Инструкция для дракона (ЛП) - Эйкен Г. А. - Страница 9

Дагмар подняла на него взгляд и спокойно ответила:

— Помимо отвращения?

Его надменная улыбка испарилась

— Что?

— Отвращение. И едва ли ты можешь быть удивлён. Приходишь в крепость моего отца, замаскированный под человека, когда на самом деле это ни что иное, как ложь. Но мне интересно, сколько женщин купились на этот безвкусный шарм, в который ты так сильно веришь? А потом понимали, что на самом деле переспали с какой-то гигантской, покрытой слизью ящерицей. Так что к тебе, как к человеку я испытываю отвращение. — Дагмар усмехнулась. — Теперь рад, что спросил?

Вообще-то… нет, рад он не был. Как грубо! Она грубиянка! Гвенваелю нравились умные женщины, но не такие грубые. Покрытый слизью? Он не покрыт слизью! И если она решила играть так, ладно.

Гвенваель наклонился ещё ближе, изучая лицо девчонки. По тому, как все её тело напряглось, он мог сказать, что рядом с ним ей не комфортно. Он знал, что в случае чего может использовать это преимущество.

— А что насчёт этих штучек у тебя на лице?

За исключением небольшой дёргающейся жилке на щеке, в остальном она осталась такой же безэмоциональной.

— О чём ты говоришь?

Гвенваель склонил голову немного набок, не уверенный, что она не могла понять, о чем он говорит.

— Стекло.

Он хотел стянуть его, но она ударила его по руке.

— Это мои очки.

— Очки для того, чтобы сделать из себя дурнушку? Или очки для того, чтобы наводить ужас?

— Нет, — спокойно ответила она. — Для того чтобы видеть.

— Ты слепая? — Он помахал руками перед её глазами. — Ты меня видишь? — крикнул он, заставив всех тех вкусно выглядящих собак громко зарычать и залаять. Этот холодный внешний вид пал, когда она снова, но уже более яростно ударила по его рукам.

— Я не слепая. И не глухая!

— Не стоит раздражаться.

— Я не раздражаюсь.

— Только когда меня рядом нет.

— Возможно, ты несёшь в себе всё самое худшее от мужчин, и этим не стоит гордиться.

— Ты не встречалась с моей семьёй. Мы гордимся странностями.

Она скривила губы.

— Такие как ты ещё есть?

— Но никто не похож на меня. Я один такой уникальный и, смею заверить, восхитительный. Но у меня есть родственники. — Он пожал плечами. — Мне очень жаль за то, что произошло ранее, — солгал он. — И я надеюсь на твою помощь.

Она снова натянула на лицо то безэмоциональное выражение. Она постоянно ходила с пустым выражением. Как будто её ничто и никто не впечатляет. И все же Гвенваель начинал находить это… милым. И раздражающе интригующим.

— Уверена, что ты желаешь моей помощи, вот только с радостью сообщаю, ты её не получишь

И это её радостное выражение лица? Ну и ну. Гвенваель чуть-чуть отодвинулся.

— И почему же ты не станешь помогать мне даже после того, как я извинился? А ещё я такой милый!

— Во-первых, твои извинения прозвучали неискренне, а во-вторых… ты действительно мне не нравишься.

— Я всем нравлюсь. Меня все любят. Даже те, кто сначала меня ненавидит, позже влюбляется.

— Значит, они дураки. Потому что ты мне не нравишься и не понравишься потом.

— Уверен, ты передумаешь.

— Не передумаю.

Гвенваель немного нахмурился.

— Никогда?

— Однажды поменяла мнение… но потом осознала, что изначально была права, поэтому больше так не делаю.

А с ней будет не так уж легко. Она не сопротивлялась ему, а просто не реагировала. Как бы он не насмехался, она просто не шла у него на поводу. И это дико раздражало!

— Ладно, — рявкнул он. — Тогда я поговорю с твоим отцом. Посмотрим, может ему удастся убедить тебя вести себя, как истинная и правильная хозяйка.

— Вперёд.

Гвенваель остался на месте, просто смотря на неё, пока она не спросила:

— Ну и?

— Я не знаю где он.

— Найди.

— Добропорядочная хозяйка показала бы мне дорогу.

— Добропорядочная хозяйка не стала бы принимать таких как ты в своём доме.

