Шоу "Шанс" (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 18

     И с удивлением обнаружил, что за все это время почти не продвинулся. Пирамида все еще торчала немыслимо далеко, на половину (нижнюю) полностью сливаясь с ночью. Верхняя половина четко вырисовывалась на фоне огромного лунного диска, но казалась плоской, словно вырезанной ножницами из листа черной бумаги. Расстояние на плоской равнине скрадывалось, и этот простенький оптический фокус сыграл с парнем злую шутку. Сколько же до нее пилить?

     Засмотревшись на пирамиду, а больше, по сторонам, парень как-то упустил из виду еще одно направление - землю. А она внезапно пропала из-под ног, и Артем с воплем полетел вниз, в непроглядную темноту то ли дыры, то ли норы, то ли того самого колодца...

 - Во щас напьюсь... перед смертью-то, - мелькнуло в голове, - Повезло, блин. А потом окажется, что на том свете все туалеты платные... И что - возвращаться?

     Немилосердный удар обо что-то жесткое погасил сознание. Но, перед тем, как удалиться, оно дисциплинированно сообщило хозяину, что это жесткое вообще-то сухое.

     Здесь, на высоте в полкилометра, на открытой части площади Согласия, главной площади Столицы, ветер чувствовал себя вполне вольготно. Он рванул дверцу легкого коптера и Оля, затянутая ремнями, чуть не вылетела наружу раньше срока. Машину завалило, и пилот, выравнивая ее, пошел на второй круг.

 - Не боишься? - голос в наушниках звучал негромко, спокойно и на диво чисто.

 - Ты это всерьез? - не поверила Ольга, - я же старый руфер. Для меня триста тридцать метров - не высота.

 - Но тут нет под ногами твердой опоры.

 - О-о, - легко рассмеялась девушка, - пожарные мостики небоскребов то тоже не опора. Знаешь, как их мотает? Без страховки улетишь в тундру.

 - Не знаю, - мотнул вихрастой головой молодой пилот, как показалось Ольге - с сожалением, - я человек исключительно законопослушный и по всяким запиндам на высоте птичьего полета не лазаю...

 - На высоте птичьего помета, - фыркнув, поправила Ольга, - вторая машина здесь. Можно начинать.

 - Ну, если можно, тогда я иду на цель. Готова?

 - С рождения, - уверенно отозвалась девушка и поставила ногу, обутую в специальный ботинок с магнитной подошвой, на порожек коптера.

     Огромный альбатрос с мощными крыльями, символ державы, имеющей выход ко всем океанам мира, внимательно смотрел на Олю большущими сапфировыми глазами, словно спрашивал: зачем здесь такие странные гости, почему стрекоза машет лопастями так близко, и что тут делает бескрылая, но бесстрашная и, похоже, абсолютно безбашенная девчонка?

 - Я пошла, - крикнула Оля и нырнула в небо, визжа от восторга.

     К поясу была пристегнута тяжеленькая, почти на три литра, фляга с чистящим средством и набор щеток. Уцепившись ногами за шею птицы, Оля подмигнула ей, как хорошему приятелю. Она любила этот памятник больше всех достопримечательностей Столицы, но даже во сне не видела оказаться к нему так близко, и даже обняться.

 - Что, птичка, как родился - так не мылся? Ничего, сейчас мы это исправим.

     Альбатроса, отлитого из специального сплава сразу после конца географии, не чистили с тех пор, как установили. Со временем он покрылся темным налетом, из серебристого став почти черным. Непочтительная молодежь уже второе поколение называла его "вороной".

     Оля приступила к работе, краем глаза отметив, что к коптеру с логотипом "Шоу "Шанс" присоединились еще два, с эмблемами крупнейших телеканалов. А с небоскребов, стеной окруживших площадь, взмыли, пытаясь поймать нужный ветер, разноцветные радиоуправляемые воздушные шары с фото- и видеокамерами.

     Идея неизвестного доброжелателя и правда оказалась "супер, гипер" и даже "мега".

     Поле теплело тысячами желтоголовых пушистых одуванчиков. Оно казалось огромным, да, наверное, и было таким...

