Лицей. Венценосный дуэт (СИ) - Чернов Сергей - Страница 46

Физкультурник встал на нашу сторону. Ну, как встал? Вообще-то это его должностные обязанности. Он должен прогнать толпу через разминку? Должен. Ну, сделает пробежку на минутку дольше, заставит пройтись гусиным шагом. А я помню, как стонали наши мальчишки на следующий день после первой тренировки. Ноги болят и становятся, как деревянные. Встали на тернистый путь физического совершенствования? Жуйте, не облопайтесь! И это не всё, это только артподготовка.

18 декабря, вторник, время 14:10.

Лицей. После уроков.

— Комлев, как ты вообще рядом с ними оказался? — директор в расстроенных чувствах. Напротив Ромы сидит его классный руководитель, историк Михаил Захарович, крупный мужчина с мощными руками, статью один в один борец-тяжеловес на пенсии. Лицо соответствует, крупные, грубоватые черты лица. Выбиваются из образа умные интеллигентные глаза. Вот и сейчас смотрит с сочувствием и сожалением, «попал же ты, братец».

Роман с первых слов сказал, что ничего подобного не было. Ну, как с первых слов? После шока, когда его огорошили фактом жалобы на него. Дескать, грязно оскорбил двух девочек-лапочек шлюхами. И подписало аж восемнадцать человек, откуда столько? Там от силы дюжина была, ну плюс девчонки…

— Пал Петрович, — клятвенно прижимает руки к груди Рома, — хоть убейте, не говорил такого. Зато слышал, как они вас обругали.

Директор отмахивается пренебрежительно, Михаил Захарович объясняет с сочувствующей улыбкой:

— Рома, педагогам не привыкать. Втихомолку каждого из нас вы, ученики, ругаете последними словами. После двойки, например. Скажешь, не так?

— Лично я, нет! — юноша глядит прямо.

— Видишь, какую оговорку ты сделал, — тут же подсекает его историк, — «лично ты» — нет. Значит, много раз от других слышал.

— Что будем делать, Михаил Захарыч? — устало спрашивает директор, — снижаем оценку за поведение?

— На пару баллов придётся, — кивает историк. — И классный час на эту тему проведу.

— Беседу проведите, само собой, — соглашается директор, — но снижать до тройки поведение, это вы хватанули. Хватит и на один балл за четверть.

— Нецензурная брань от юриста… — историк сомневается.

— Во-первых, сговор не исключён, а лично я уверен, что он был, — загибает палец директор. — Я одному Комлеву больше верю. Во-вторых, отношения между классами напряжённые, так что срыв с любой стороны объясним. Так что пусть будет четыре за поведение. Нечего годовую оценку портить.

— На нём ещё и драка висит, — напоминает историк.

— Мы все знаем, кто её затеял, — морщится директор.

— Знаем. Но он участник.

— В числе многих. И мы никого не штрафовали баллами. Обошлись предупреждением.

— Я не спорю, Пал Петрович. Просто напомнил.

Когда Роман уходит из кабинета рядом с классным руководителем, тот ему всё объясняет.

— Тебе надо держаться от них подальше. И всегда быть настороже. Ты ж будущий юрист, должен понимать силу бумаг.

— Да уж… — бурчит подросток.

— Молчанова на удивление сильна. Это ж надо додуматься, мгновенно на тебя кляузу состряпать, — размышляет историк почти с восхищением. — Бьёт вас вашим же оружием. Так что будь осторожен, Рома. И всем остальным скажи.

19 декабря, среда, время 20:10.

Москва. Гаражный городок на окраине.

Алекс Прохоров.

Традиционный ритуал прощания с очередной красоткой. Это не тогда, когда очередное использованное тело падает в реку или овраг. Позже. Обычно через неделю, когда фото надоедает. Хранить их нельзя, на что мне улики? Да и желания нет. А вот с Ингой «расставаться» не хочется. Жалко не то у нас общество, рабства не предусмотрено, тогда и списывать их не приходилось бы. Надоела — продал.

Хм, один из лучших снимков. Губки будто созданы для минета. Ржу в голос. Этой стерве в порнорекламе бы сниматься. Со стороны выглядит лучше, чем делает. Особо доставляло два момента. Делать не хотела, но я ей возбудитель в воду подсыпал. И хвост накрутил. Так что была возбуждена и жёстко принуждена стараться. На фоне того, что минет не любила делать, было очень смешно.

