Под парусом «Фортуны» (СИ) - Полякова Маргарита Сергеевна - Страница 19

Договориться с горожанами оказалось несложно. Куда труднее было, прикрываясь заложниками, вывезти награбленное добро из города, погрузить на лодки и перевезти на корабль. Я и еще четверо пиратов отправлялись последними. В нашей лодке сидел губернатор и два испанских офицера, чтобы из города не вздумали стрелять. Но думаю, горожане не такие дураки. В общем-то, визит пиратов обошелся им малой кровью. Подумаешь, казну обчистили на 117 с лишним тысяч пиастров. На какую сумму мы награбили добра — я пока даже не считал. Добравшись до корабля, мы покинули лодку, а губернатор с офицерами направились обратно к Каракасу.

Я, собственно, предложил на этом заканчивать и возвращаться на Тортугу, но Бульон уперся, как последний баран. Подавай ему Пуэрто-Бельо, и все. Дескать, эскадра Ван Хоома при штурме, наверняка, потеряла людей и корабли. И мы можем этим воспользоваться. Не наниматься к нему, а действовать как самостоятельная сила. Там и на нашу долю найдется чего пограбить. И что мне оставалось ответить на подобное предложение? Тем более, что вся команда горячо поддержала Бульона? Только выругаться, махнуть рукой, и взять курс на Пуэрто-Бельо.

Как ни странно, мы попали чуть ли не в разгар сражения. Я-то думал, что пока мы грабим другие города, эскадра Ван Хоома возьмет город. Но к тому моменту, когда мы присоединились к сражающимся, с трудом и большими потерями были взяты два форта. Флибустьеры старались открыть ворота, стреляя по ним калеными ядрами, но эффект был нулевой, поскольку эти самые ворота были сделаны почти из цельного железа. Ну и испанцы не дремали. Примерно представляя, что ожидает город после того, как его захватят пираты, они отчаянно сопротивлялись, осыпая врагов камнями и горшками, наполненными порохом.

Губернатору предложили сдаться, но тот весьма невежливо послал пиратов куда подальше. Я на его месте поступил бы так же. Положение города еще не было отчаянным. И если бы жители не дрогнули, то Пуэрто-Бельо мог бы выстоять. Но вместо того, чтобы сражаться, простые испанцы начали спасать свое барахло. В результате, у пиратов образовалось численное преимущество, чем те и воспользовались. Губернатор был убит, а город, наконец-то, захвачен.

Дисциплина, которая и так была никакой, рухнула окончательно. Пираты ринулись грабить, не слушая ничьих команд. Судя по всему, в себя они придут не скоро. И для того, чтобы организовать безумную кровожадную толпу в адекватных бойцов, придется очень постараться. У меня на четырех кораблях было чуть больше двух сотен человек, но мы не участвовали в разграблении города. Нас интересовали склады.

Ван Хоом, доставший карты города и побережья, не узнал самого главного — где хранятся ценности, которые испанцы свозят сюда со всего Нового Света. А вот я не поленился выяснить, что сокровища губернатор отнюдь не у себя в подвале прячет. Золото прекрасно развязывает языки, так что я знал, где можно поживиться. Жаль, Ван Хоом не пошел грабить город на пару месяцев позже — к приходу эскадры испанцы свезли бы больше ценностей, однако нас и так ждал неплохой куш.

Пострелять пришлось не слабо, но основные силы испанцев были отвлечены на напавших на город пиратов. Так что склады мы взяли почти без потерь. И следующие пару дней занимались только вывозом ценностей и слежкой за окрестностями. Очень удобно, что сокровища были уже аккуратно упакованы в сундуки и бочки, и только и ждали погрузки. Мы хапали и серебро с золотом, и жемчуг, и порох со свинцом. Все пригодится.

На третий день стрельба и шум в городе начали стихать, и я решил, что нам пора убираться из Пуэрто-Бельо. Бульон был со мной согласен. А что? Постреляли, поштурмовали, взяли хорошую добычу, можно и домой возвращаться. Тем более, что среди захваченных нами пленных не оказалось ни одного более менее знатного испанца, за которого можно было взять выкуп, так что проще было их отпустить и не тратить на них времени. Зато среди пленных оказалась девка. В штанах. Для 17 века это было весьма необычное зрелище.

— Это что еще такое? — удивился я, разглядывая сногсшибательную блондинку. Густая грива светлых волос, напоминающих цветом белый песок побережья, идеально правильные черты лица, неправдоподобно тонкая талия и стройные, длинные ножки… откуда здесь взялось такое чудо?

— А это твой приз, как капитана, — обрадовал меня Бульон. — Я эту деваху из местной тюрьмы вытащил.

Разбираться было некогда, спорить тоже, так что я приказал доставить приз на «Фортуну» и занялся организацией погрузки последних ящиков. Было у меня подозрение, что Ван Хооом, наконец-то, навел порядок среди своих головорезов. А это означало, что он вполне может сюда наведаться, если какая-нибудь испанская крыса сольет ему информацию о складах. Встречаться с торговцем я не хотел. Делиться с ним — тем более. Так что мы в темпе погрузились, отчалили от берега, поднялись на корабль, и направились в сторону Тортуги.

Уходили мы от Пуэрто-Бельо со всей осторожностью. Поскольку загружены все четыре корабля были под завязку, никакого желания встречаться с испанцами не было. Но зато появилось время побеседовать с пленницей и выяснить, что это за фрукт мне подарили ребята. Понятно, что ни становиться рабовладельцем, ни применять к даме насилие я не собирался, но поговорить было необходимо. Потому как дама в штанах, да еще и попавшая к испанцам в заключение — это интересно. Перед отплытием из Пуэрто-Бельо я поспрашивал самих испанцев на ее счет, и услышал весьма занимательную историю. Теперь мне было интересно, что мне поведает сама пленница.

Дама была аккуратно доставлена в мою каюту, нюхательная соль быстро привела ее в чувство, а своевременно связанные руки и ноги не позволили ей натворить глупостей. Терпеливо подождав, пока блондинке надоест рыпаться, я предложил ей стакан успокоительного и, наконец, представился. Девица успокоилась, перестала дергаться и согласилась нормально пообщаться.

Убрав подальше все, что только могло сойти за оружие, я развязал незнакомку, предложил ей подкрепиться и выразил желание выслушать ее историю. Повествование оказалось любопытным. Выяснилось, что зовут красавицу Эстель де Труа, и прибыла она в колонии прямиком из прекрасной Франции. Повод для путешествия, правда, оказался весьма печальным. Несмотря на действие Нантского эдикта, Людовик XIV довольно серьезно угнетал гугенотов, к которым принадлежала и семья Эстель. Во избежание проблем, отец семейства решил покинуть Францию и обосноваться в колониях среди своих единоверцев.