Выбор, который делаем мы (СИ) - Добровольская Галина - Страница 16

— Крис? Что-то случилось?

Девушка была одета в короткое платье с длинными рукавами, и с высоким конским хвостом, что ни как не соответствовало её образу. Так чаще одевалась Аня, а Ника предпочитала джинсы или спортивного покроя одежду.

— Дима, — стряхивая с себя наваждение, промямлила я, — он пришел в себя.

— Слава Богу, — выдохнула Порш. — Увидев тебя в прострации, да ещё такой бледной, подумала, что с Димой что-то стряслось.

Тут же открылась дверь, являя нам Громова.

— О привет, зайди ко мне чуть позже, — обратился он к Нике. — Всё хорошо, но он пока спит. А так можно сказать, что очень скоро всё наладится.

— Он сказал, что чувствует их? Вам ничего не говорил?

Игорь улыбнулся своей загадочной улыбкой. Я даже ощутила, как рядом затаила дыхание Ника. Неужели на неё это действует?

— Да. У нас хорошие новости. Дмитрий чувствует свои ноги. И я думаю при грамотной работе Джона, скоро будет бегать.

Видимо всё же я не очень сильная и выносливая, как считала себя до этого момента. Так как пространство вокруг резко закружилось, ноги стали ватными, и я потеряла равновесия, а точки опоры рядом не было. Только ощутила, что меня всё же кто-то поймал в этой темноте.

Мне было так уютно и комфортно, что совсем не хотелось просыпаться. Будильник ещё не звонил. А я всегда старалась доспать каждую минуту, даже если это уже не сон, а утренняя дремота.

— Крис, ты как? Пришла в себя? — раздался рядом голос Ники.

Реальный мир тут же ворвался в моё сознание. Мозг перебирал воспоминания того, что произошло за последнее время.

— Я нормально, — резкий свет ударил мне в глаза, и голова закружилась из-за того, что я слишком резко уселась на кровати.

Потёрла виски, а за тем и глаза.

— Я долго спала? — голос со сна был хриплый.

— Часов двадцать. Игорь Николаевич, решил оставить тебя отоспаться. Всё же ты двое суток сидела подле Димы. — Улыбнулась мне Порш.

Кошмар, какой.

Мне даже стыдно стало. Я осмотрела явно очень дорогую палату, в которой находилась. Интересно, моя новая зарплата сможет покрыть то время, что я здесь провела?

Зацепив взглядом свою одежду, тут же решила покинуть отведённую мне лежанку. Ноги всё ещё были ватными и не слушались хозяйку.

— Ну, куда ты так торопишься? — удержала меня от падения Ника, подставив своё плечо. — С Димой все хорошо. Тебе бы еще отдохнуть…

— Нет, я не для того здесь, — сама поморщилась от того как резко это прозвучало.

Ника вроде помогает. А я неблагодарная, веду себя, в общем отвратительно. Но девушка, ни капли не обиделась. Лишь улыбнувшись, помотала головой в отрицательном жесте, из-за чего её длинная французская коса ударила её по плечам. Сейчас одежда, да и образ Ники, больше соответствовал её стилю, да и белый халат ей шел…

— Ничего страшного, но тебе действительно, нужно присесть. — Усадила меня обратно на кровать, и принесла мне мою одежду. — Одевайся, а я пока принесу тебе чай с бутербродами. Вряд ли в это время, можно найти здесь что-то по существеннее. — И подмигнув мне, ускользнула в дверь.

А я, несмотря на все свои убеждения, что нужно как можно скорее покинуть, дорогую палату, откинулась на подушку и уставилась в пластиковый потолок. В который раз пришла к выводу, что зря устроилась к Дамизову на работу. Но контракт подписан, и моя глупость этому способствовала, а значит я теперь в рабстве, минимум полгода. И я совершенно не знаю, как объяснить своему работодателю, что совершенно не смогу сказать его брату «нет».

Четыре года назад, я думала не переживу разлуку с Димой после одной единственной ночи. А что со мной будет теперь. Ведь я действительно не смогу больше строить из себя, дипломированного специалиста, и вести себя отстраненно.

Небо в очередной раз падает мне на голову, а я вместо того, что бы бежать и прятаться, раскрыла ему свои объятия, позволяя размазать себя по асфальту.

