Отголосок (ЛП) - Блэр Э. К. - Страница 13

Я могу чувствовать его запах, и внезапно, больше нет боли. Его пальцы впиваются в мою плоть, мгновенно оставляя синяки, и это ощущается как поцелуи на моей коже. Он дергает меня ближе к себе, прежде чем снова ударяет о машину, шипя сквозь стиснутые зубы:

― Ты больная сука. Ничего кроме уличной шлюхи. ― Он делает глубокий вдох, и затем добавляет: ― Это верно. Я все знаю о тебе и об этом мудаке, который был с тобой.

― Это не должно было закончиться так, ― говорю я убедительно. ― Я влюбилась в тебя.

― Закончится как? А?

― Так как это закончилось.

Его руки опускаются с моих плеч, и прежде чем я понимаю это, он оборачивает свою руку вокруг моей шеи, прижимая меня к внедорожнику, и я смакую тепло его тела напротив меня.

― Я убил твоего мужа, ― рычит он. Его дыхание опаляет мое лицо.

― Я не хотела этого, ― я начинаю задыхаться.

― Чего же ты тогда хотела?

Смотрю в его глаза, они размыты из—за моих слез, которые хлынули, когда я говорю ему:

― Тебя.

― Я должен был убить тебя.

Мои руки хватаются за его запястья, из—за чего он усиливает хватку на моем горле.

― Сделай это. ― Мои слова ― предложение искупления. ― Я потеряла все, и из всего этого ты единственный, ради которого я бы отказалась от всего, только ради одного последнего прикосновения. ― Его хватка слабеет, но рука крепко возвращается на место, и когда я смотрю, как наши вдохи объединяются в небольшие клубы пара между нашими губами, реальность обрушивается на меня.

Боже мой, он жив.

Выпуская его запястье, я поднимаю руку и провожу по его челюсти, покрытой щетиной, и комфорт прикосновения разрывает меня полностью. Отвратительное рыдание вырывается из моего кровоточащего сердца. Я хочу заползти к нему под кожу и утопиться в его крови. Я хочу плавать в его костном мозге.

― Не прикасайся ко мне, мать твою, ― рычит он, отцепляя мои руки от себя.

Я в беспорядке, не в состоянии сдержать свои эмоции, когда они выливаются из меня.

― Я думала, ты мертв. Неделями я оплакивала тебя ...

― Убирайся к черту с моей территории, сука.

Его слова как пощечина. Я не должна быть ошеломлена ими, но резкость в его тоне поражает, и я быстро закрываю рот. Затем он хватает меня за подбородок, когда смотрит на меня сверху вниз, и я не узнаю дьявола в его взгляде.

― Ты не больше чем просто кусок мусора. Поэтому, пошла на хер. Я покончил с тобой, поняла?

― Пожалуйста... не....

― Кивни своей маленькой головкой и скажи мне, что ты поняла.

Желание объяснить ему все такое же сильное, но я знаю, что он не сможет услышать меня с такой ненавистью, которая в нем есть прямо сейчас, поэтому я подчиняюсь и киваю.

― Я понимаю.

Он отпускает меня, не смотря на меня, и снова разворачивается, чтобы сесть в свой внедорожник. Я смотрю на его красивое лицо через лобовое стекло. Я не отрываю глаз от него, и это убивает, знать, что я должна сделать это. Он метает в меня кинжалы взглядом, и я чувствую, как слезы бегут по моим щекам.

― Мне так жаль, ― говорю я, хотя знаю, что он не слышит меня, и затем поворачиваюсь спиной к своему принцу, которого я так эгоистично превратила в этого монстра.

Я в замешательстве ухожу. Миллионы ощущений и реакций, и я понятия не имею, за какую ухватиться. Я не знаю, как начать осознавать тот факт, что я только что видела своего ангела смерти во плоти. Я чувствовала его тепло, его запах, слышала его.

Это было реально.

Я вижу Пика все время, даже говорю с ним. Но никогда не ощущаю его запах, прикосновения. Как будто я знаю разницу между галлюцинациями и реальностью. Но это реально. Он жив, но какой ценой? Он не похож на Деклана, которого я знала. Тот мужчина был суров, но в нем был свет, который просачивался через его изумрудные глаза. Но этот Деклан... он суровый и холодный, и все это моя вина. Я знала, что толкнуть его на убийство Беннетта разрушит его, изменит, заберет его чистый дух.

