Мой (не)сносный сосед (СИ) - Гранд Алекса - Страница 8

– А первую помощь такая красавица умеет оказывать? – картинно хватаюсь за сердце и начинаю медленно заваливаться на стойку, уверенный, что безотказный трюк обязательно сработает. Но зря.

– А первую помощь тебе ее муж окажет, – неизвестно откуда материализовавшийся Волков ловит меня за шиворот и волочет за собой, бросая через плечо: – не обращай внимания на этого клоуна, Зой.

– Волк, такой подкат испортил, – я бурчу вполголоса, стоит за нами захлопнуться двери в раздевалку, хотя в глубине души благодарен приятелю. Портить отношения с Вронским и слушать зубодробительную нотацию из-за подобной выходки не хочется.

Наспех обтираюсь влажным полотенцем, пока Саня плещется в душе, избавляюсь от мокрых насквозь футболки и шорт и переодеваюсь в сухое. А перед глазами стоит огромный бургер из булочки с кунжутом, двух сочных говяжих котлет, прямоугольника плавленого сыра и соуса-гриль. Надо было все-таки нормально позавтракать с утра.

Памятуя о провале с соседкой и не слишком удачном знакомстве с администратором Зоей, подхожу к зеркалу и долго изучаю свое отражение. Все тот же широкий лоб, чуть заостренный нос, нормальные для мужика губы и в меру накаченное, тренированное тело. И что Кнопке не нравится?

– Пошли, нарцисс, Лиза обещала и тебя накормить, – успевший искупаться и уже даже собраться Волков стоит у меня за спиной с черно-оранжевой сумкой наперевес и что-то увлеченно набирает на своем айфоне последней модели. А мне покоя не дает свербящий в мозгу вопрос.

– Сань, вот скажи, я тебя моложе на пять лет, должен быть сильнее и выносливей, почему ты все время выигрываешь?

– Потому что не зависаю в клубах до пяти утра. Если и пью, то качественный алкоголь. А еще женщина у меня одна, посему нет нужды прятаться от нее в туалете, – намекает на приключившийся со мной в «Кабриолете» случай Волк и, не сдерживая издевательского смешка, выходит в коридор.

Проблема в тусах и телках? Да ну, бред.

Догоняю товарища уже на улице и занимаю переднее пассажирское сиденье, до сих пор мысленно прокручивая Сашкины доводы. Если он успел нагуляться к своему тридцатнику, то я точно пока не готов остепениться и сложить драгоценную свободу на алтарь брака. Кажется глупым из пестрого изобилия выбирать что-то одно, отказываясь от множества деликатесов.

 До территории закрытого жилого комплекса с современной спортивной площадкой, широкой ухоженной аллеей с аккуратными скамеечками и вместительной подземной парковкой мы доезжаем в тишине, за что я благодарен Волкову. Пусть друг и решил повесить хомут на шею, по крайней мере, он не агитирует нас вступить в ряды женатиков.

В таком же комфортном молчании мы поднимаемся на нужный этаж, Саня отпирает ключом дверь и пропускает меня внутрь. Я же утыкаюсь взглядом в знакомые бело-розовые кеды с веселой черепушкой на боку и не замечаю, как ускоряется пульс.

– Кнопка?! А ты что здесь… – закончить фразу я банально не успеваю, потому что обладающая завидной меткостью соседка молниеносно реагирует на мое появление. И теперь у меня на лице висит влажное банное полотенце, мешающее не только обзору, но и нахально забирающееся в рот.

– Лиза-а-а! Ты знакома с этим террористом?! – стащив со лба тяжелую махровую ткань, я начинаю тонуть в сияющих гневным блеском озерах и, как обычно в Аленкином присутствии, перестаю себя контролировать.

– Мелкая! А ты мне еще торт должна. Шоколадный. 

Я счастливо улыбаюсь непонятно чему, игнорируя негромкое Сашкино «идиот», и нещадно торможу, хотя обострившиеся инстинкты вопят, что нужно драпать, пока Васильева не опомнилась и не запустила в меня чем-то более тяжелым, вроде стоящего на тумбочке ажурного светильника. Но я упорно продолжаю балансировать на натянувшемся канате чужих нервов: посылаю соседке воздушный поцелуй и только после этого вылетаю в общий коридор.

