Последний властелин (СИ) - Владимиров Александр Владимирович - Страница 28

— Я твоя! Ты исцелил, спас меня!

— Ты будешь слушаться меня во всем?

— Да!

— Я уведу тебя к новой, необыкновенной жизни.

— Как я хочу, как желаю этого… Не уходи! Куда же ты?

— Дождись ночи, и я появлюсь.

Оливия не заметила, как привычный мир раскололся на куски и невидимый любовник повел ее по чужим, таинственным тропам в неведомую страну, из которой уже нет возврата.

Наступило утро, лучи восходящего солнца осветили широкую кровать, где лежала Оливия. Но то была другая женщина, для которой тоска и грусть ушли в прошлое. Тело продолжало гореть от огненных поцелуев, волна воспоминаний накатывалась на нее и уносила обратно в волшебную ночь. Теперь она мечтала лишь об одном: когда проклятое солнце скроется за горизонтом, когда вновь явится тот, кто обещал увести ее к новой, необыкновенной жизни. Она повторяла его слова: «Дождись ночи, и я появлюсь». Скорей бы, нет сил терпеть!

Оливия подошла к туалетному столику, вновь залюбовалась своим отражением. «Хороша!» — произнесла она, с трудом узнав собственный голос. ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА! Сегодня она не думала о муже, он растворился в прошлом, в той иллюзии, которую она по наивности посчитала за действительность. «Я ждала, но… Зачем ждать того, кто никогда не придет!»

Теперь ей были понятны (слишком понятны!) истинные стремления Властелина. Его беспокоят только деньги. Оливия вспомнила разговор с мужем, который произошел несколько дней назад. Она сидела в гостиной, а Ниэгро явился с конной прогулки. Он был раздражен, нервно бил хлыстом по голенищу сапога.

— Что-то случилось? — осторожно спросила Оливия.

— Присядь! — резко бросил муж.

Несколько минут он не произносил ни слова, скрывая за молчанием раздражение и злость. Оливия в смятении наблюдала, не решаясь задать вопрос. Наконец Ниэгро сказал:

— У меня серьезные проблемы. Нужны деньги.

— Я отдала тебе все. У меня больше ничего нет.

— Да, да! Ты поговорила с матерью, чтобы она вошла в долю и выкупила часть акций наших компаний?

— Говорила…

— Ну, и?!..

— Я просила, умоляла. Во имя нас с тобой… Во имя будущего счастья…

— Брось этот детский лепет. Что она ответила?

— Мама отказалась.

— Отказалась!.. — Раздражение Ниэгро усилилось. — А ты поговори снова.

— Бесполезно. Она сказала, что твой бизнес не имеет перспектив. По крайней мере, в ближайшее время.

— А ведь раньше имел! Раньше… — Властелин не стал продолжать, сжал губы. В его взгляде читалось желание растереть в порошок и Ирину, и саму Оливию. Однако он взял себя в руки. Как можно более спокойным тоном произнес:

— Придется искать другой путь решения проблем.

Оливия чуть не разрыдалась. Что она могла сделать! Лишь робко заметила:

— Мама сказала, что и так дала нам денег более чем достаточно.

— Да, она помогла нам в свое время, — в голосе Ниэгро звучали металл и открытое презрение. Он вежливо кивнул жене и вышел.

…Как Оливия страдала после того разговора. Но сейчас все переменилось. Теперь она нашла избавление от адовых мук безответной любви.

И вновь, как заведенная, она повторяла: «Приди скорее, волшебная ночь!»

Густая тьма вытесняла остатки дневного света. Еще немного — и дом уснул. Не спала лишь Оливия. Она лежала в кровати и ждала. Бой часов… уже полночь. Однако таинственного любовника до сих пор нет.

«Но ведь он обещал!.. Обещал!».

Прошло еще полчаса, час. Оливию охватило отчаяние: «Неужели обманул?! Неужели не придет?!» Она скинула рубашку! Каталась голой по кровати, ласкала интимные места, пытаясь таким образом завлечь его! Если и он обманул…

— Не бойся, я больше никогда не оставлю тебя, — послышался знакомый голос.

— Где ты? Где? Почему я не вижу?

— Разве?.. Я и вне тебя, и в тебе: в твоих фантазиях, в твоем сердце.

— Возьми меня, как вчера!

— Нет, сегодня мы придумаем лучшее развлечение.