Он выглядел таким изможденным, его тело стало более худым, цвет кожи более тусклым. Я изнемогала от желания коснуться его, попробовать его, заставить его увидеть, что все это ужасная ошибка. Что его любовь была моей спасительной благодатью. Заставить его понять, что все изменилось, и изменилось из—за честности, которая, я не знала, живет внутри меня.

Как я должна жить в одном с ним мире, когда он так сильно меня ненавидит?

Как мне исправить ошибки своего прошлого?

Как мне найти надежду, что стоит жить, когда моя единственная надежда скорее мертва, чем жива.

Мучения — глубокий колодец, в который я окунаюсь каждый день. Он полностью поглощает меня, когда погружаюсь под поверхность, я чувствую, как боль проникает под ветхие покровы кожи, просачиваясь сквозь мое тело. Это снедает, поглощает и обосновывается внутри, и я могу ощущать каждую каплю мучительных страданий.

Черный — это цвет, которым окрашен мой внутренний мир. Раньше Деклан окрашивал меня множеством ярких цветов, но это было, когда он любил меня за притворство, за то, кем я не была. Я больная женщина. Обман четко обрисовывает мою гнилую душу, и теперь он может видеть меня такой, какой я являюсь на самом деле.

Как я могла разрушить такого замечательного мужчину, как Деклан?

Он был таким хорошим человеком, любящим мужчиной. Его прикосновения ко мне были нежными и заботливыми. Но теперь, понаблюдав за ним на протяжении пары дней, я знаю, он изменился. Жестокий и наполненный ядом. Но хуже всего осознавать, что именно я сделала его таким. Я — причина его изменений. Я прикоснулась к нему и превратила в монстра.

Но даже несмотря на то, что он монстр, я желаю его. Я приму его любым, каким бы он ни был, потому что я благодарна за то, что он жив. За то, что Пик не убил его. Радость и чувство блаженства каким—то образом озаряют ярким светом мое ледяное сердце и дают причину радоваться его жизни.

Куда же мне теперь идти? Что мне делать, когда я понимаю, что все чего хочу я — не хочет он?

Еще одно прикосновение, поцелуй, возможность почувствовать его запах, его вкус. Но когда я это получу, я прекрасно понимаю, что захочу снова. Мне никогда не будет достаточно, никогда не смогу утолить свой ненасытный голод по отношению к нему. Моя душа изголодалась по нему, и он — мой дар.

Я хочу вылизать его своим языком, даруя ему любовь в каждом прикосновении.

Я нахожусь в одиночестве, здесь есть кровать и завтрак, в комнате, которую я привыкла называть домом с того момента, как я сюда въехала. На данный момент я слишком напугана, чтобы возвращаться в Брансуик Хилл, потому что я боюсь того, что меня там может ждать. Деклан не из тех мужчин, которых можно к чему—то подтолкнуть. Он отлично себя контролирует, поэтому единственным возможным вариантом для меня является сохранять определенную дистанцию, если я не хочу спровоцировать его. А я не хочу. Я отчаянно желаю показать ему, что не все было ложью, я стремлюсь доказать ему, что моя любовь к нему — это настоящее чувство и что у меня нет никакого намерения уничтожить его, поэтому я буду добиваться этого любым способом. Мне так нужно, чтобы он знал, что я так хотела ― и сейчас хочу — чувствовать и понимать то, что у него на сердце.

Постепенно пролетают часы, пока я сижу, пялясь в окно на покрытые снегом холмы, и гадаю, чем занимается сейчас мой любимый. Довольно странное ощущение ― существовать в мире, где он жив, и не знать, не быть частью его мира, когда в прошлом мы были так тесно переплетены друг с другом. Он был частью меня ― и до сих является. Он существует во мне. Я могу ощущать в моих костях то, как он дышит во мне, насыщает меня жизнью.

Он ― все, ради чего я должна жить.

С каждой минутой мое беспокойство и нетерпение увеличивается, я ощущаю себя словно зверь в клетке. Я хватаю свое пальто и шарф и направляюсь к машине. Когда я еду по чистым улицам, я, даже не задумываясь, поворачиваю на Абботсфорд роуд. Это все что я знаю в этом городе, это все чего я так желаю. Я убеждаю себя, что не задержусь там надолго, что просто проеду мимо, что взгляну на особняк только одним глазком. Но когда я въезжаю в крутой поворот, я постепенно замедляю ход и останавливаюсь.