Ведь меня даже не интересует, то, что у Лены ребёнок, от моего любимого человека. Что означает их близость, уже после нашей с ним ночи. Той самой ночи, которой оказалась всей моей жизнью. Всё было пустым до неё, да и жизнь закончилась после.

Я целых четыре года собирала себя по кусочкам, на которые раскололось все в нутрии меня, когда я увидела новости. Фотография улыбающегося парня, будто смеялась на домной с экрана телевизора. Дамизов Дмитрий, подле белого мотоцикла в белом комбинезоне, обнимал двух красавиц блондинок. Вот только всё это отошло на второй план, когда слова диктора просочились в затуманенный злобой мозг, растопляя ту в дикое отчаяние, и потребность находиться рядом.

Я ведь даже приехала тогда в больницу. Но кто я такая, что бы меня пропустили к звезде мотогонок.

Даже через Лену нечего толком узнать не удалось. Да и врать ей пришлось, что приехала на приём к врачу. Ведь знала, как фанатела сестра от Дамизова младшего.

Тогда я уступила. Но в этот раз, я буду бороться. Пусть наши отношения будут не долгими. Но я возьму с них по максимуму. Что бы потом, когда будет совсем плохо, вспоминать, о том, что в моей жизни тоже был райский оазис.

Дмитрий

Время тянулось медленно. Черная мгла не хотела расступаться. И как бы я не старался открыть глаза, это кажись было не возможно. При этом я слышал всё, что происходило вокруг. Интересно, а после аварии так же было? А потом я просто всё забыл?

Сейчас переговоры докторов. Голос Громова, о назначении каких-то препаратов. Его четкое «он оклемается». И видимо что-то вкололи, так как темнота сгустилась, и время пролетело даже незаметно.

Знакомы всхлип Кристины, и её слова, который я ну ни как не хочу забывать. Я очень сильно желал, что бы этот момент остался со мной навсегда.

Я чувствовал её мокрую щеку под своей рукой, и её тихий всхлипывающий голос… её признания…

«Люблю тебя… любила всё это время… не оставляй меня, пожалуйста. Я обещаю, что сделаю все, что ты пожелаешь. Приму любоё твое решение. Только живи…»

И снова посторонние голоса. Так хотелось всех прогнать, они мешают. Не дают вкусить это чувство безраздельного счастья. В очередной раз, отправляя меня в тишину сна.

Следующие пробуждение изменило только одно. Миллионы игл втыкались в мои ноги. Будто куча мелких дикобразов набегами обжигали своими колючками. Я пошевелил большим пальцем на правой ноге, чем еще сильнее усугубил это игольчатое движение. Хотелось схватиться и растереть их от этого болезненного онемения. Но я не мог ничего поделать. Всё тело, включая веки, как свинцом налилось. И тут в этой болезненной тьме, как спасательный круг, легкое рукопожатие нежной руки, и вновь её голос.

«Я буду тем, кем ты захочешь и сколько захочешь, главное поправляйся, пожалуйста…»

Я как будто рывок сделал, схватившись со всей силы, что у меня была за её руку. Даже услышал приглушенный писк девушки. Резкий свет ударил в глаза, в них словно песка насыпали, и они дико слезились, но я сдерживался, что бы, ни закрыть. Второй рукой схватил Кристину за рыжую макушку, притягивая к себе со всей силы. Почему-то мне казалось, что так, я точно уже не вернусь в эту давящую темноту.

— Рыжик, ты здесь? — голос был словно чужой. — Я чувствую, Рыжик, я чувствую их… — спешил я сказать самое важное.

Темнота оказалась всё же сильнее, вот только в этот раз, я больше ни слышал ничего и никого.

Вроде бы мне даже снились сны. И я даже что-то рассказывал Громову. Что он делал в моём сне, понятия не имею…

В этот раз моё пробуждение прошло лучше. Глаза открылись спокойно, да и тяжести в теле не было. И чувствительность в ногах никуда не делась. А вот жалящие уколы отступили.

— Доброе утро, — услышал я голос Джона.

Повернул голову в сторону своего физиотерапевта, и снова повторил вслух, даже больше для себя.