Вик Разрушитель (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 39

– Дурной вкус у твоих рынд, – вздохнула женщина. – Мальчик останется дома, а ты езжай. Не думаю, что Олег Семенович сильно огорчится. Так и объясни, что я не отпустила. Через два часа обед. Я и так задержала горничных с сервировкой стола. Будь добр, не опаздывай.

– Постараюсь, – улыбнулся Иван Олегович и пошел к машине. – Как ты его не боишься?

Ясно, кто в доме хозяин. Я сразу определил, что строгость и желание показать свое влияние на домочадцев у младшего Булгакова напускные. Любит он свою жену и детей. Даже улыбнулся, когда отвернулся от нас, чтобы не видели проявление эмоций.

Дом мне понравился. Просторный, со множеством окон, одно из которых – огромное панорамное полотно – выходит на большущую резную веранду, с которой просматривается лужайка с бассейном. Тщательно натертые полы блестят на солнце, мебель вся современная, в отличие от той, которую я видел в доме Старейшины. Краем глаза заметил в гостиной шикарную панель с проектором и напротив – длинный мягкий диван с несколькими креслами.

По лестнице мы поднялись на второй этаж. Людмила Ефимовна прошла еще дальше, до самого торца площадки, откуда просматривались крыши других особняков и густые заросли садовых деревьев.

– Жить будешь здесь, – толкнув дверь, женщина жестом предложила мне зайти внутрь. – Весь второй этаж спальный. Здесь детское крыло. Комнаты на противоположном конце принадлежат взрослым. Я надеюсь, что вы подружитесь. Ну и как тебе?

– Здорово! – честно признался я. – У меня никогда своей комнаты не было.

Еще бы мне не понравилось! Мягкая большая кровать, светлая мебель, гардеробный шкаф, пушистый ковер с разноцветным геометрическим узором на полу. На полке открытого шкафа стоят несколько книжек и большой радиоприемник.

– А можно его включать? – спросил я, показывая на него.

– Можно, – засмеялась тетя Люда. – Он такой старый, что про него забыли уже. Стоит себе, пылится. Даже не знаю, будет работать или нет. Потом проверишь. Постельное белье в шкафу. Там ванная комната. Можешь помыться, пока Иван Олегович свои дела решает. Ну, ладно, осваивайся. Кстати, про одежду…

Людмила Ефимовна закусила губу, оценила мои габариты и покачала головой.

– Нет, не пойдет так. Нужно в магазин ехать. Слишком ты… Неординарный.

Я не стал обижаться на хорошую женщину. Не со зла же она меня так называет. Оценивает фигуру, чтобы подобрать одежду.

– Я могу пока и в этой походить, – дернув за край футболки, успокоил я хозяйку.

– Придется, – снова улыбнулась Людмила Ефимовна. – Все, я ушла. Дверь закрывается изнутри на защелку, к слову.

Оставшись один, я заглянул в ванную комнату. Размерами она не впечатляла, зато там было все, чтобы не шарахаться по чужому дому в поисках сортира. Даже свежее полотенце, шампуни и резиновые тапочки. Как будто меня ждали специально. А, может, так и было. Помывшись, я решил спуститься вниз и прогуляться по обширным владениям. Как я заметил, здесь не было каких-то разделительных оград или межевых столбов, отмечавших конец одного участка, и начало другого. Изумрудно-зеленая, ровно подстриженная лужайка тянулась в сторону поселка. Множество беседок; аккуратные дорожки, мощеные камнем или декоративной плиткой; декоративные кустарники с круглой шапкой зелени; огромные клумбы с цветами – все это великолепие создавало ощущение какого-то волшебного места. Но кое-где уже проглядывали желтые пятна наступающей осени. Новое место моей жизни. Странное чувство. Еще позавчера я спал в приютской постели, а сегодня у меня своя комната, но совершенно чужие люди вокруг!

Надеюсь, мне не запретят оглядеть окрестности. Я не буду уходить далеко, прогуляюсь вокруг особняка, совсем чуть-чуть. Подошел к двери и повернул запорную «собачку» и понял, что замок открыт. Кто-то пробовал влезть в мою комнату, пока я мылся. Даже догадываться не стоит: детишки Ивана Олеговича. Или тонкой пластинкой через замочное отверстие – оно здесь узкое, как раз для плоского ключа – или с помощью магии. Интересно, почему в дверь врезан замок? Неужели в дворянском доме принято запирать комнаты?

