Герцогиня поневоле, или Проклятие Зверя (СИ) - Александрова Евгения - Страница 55

– Может, сделка заканчивается… Может, истекает какой-то срок давности? – Я повертела свиток в руках в поисках даты мелким шрифтом: действительно в течение ста лет.

– Слишком просто.

Я задумалась, глядя на жуткий договор. А потом начала вспоминать всё, что когда-то читала про сделки с демонами.

– У нас в мире была легенда про священника, не помню, как его звали. Он так хотел достичь высокого положения в Церкви, что заключил договор с демоном, отдав за это свою душу. Потом, конечно, раскаялся, договор нашли, сорок дней он молился о прощении и каялся. А сам договор сожгли на костре, чтобы расторгнуть сделку. И всё, примерно так оно закончилось.

– Предлагаешь сжечь?

– Ну… – замялась я. – Наверное, сначала нужно помолиться, попросить покаяния за грехи предков. И за свои, конечно. А потом уже сжечь.

Рейнард помолчал несколько мгновений, даже прикрыл глаза. Я видела, как он сделал медленный вдох и выдох и посмотрел на меня.

– Я помолился. А ты?

– Но… вообще-то там было про сорок дней.

– У меня нет столько терпения. Давай уничтожим договор и посмотрим, что выйдет.

– Наверняка твой отец пробовал! Раз он нашел договор и столько времени пытался найти выход.

– Не похоже, что пытался. Договор выглядит старым, но вполне себе целым. Возможно, это должен был сделать именно я? Тот самый первенец, нарушивший многолетнюю сделку.

Рейнард направился на выход, и я поспешила за ним. Вернувшись в наши теперь покои, он быстро добавил огня в камин, подкинув готовые дрова. На удивление, огонь начал гаснуть, точно в комнату откуда-то ворвался ветер. Я не сомневалась, что за тринадцать лет странствий Рейнард достаточно научился обращаться с огнем.

Пламя плясало слабое, неуверенное, точно думало, не погаснуть ли до конца. Рей даже раздул угли, чтобы добавить огню силы. Но так и остался держать договор в руках, будто не решался сжечь.

– Боишься мести демона? Дай я.

– Ты его не знаешь так, как знаю я.

Я попыталась вытащить договор, но он выпал из рук. Мы бросились оба и чуть не столкнулись, и я уже не понимала, готов Рей его сжечь или нет. А выглядел таким решительным!

– Отдай! Я из другого мира, мне ничего не будет! – я все же выхватила пергамент у мужа.

Поднесла к огню и сама застопорилась, хотя Зверь молчал. Вдруг мы совершаем ошибку?! И взамен нас тоже сожгут? Вспомнился фильм про родовое проклятие, по которому надо было сыграть в прятки и до рассвета убить жениха или невесту, вступающую в эту семью. Если не убить – умрут все остальные! И как в конце фильма, почти убив бедняжку, все гадали, сработает это… или нет никакого проклятия.

Наступил рассвет, невеста еще жива и никто не умер, а ведь до этого погубили не одну душу. Как предки Рейнарда – своих первенцев.

В этот момент начинаешь смеяться над тем, как глупые людишки поверили в многовековое суеверие и убивали из-за него своих близких. А потом смеяться перестаешь, ибо они прямо на глазах начали взрываться один за другим.

Кто знает, на что способен Зверь?

Рейнард глубоко вдохнул, отнял у меня свиток и резко сунул в огонь.

Я боялась, что ничего не получится. Что подпись Зверя не позволит бумаге сгореть дотла, что он так и останется лежать стыдном свидетельством тщеславия Рейнардова предка. Тщеславия, слабости духа и предательства невинных душ детей.

Но нет. Свиток радостно вспыхнул, огонь охватил старинный пергамент с жадностью, будто давно ждал этого подношения. И спустя всего несколько минут от договора с демоном осталась только горстка пепла, которая осыпалась между горящими дровами.

Мы сидели перед камином на коленях, глядя в огонь. Двое обреченных, осужденных. Проклятых. Ничего не происходило. Зверь не орал в голове и вообще не выходил на связь, будто не заметил, что мы сожгли его договор. А может, не выходил на связь как раз потому, что мы ее оборвали?!