— Разве что-то может быть лучше того, что случилось вчера?

— Ты обещала слушаться меня?

— Да, да!

— Одевайся. Мы идем в ночной город.

— Но?..

— Ты увидишь все его прелести. Не бойся! Я ведь обещал, что не оставлю.

Оливия надела соблазнительное платье, наложила яркую косметику. Нужно было решить еще одну вещь:

— Как я выйду из дома?

— Надень черный плащ. И действуй, как я скажу.

Укрывшись черным плащом, молодая хозяйка выскользнула из комнаты, через открытую галерею направилась к внутреннему дворику, которым обычно пользовались слуги. Она старалась ступать бесшумно, дабы кто-нибудь не проснулся, не обнаружил ее странного бегства. Коридоры, коридоры… До чего огромен этот проклятый дом!

— Иди спокойно, не бойся. Они спят, — звучал в голове соблазнительный голос невидимого возлюбленного.

Оливия верила ему, верила во всем. Постепенно ее действия стали уверенными, она выбралась из дома, никем не замеченная прошла через сад, открыла маленькую калитку.

На секунду что-то остановило ее. Она бросила взгляд на заснувший дом, все более и более напоминавший ей склеп. А впереди — ночные соблазны города.

«Прощай, вечное заточение!» — расхохоталась Оливия и сбежала с холма.

Она впервые видела ночной Ария-Салем. Сколько здесь ярких реклам, несущихся куда-то автомобилей. Из бесчисленных баров, ресторанов слышатся музыка, смех; швейцары услужливо распахивают двери перед завсегдатаями и новичками центров ночного веселья. А сколько любовных пар! Кто-то целуется прямо на тротуарах, кто-то — спрятавшись в небольших переулках. Отовсюду звучит музыка, и — люди, бесконечные толпы людей: молодые и пожилые, в дорогих одеждах и потертых джинсах. Каждый ждет от этой ночи нечто особенное. Ночь — проказница, колдунья, твои настоящие чудеса еще впереди.

Какой-то толстяк стал раскланиваться перед Оливией и усиленно зазывать поужинать с ним. Но невидимый любовник успел шепнуть:

— Он нам неинтересен.

И в самом деле! Оливия так посмотрела на незадачливого ухажера, что тот стушевался, извинился и быстро растворился в толпе.

— Вперед! Вперед! — твердил Оливии невидимый любовник. — Поверни направо.

Постепенно толпа на улицах редела. Меньше становилось рекламы, зато сильнее и сильнее ощущался пьянящий запах моря.

В районе пристани Оливию встретил другой Ария-Салем. Изрядно подвыпившие компании горланили непристойные песни; то тут, то там пробегали подозрительные типы, воровато оглядываясь по сторонам. Невдалеке раздавались гудки кораблей. Матросы гуляли в одиночку и группами. Задорные, хмельные, они жадно всматривались в проходящих мимо женщин. Увидев Оливию, закричали:

— Ты куда, красотка?..

— Не желаешь прогуляться?..

— Пойдем, не пожалеешь!..

Тут же прохаживались ярко намазанные девицы в экстравагантных нарядах, которые с удовольствием выставляли напоказ свой товар: пышные груди, увесистые попки, длинные ноги, они окликали прохожих, в основном, моряков, и на лице каждой тут же появлялась зазывающая улыбка. Оливию они встретили настороженно, даже враждебно. Одна — высокая, в черном парике прямо ей бросила:

— Милочка, не катилась бы ты куда подальше! А то я тебе глазенки то выцарапаю.

Однако, когда Оливия прошла, не удостоив ее вниманием, жрицы любви успокоились, занялись привычной работой.

— Вперед! Вперед! — продолжал вести Оливию неизвестный гид. — Теперь уже недалеко.

Район дешевых кабаков с сияющими над входами красными, синими, желтыми огоньками, с искателями приключений, яркими подругами остался позади. Оливия свернула в небольшой темный переулок, шла по нему, пока не оказалась перед дверями ничем не примечательного дома.

— Тебе сюда! — сказал гид.

Оливия так верила ему, что смело постучала, а когда дверь открылась, со счастливой улыбкой шагнула в неизвестность.

— …Ведите себя достойно, милая Дороти, а я пойду на урок к мисс Ядвиге. Ох, уж эта мисс Ядвига! Опять начнет заунывным голосом повторять одно и то же. Будто я глухая.