— Это было грубо.

— Да.

— Значит, не собираешься мне помочь?

— Нет.

— Почему?

— Я уже объяснила. Ты мне не нравишься. По правде говоря, мне многие люди не нравятся, но ты в особенности. Я даже могу основать новую религию на том, как сильно ты мне не нравишься.

Понятия не имея как сладить с этой мымрой, Гвенваель решил воспользоваться испытанными и проверенными методами. Он всхлипнул… затем ещё раз. Зверь моргнула, на лице появилось озадаченное выражение, а затем, увидев, как первая слезинка скатилась по щеке Гвенваеля, в ужасе округлила глаза.

— Подожди… ты… ты… плачешь?

Этому навыку Гвенваель научился в десять лет. С такими братьями, как у него, такой навык необходим, чтобы мама защитила своего любимого сыночка. Повзрослев, он редко пользовался этим методом, но сейчас был в отчаянии.

— Ты так со мной груба, — сквозь слезы, произнёс он.

— Да, но…

— Почему ты не хочешь мне помочь? — заныл он.

— Ладно. Ладно. — Она подняла руки. — Я отведу тебя к отцу.

Гвенваель пустил ещё больше слез.

— Обещаешь?

— Да… — Она вздохнула и спустилась с забора. Не спрыгнула, а изящно спустилась. Это был осторожный, тщательно продуманный шаг. Гвенваель готов был поспорить, что в своей жизни она сделала немало осторожных шагов. Она вышла из-за ворот и закрыла их за собой.

— Кнут, ко мне.

Лакомый кусочек, который уже почти стал полдником Гвенваеля, незамедлительно подошёл к хозяйке и уставился на него жёлтыми глазами.

— И ты, — произнесла она, — пошли.

Гвенваель какое-то время смотрел ей в след. На ней была простая и свободная одежда. Он не видел и кусочка её тела, отчего становилось очень интересно, как же она выглядит под всем этим одеянием. Была ли она тонкой, как рейка или же скрывала соблазнительные округлости? Большие ли у неё груди, что заполнят ладони или же нет? Плоская ли задница, или же он сможет крепко ухватиться за неё, пока будет вколачиваться? Будет она стонать или кричать? Она остановилась и оглянулась.

— Ну и… ты идёшь?

И она явно не оценила то, что он снова начал над ней смеяться.

Как только они вошли в главный двор, Дагмар ощутила, что все взгляды прикованы к ним. Люди побросали работу. Солдаты и воины прекратили тренировки. А женщины… Дагмар удивилась, что те не падали в обморок. До ушей Дагмар долетели вздохи. Глубокие и протяжные. Когда служанка, что несла полную корзинку хлеба в залу, где обедали солдаты, врезалась в стену, потому что засмотрелась на дракона, что притворялся человеком, Дагмар только закатила глаза.

— Они голые?

Дагмар прищурилась и посмотрела через двор на один из тренировочных рингов, затем кивнула.

— Да.

— Почему?

— Учиться сражаться обнажёнными в такую холодную погоду даёт шансы, что ты сможешь воевать независимо от того, во что одет.

— И много голых воинов среди мужчин из Северных земель? Неужели они с удовольствием подобным занимаются?

От его дразнящего тона Дагмар почти рассмеялась.

— Если они и получают от этого удовольствие, уверяю, что никто в этом не признается.

— Я думал, что ты начнёшь задавать вопросы.

— И о чем я должна была тебя спросить?

— О королеве Аннуил. О её союзе с драконами. Или хотя бы о моем имени.

— Меня все это не волнует.

— Лжёшь. И меня зовут Гвенваель Красивый.

— Очаровательно. И я знаю своё место, лорд Гвенваель. Знаю свою роль.

— О, да ладно тебе. Можешь спросить меня о чём угодно.

— Хорошо. — Она посмотрела на его грудь. — Крест на твоём плаще.

— Что не так с крестом?

— Я читала, что эту нацию уничтожили больше пятисот лет назад.

Гвенваель остановился и принялся изучать крест.

— Проклятье, — произнёс он несколько секунд спустя, — терпеть это не могу.

— Сам убил их, да?

— Спасибо, конечно, но я не такой старый. Думаю, один из моих дядек это сделал. Но так неловко.