Лицее. Лев Семёнович изменил расписание дополнительных спортивных занятий. И сразу бурленье прекращается. Юристы «уходят» во вторник и пятницу, научники в среду и субботу. А внутри этих дней устроено просто. Первыми идут те классы, из которых приходит больше народу. Всё! Немного Лев Семёныч оправдался. Бить его всё равно буду, но уже не наотмашь.

Заглядываю в тетрадку Ледяной.

— Энергию вращения не учитываешь, — критикую я. И смотрю на неё до тех пор, пока в глазах не появляется выражение «Ах, да! Точно!».

Продолжаю. Задачка простая, надо вычислить линейную скорость цилиндра, скатывающегося с наклонной плоскости. Для нас простая, а моя Юленька, например, в ужас придёт, хи-хи-хи.

У нас начинается контрольная неделя, пишем контрольные работы за полугодие по многим предметам. Сочинение надо только дома писать. Мы сейчас Льва Толстого проходим, я что-нибудь из военной области выберу. Например, противопоставление «Кутузов и Наполеон». Кое с чем я со Львом Николаевичем не согласна. Несмотря на свой военный опыт, не всё он замечает.

Ладно, что у нас там дальше? Вычисление второй космической скорости. Это просто. Потенциал бесконечно удалённой точки в гравитационном поле приравниваем кинетической энергии, отсюда вычисляем скорость по тривиальной формуле. 11,2 км/с соответствует справочнику? Да. Значит, всё в порядке.

Лет двадцать назад в России, а за ней и во всём мире, начался космический бум. И что-то застопорилось. Две наши орбитальные станции как-то быстро вышли из строя. Третья пока на плаву, там постоянно кто-то толчётся. Американцы с помпой запустили свою, но как-то она тоже быстро затухла. На шестом году сошла с орбиты. Для школьников оборачивается тем, что в выпускном десятом классе появилась астрономия. Лично я большого смысла в этом не вижу. Вполне хватило бы раздела в физике. Ну, добавили бы часок на полугодие. Всё равно ведь учителя физики ведут уроки.

Некоторые мальчишки увлечены космосом. Пистимеев, кстати, тоже с интересом вверх смотрит. Не, на первом месте у него компьютеры, но они везде применяются. Это как автомобили. Хочешь, пассажиров вози, а хочешь в строительстве работай или в армии служи, например.

Всё! Всё решено, всё проверено, можно сдаваться. Через пять минут звенит звонок. Учитель просит задержаться.

— Ребята! В пятницу проведём школьные олимпиады. Математика, физика, химия. Молчанова, Каршин, Гриндин! Вам рекомендую идти на физику. Там у вас больше шансов. Остальные — как хотите.

На физику, так на физику. Мне всё равно. Наш Лицей в привилегированном положении. По каждому предмету отправляют на район по пять человек от класса. Не от одного, конечно. От всех параллелей. Получается пятнадцать девятиклассников и столько же десятиклассников. Мне не хочется, но отказываться не по статусу. Надо пример подавать. Опять же мальчишкам огромный стимул, проигрывать девчонкам не хочется. А кто-то мне обязательно проиграет, хи-хи…