Я посмотрела на Рейнарда, он – на меня, и нерешительно улыбнулась:

– У вас тут пьют шампанское?

Глава 40. Сделка есть сделка

– Не знаю, что это, – Рей с усмешкой покачал головой.

– Перебродивший виноград с пузырьками газа, щекотно, легко и пьянит. У нас обычно пьют на праздниках и когда отмечают победу.

– Чувствую, рано праздновать, – нахмурился Рей. – Посмотрим, что теперь произойдет и не вывернет ли нас Зверь наизнанку.

– Да, наверняка демон утаил важное условие... может, написано между строк, что каждый из потомков должен внести свою плату. Из всех наших легенд я точно знаю одно: ни одному демону нельзя верить.

– Жаль, всех сведущих в темных делах король Эмре уничтожил. Всех, кого можно было подозревать в колдовстве… – Он вдруг перевел взгляд на меня.

– Эй! Я тут не при чем, – не удержалась я от многозначительной улыбки, вспомнив, по какому поводу меня назвали ведьмой. – Все вопросы к лорду Эльденгерду и его знакомому колдуну, который, кстати, вполне себе жив?

– Может, и впрямь стоит разыскать и узнать что-то про демона. Вдруг…

– ...и вдруг там я узнаю, можно ли мне вернуться…

Я немного оттянулась на мягком ковре назад, уткнувшись в тяжелое основание кровати, на которой мы провели всю ночь и всё очень волнующее утро.

– И далеко ты собралась? – Обожаю, когда его губы так подрагивают в сдержанной коварной улыбке. – Вообще-то ты теперь моя жена.

– Но обещала уйти, если мы избавимся от проклятия. И еще недавно ты был зол на меня за то, что нас вынудили пожениться. Не ты ли говорил, как ненавидишь?

– Нечего было притворяться той, кем ты не была. – Он последовал за мной.

– Признайся я тебе тогда – ты бы запросто отдал тем, кто уничтожает ведьм. Как их у вас называют я не знаю, а у нас это была святая Инквизиция. На что не пойдешь ради мести и возвращения замка?

Рейнард пожал плечами, оказавшись прямо передо мной.

– Кто знает… – короткий выдох. – Возможно, сначала я решил бы узнать про тебя.

– И что бы именно ты хотел узнать? – я слегка откинула голову назад, чувствуя, как торопливей застучало сердце.

– М-м, – он коснулся кончиком носа моей щеки, спустился к уху. – Что еще за муж был в том мире. Твои тайные страхи. Чего боишься… Чего желаешь. – Он на мгновение прижался к моим губам, ловя выдох. – Кто ты, Полина?..

Но ответить мне уже не удалось. Да и не хотелось. Прошлая Полина оставалась в прошлом, а я здесь, сейчас, рядом с мужчиной, который сводит с ума. Во всех смыслах. И от одной мысли про близость с ним предательски слабеют ноги.

До кровати мы так и не дошли.

...Хотелось смеяться, низко, хрипло, зарываться пальцами в его волосы и слышать нарочито недовольный, но на деле послушный рык довольного хищника. Уже было не важно, слышат ли нас за дверьми. Мне казалось, что по моему телу пронесся огненный ураган, что ярко отзывается каждая клетка, каждый сантиметр.

Рейнард поднялся с ковра, подхватил меня на руки и все-таки донес до постели, пока я шутливо шептала ему что-то на ухо. Я улеглась на живот, рассыпав по подушке волосы, и смотрела, как он опускается рядом. Как же это сложно – не отдаться чувству полностью, когда так щекотно и сладко на душе.

Когда кажется, что слаще этого момента в жизни и не было ничего: треск камина, шелковистая постель и невозможно привлекательный мужчина смотрит на тебя так, что чувствуешь это счастье всей душой. И можно даже не пить шампанское.

А ведь всего этим утром мы говорили друг другу не поддаваться эмоциям.

Так страшно – снова поверить.

Когда-то и Тимур смотрел на меня похоже. А теперь я, оказывается, начисто позабыла его лицо, манеры и голос, по которым когда-то тосковала.

– Хотелось бы утром проснуться и знать, что всё кончено, – сказал Рей, касаясь моей спины, проводя ладонью.