Пожав плечами, я повернул дверную ручку и в этот момент что-то жалобно треснуло, пальцы словно в теплую воду погрузились, и все закончилось. Нет, что-то все-таки произошло. Волоски на руках вздыбились, а меня толкнуло в грудь, но слабо. Воздушная волна от проходящего поезда сильнее бьет. Я хмыкнул. Забиякин научил меня разбираться в ощущениях, когда используется магия. Так вот, по ощущениям, которые я испытал, на дверь повесили какое-то сильное плетение. Кто же?

Усмехнувшись, я вышел из комнаты и демонстративно не стал закрывать ее, даже щель небольшую оставил. Спустился по лестнице и увидел, что в гостиной горничные в темно-синих платьях с белоснежными передниками накрывают на стол. Хозяев рядом не было. Почесав затылок, я направился к выходу. На крыльце столкнулся с охранником, молчаливо созерцающим прилегающую к особняку площадь. Как будто высматривал гостей.

– Я могу погулять? – вежливо спросил я.

Охранник заложил руки за спину, несколько секунд смотрел на меня сверху вниз.

– Запрета не было, – очнулся он и вытянул руку куда-то в сторону соседних особняков. – Узнай у госпожи. В беседке за домом.

Неразговорчивый дядька. Я вежливо поблагодарил его, по дорожке обогнул дом и нос к носу столкнулся с Ромкой и Леной. Ребята увидели меня и резко затормозили. Выпучили глаза и стали пятиться назад.

– Эй! – улыбаюсь, чтобы не подумали о плохих намерениях. Они же мне ничего не сделали. Ну, была попытка магического воздействия из-за незнания о моих способностях. – Не подскажете, где Людмила Ефимовна?

– А ты как вышел из комнаты? – девчонка пришла в себя гораздо быстрее, чем брат.

– Просто, – пожимаю плечами и хитро смотрю на проныру. – Открыл дверь и вышел. Что-то не так?

– Мы же… – Ромка открыл было рот, но получил увесистый удар локтем от сестры. – А, ну иди. Мама в беседке сидит.

– В следующий раз получше плетение вешайте, – усмехнулся я, злорадствуя в душе на этих болванов, решивших сразу же проверить меня на «слабо». Ошиблись только. Я и с магией разберусь, и на кулаках, если надо, сойдусь.

Пока шел к беседке, досадовал, что не могу определять мощность и силу магического плетения, а также его природу. Для меня все заклятия одинаково безрезультатны. Прав был Мирон Афанасьевич, когда говорил о предстоящей долгой учебе. Даже антимагия требует усилий в ее познании.

Людмила Ефимовна сидела в плетеном кресле и увлеченно вязала. Тонкие серебристые спицы мелькали в ее руках. Я робко остановился возле крылечка, не смея зайти внутрь.

– Вик? – удивилась женщина и положила на колени свое вязание: то ли свитер, то ли жилетку. – Что-то случилось?

– Нет, все хорошо. Хотел спросить, насколько далеко мне дозволено гулять?

– Ах, вот в чем дело? – улыбнулась Светина мама. – Гулять-то можно везде, но тебе лучше пока не уходить далеко от дома. Здесь все-таки проживают высокородные, и твое появление могут расценить…ну, не очень правильно. Только не обижайся, пожалуйста. По-хорошему, сначала стоит дождаться возвращения Ивана Олеговича и потом согласовать с ним твои желания. Ты не против? Ну и познакомиться с нашей родней не помешает.

– Не против. Все логично, – пожал я плечами, чем вызвал новую улыбку хозяйки. – А где живут слуги? Я не видел ни одной пристройки к особняку.

– Домашний персонал живет в хозяйственном крыле на первом этаже, – Булгакова снова взялась за спицы. – Женатые и замужние переезжают в рабочий поселок. Это недалеко отсюда, сразу за теми особняками.

Она махнула рукой в сторону красных крыш.

– Ты еще ни с кем из обслуги не познакомился?

– Нет, все были заняты, стол накрывали.

– Хорошо, погуляй вокруг дома. С той стороны у нас гараж, там частенько мужчины собираются, в железках копаются. Если тебе интересно, можешь туда сходить.

Я поблагодарил Людмилу Ефимовну и продолжил свое путешествие по дорожке, которая шла мимо бассейна. Вода в нем отдавала голубоватым оттенком и была настолько прозрачной, что захотелось прыгнуть туда и искупаться. Плавать я умел. Дядька Митрофан научил, когда я только начал с ним на баркасе ходить в качестве юнги.