 - Пять с половиной гектар ровной земли, - ответил на невысказанный вопрос субтильный мужчина в синем комбинезоне и простой полосатой рубашке с рукавами, подвернутыми выше локтя. Его можно было принять за слесаря, умеренно пьющего работягу, получающего пять "елочек" в неделю, в пересчете по курсу, и едва сводившего концы с концами... вернее, даже не сводившего, а уже давно, лет двадцать назад переложившего эту обязанность на жену.

     Полный мужчина в дорогущем костюме, на этот раз супермодного цвета "золото инков", на счет своего собеседника не заблуждался. Артур ВСЕГДА абсолютно точно знал, с кем он имеет дело. Это было его жизненным кредо. В противном случае никаких совместных дел просто не было и быть не могло, даже если речь шла о вечернем походе в ресторан. И сейчас Артур очень хорошо понимал, что видит перед собой гения, причем, гения в очень редкой области науки - физике торсионных полей, собравшего в ней самую внушительную коллекцию научных званий, основателя целой школы, человека успешного и, в любом случае, очень и очень не бедного. А то, как он предпочитал одеваться, было его сугубо личным делом. Артура его босяцкий прикид волновал в последнюю очередь. Были у него причины для волнения посерьезнее. Впрочем, пока что Артур сохранял спокойствие.

 - Пять с половиной гектар, - в сомнении повторил он, - сколько это в пересчета на акры, Антон?

 - (?), - немедленно ответил Антон Берсеньев, чьей специальностью, вообще-то, была наука отнюдь не землемерная.

 - А хватит?

 - Должно, - отозвался физик с точно отмеренной долей сомнения, которая обязательно есть, даже если расчеты проверены и перепроверены раз двадцать, - мы его сильно разгонять не будем. Для начала 150 - 200 километров в час. На первый раз будет вполне достаточно.

 - А какова предельная скорость, которую он сможет развить? - спросил Артур, - хотя бы по предварительным прикидкам?

 - ЗТБ, - пожал плечами его собеседник.

 - То есть? - слегка раздраженно отозвался Артур.

 - Знает Только Бог, - с усмешкой расшифровал физик. Сильное недовольство, которое его собеседник даже не пытался скрыть, его ничуть не взволновало. У Берсеньева тоже имелись гораздо более веские причины для волнения.

 - Антон, - без угрозы... пока без угрозы, но с хорошо поставленным холодком в голосе проговорил толстяк, - ты отдаешь себе отчет в том, что от нас с тобой ждут победы, и только победы. Проект курирует сам император, и любой просчет может обойтись нам с тобой очень дорого.

     Антон сощурился. В морщинках, которые в миг набежали на его немолодое, но по-детски открытое лицо, ясно читалось пацанское: "Не дрейф, прорвемся!"

 - Император, - задумчиво проговорил он, - Артур, ты один из немногих людей, допущенных "к телу". Мне кажется, что это как-то не совсем правильно - человека, которому вручена власть над огромной державой, над миллионами жизней, никто не видел, не слышал и даже не представляет: кто таков, молод или стар, добрый, злой, веселый, сдержанный? За какую команду болеет, как отдыхает...

 - Ты же знаешь, требования безопасности. На первого императора было совершено пять покушений, и, не смотря на усиленную охрану, сверхбыстрый и очень маневренный коптер, и нескольких двойников его все равно убили. Шесть раз в него стреляли, и на шестой раз - успешно. Тогда и была принята новая программа безопасности перового лица государства. Никто не должен знать его в лицо. Кроме семьи и самых доверенных телохранителей. Никаких публичных выступлений, телеинтервью, встреч с народом. Все общение только через систему фильтров.

     Берсеньев покивал, и непонятно было, то ли согласился с доводами "главного безопасника", то ли нет. Скорее все-таки нет, потому что следующими его словами были:

 - Неправильно это, Артур. Может быть, с точки зрения безопасности и оправдано, но неправильно. Это все равно, как если бы дети не знали отца. Вот есть где-то папка, деньги на еду, игрушки, всякие вкусняшки поступают исправно, в отпуск их возят в горы или к океану... Но папы они не видят. Не разговаривают с ним. Он не читает им вечером сказки, не водит на футбол, не учит плавать. И не объясняет им, что такое хорошо и что такое плохо. Этим занимаются другие люди. Совсем другие... Даже не родственники, а те, кто получает за это деньги.