 Правда, резко останавливаюсь, осененный гениальным вопросом. Ну, и что такого двухметровому верзиле может сделать хрупкая девушка, едва достающая ему до плеча? Пусть даже у нее в активе металлическая ложка для обуви с изогнутым наконечником.

Приготовившаяся к изнурительному марафону Кнопка пулей выскакивает вслед за мной и вряд ли рассчитывает, что я так быстро сдамся. Спотыкается, теряет равновесие и, смешно размахивая руками, врезается мне в грудь. Глубоко осторожно вдыхает, как будто пробуя на вкус мой парфюм, и приподнимает подбородок, снова топя меня в этой гипнотической синеве.

– Филатов, вот скажи честно, – смотрит на меня так кротко, что я готов ей признаться в том, что позавчера на спор хакнул базу одного крупного банка, а потом портит все очарование язвительным: – ты и дня прожить не можешь, если не вытворишь какую-нибудь пакость?

– Могу. Но не хочу, – бездумно цепляю прядь ее русых с медным отливом волос и, насладившись гладким шелком, убираю локон за маленькое ухо. И плевать я хотел на то, что Кнопка недовольно сопит и шумно, прерывисто дышит.

– А если я испеку этот чертов пирог, отстанешь? – предварительно скрестив пальцы за спиной, я утвердительно киваю, заставляя Васильеву облегченно выдохнуть и преждевременно расслабиться.

Алена

Музыка объединяет всех, кроме соседей.

(с) Константин Мелихан.

Мы сидим за овальным столом на светлой кухне Лизиного мужчины, пробуем политые гранатовым соусом отбивные, и я до сих пор не могу взять в толк, как Филатову удалось уговорить мою тушку остаться на ужин. Учитывая, что дома у меня бедлам, рядом с уборкой и конь не валялся, прихватизированные у старосты конспекты до сих пор пылятся нетронутые и не переписанные, а гибискус тети Ники того и гляди загнется, потому что я упорно забываю его поливать.

Сосед, на удивление, ведет себя пристойно: не издевается, не подтрунивает и никоим образом не пытается меня задеть. И, уж тем более, не вспоминает о треклятом холодильнике, побывавшем на моем коврике целых три раза до того, как его увезли бугаи из службы доставки. Которых я была готова обнять и расцеловать в обе щеки за возможность без опоздания приходить в универ.

– А вообще, Ванька в средней школе дохлый был. Худющий, как шпала, – на какое-то время отрывается от вожделенного стейка Волков, чтобы поделиться со мной секретами своего семафорящего друга. – И девчонки на него внимания не обращали. Совсем.

– Ну, Волк, – Иван обиженно закусывает нижнюю губу, пытаясь воззвать к Сашкиной совести, но та то ли спит беспробудным сном, то ли отсутствует, как явление. Что меня несказанно радует. Лишняя информация в соседской войне точно не помешает.

– Это потом он в кадетку поступил, в плечах раздался…

– Но так и остался балбесом, – вмешивается в рассказ Лиза, заставляя меня давиться крепким черным чаем с бергамотом и корчиться от безудержного смеха.

– Друзья, называется, – угрюмо бурчит Филатов, с грохотом отодвигая стул, и шлепает в сторону коридора, на ходу роняя: – Кнопка, ты едешь? Я машину вызвал, засиделись уже.

Встаю из-за стола, не желая упускать возможность прокатиться на такси за чужой счет, в конце концов, на новую работу я пока не устроилась, а отложенные сбережения медленно, но верно тают, а брать в долг у родителей не хочется. Напоследок обнимаю Истомину, прижимаясь щекой к ее виску, и получаю уверенное: «Будет обижать – ты знаешь кому звонить».

  Но сосед сегодня бьет все рекорды кротости и адекватности: молчит в плавно скользящем лифте, не сует пипидастр в руки, не предлагает вылизать до блеска его квартиру и даже открывает двери приехавшего за нами форда. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не потрогать его лоб на предмет наличия температуры. Может, он вирус какой подхватил, а? 

– Я вообще-то не такой придурок, как тебе могло показаться, – Иван неуклюжим движением ерошит волосы и снова замолкает, а мне прямо не терпится проверить, в какой фазе на этой неделе Луна и в каком из периодов ретроградный Меркурий.