А здесь я ей хвост накручивал. Висит голая привязанными вверх руками. Пока мягким ремнём охаживал, ругалась и материлась. А как на жёсткий кнут перешёл, быстро тон сменила. Лупил, пока она орать не устала, и я сам не вспотел. Зато после, никаких проблем. Правда, ткнул разок в бочок. Поставил точку, когда она на четвереньки брякнулась. Недолго музыка играла, такие твари могут свой характер показывать, когда им ничего не грозит. А вот когда твёрдо знают, что обязательно прилетит в ответ, становятся очень покладистыми, ха-ха-ха…

Классная у неё фигурка! Как пригрозил повторением общения с кнутом, позировать стала так, что куда там порномоделям.

Отбрасываю фотки на стол. Не, не буду пока сжигать. Плёнку можно, в камин летит рулончик. Чем-то она меня зацепила. Наверное, поторопился я её списывать, недельку можно было с ней поиграться.

Инга в этом году последняя. Зимой меня на подвиги не тянет. Не на кого. Все девки ходят в зимнем, купишься на мордашку, цапнешь, уволокёшь, а в берлоге поймёшь, что попался крокодил с миленьким личиком.

Так что зимой буду скучно свою штатную Снежану тянуть. Можно и сменить, если зарываться начнёт. На такую же скучную.

Весной опять начнётся. Девчонки выйдут в лёгких коротких платьях, в нейлоне, в лёгких туфельках. Всё можно оценить. Ещё лучше на пляже. Там вообще ничего не скроешь. Интересно, та рыжая на пляжах бывает? Фигурка у неё классная, даже в демисезонной одежде видно. А как двигается! М-м-м, аж мычу от предвкушения. За рыжими никогда не убивался, но вот поди ж ты, зацепила.

Так что гулять моей рыжей милашке до лета. Или поздней весны, как повезёт. Если мне повезёт. А если ей, то до лета. И у меня она дольше Инги побудет. Если понравится.

20 декабря, четверг, время 14:02.

Лицей. После уроков.

Монументальный Денис.

— Куда спешим? — передо мной стоит Артём. «Наощупь» мы друг друга уже пробовали в той «дискуссии» в классе. К моей досаде, хоть противник не остался совсем безнаказанным, но общий счёт в его пользу. Это не учитывая, сколько мелкоты от его железных кулаков полегло. И сравнять или переломить в свою пользу не получится. Рядом с Артёмом стоит его дружина раза в полтора многочисленнее. Их-то на вторую тренировку сподобились пойти всего восемь человек. Только вчера чуть ноги отошли, а сегодня даже ходить можем.

— Дайте пройти! — их ещё и сзади отодвигают. Опять математики! Десятка полтора, не меньше.

И с ними Данка-Светофор. Наглая до упора! Как всегда.

— Ваши занятия отменены, — и смотрит зелёными бесстыжими очами, — вернее, перенесены на 17:30. Так что, топайте отсюда.

— Кем отменены? Кто сказал?

— Тебе я сказала, — не смущается совершенно, — этого достаточно.

Мы стоим.

— По расписанию, утверждённому директором, сейчас у нас занятия в спортзале. Так что это вам надо топать отсюда, — твёрдо говорю я.

— И как ты доберёшься до места занятий? — нахально ухмыляется Светофор. Её поддерживают глумливые смешки. М-да, силовой перевес раза в четыре, не пробьёшься.

— Ты ж понимаешь, что ваши занятия закончатся через пять минут, когда мы сюда директора приведём?

— Хоть пять минут, да наши, — не смущается Светофор, — команды «Кругом!» и «Шагом марш!» сами исполните, или помочь?

На нас начинают напирать всей массой и выдавливают из коридора.

Дана Светофор… ой, Молчанова.

— Теперь не торопясь, но быстро, в спортзал, — командую парням. Дверь в спортблок, коридор, в котором входы в раздевалки закрываем на ключ. Для верности Паша блокирует руку шваброй.

Идём с Ледяной в спортзал, в наш закуток, нас улыбкой встречает физкультурник.