Золото Рейха - Доренко Виктор - Страница 6

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая

— Если я обещал зайти, то хоть через десять лет, но наведаюсь.

Спохватившись, майор Котов заметил, что выстрелы совсем смолкли.

— Продолжать занятия! — скомандовал он, после чего отвел Феликса в сторону.

На вышку теперь вскарабкался другой офицер — капитан, помощник Котова, — и вновь раздался мат, но уже классом пониже: видимо, и в этом соблюдалась воинская субординация.

— Что теперь делаешь? — спросил Колчанов майора.

— Солдат стрелять учу.

— Что ж ты их толком-то не научишь?

— А ты мишени видел? Кто куда попал, знаешь?

— Мне видеть незачем, — усмехнулся Феликс, — я слышу.

— И что же ты слышишь?

— Очередями стреляют, по три-четыре пули.

— Главное, мишени положить.

— Не положат они у тебя. Они же ростовую мишень видят, а сами про баб думают.

— Ты сам-то, Феликс, наверное, лет пять в руках автомат не держал.

— Это как ездить на велосипеде или плавать — никогда не разучишься. Думаешь, я забыл: если очередью стреляешь, то только по две пули. В ростовую мишень первым выстрелом нужно в колени целиться, тогда вторая пуля в грудь попадет, а третью и выпускать незачем.

— Сам знаю не хуже твоего — все равно автомат задерет, и пуля выше головы уйдет. Ты же сам знаешь, Феликс, такое объяснять можно хоть сто раз, но пока сам не убедишься, так и будешь длинными очередями палить.

Феликс достал пачку сигарет, закурил, предложил Котову. Тот взял всю пачку и стал рассматривать штрих-код.

— Дорогие куришь, — почему-то поморщился майор, но все же затянулся ароматным дымом. — Сразу видно, что фирма, а не с Малой Арнаутской.

— В Вене покупал.

— А я слышал, что ты насовсем уехал. Говорили, в Австрии устроился.

— Близко к тому. — Феликс без лишних комментариев достал из кармана австрийский паспорт и подал его Виктору Котову.

— Ну-ка, ну-ка, дай-ка!

— Изволь…

Майор долго изучал его, затем вернул Феликсу.

— Что-то я не пойму, — сказал он. — Гражданство у тебя австрийское, а ты, вместо того чтобы по Венам разгуливать, в Смоленск заявился. Что так? Скучно в Европах?

Феликс рассмеялся.

— Да мне это австрийское гражданство для того и надо, чтобы здесь жить.

— Как это?

— Не догадываешься?

Котов задумался и после недолгой паузы развел руками:

— Хрен вас, немцев, поймет!

— Эта штука, между прочим, — Феликс помахал в воздухе паспортом и спрятал его в карман, — мне в две штуки баксов обошлась.

— И не жалко было отдавать?

— Они уже окупились.

— Небось поддельный, паспорт-то?

— Да нет, самый настоящий. Поддельный мне бы в пятьсот обошелся. Только тогда пришлось бы с австрийской полицией связываться! А они ребята серьезные, взяток почти не берут, не то что наши.

— Неужели совсем не берут?

— Мелких — совсем.

— Так где ты сейчас, Феликс?

— Здесь. Квартиру после смерти матери продал, участок себе в Булгарино купил, дом строю.

— Погоди, никак не могу понять…. На хрена тебе австрийское гражданство сдалось, если ты тут собственный дом строишь?

— Строю.

— Я помню, Феликс, ты машины сперва гонял, а потом как в воду канул.

— Вот что… Другому я бы не сказал, а тебе, Виктор, скажу. Ребята наши, которые там осели…

— Я знаю кого-нибудь?

— Конечно! Помнишь, Хер-Голова из «Б» класса? Так он теперь там большие дела крутит.

— Слыхал… Вроде бы машинами подержанными торгует, девочками…

— Не подержанными, а крадеными, и не девочками, а проститутками. Ну так вот, я для них машины гонял. Дело выгодное, хоть и рисковое. Потом Хер-Голова меня и надоумил: «Зачем, — говорит, — тебе каждый раз сюда визу оформлять? Да и полиция тебя скоро заприметит, интересоваться начнет». А что, думаю, и впрямь не сегодня-завтра погореть можно. «Хочешь, — говорит, — австрийцем стать?» А я как бы в шутку и согласился. Назавтра привел он адвоката. Тот еще жох и дерет ой-ой-ой. Штокфиш его фамилия. Потолковали с ним, объяснил он, что за две тысячи баксов берется мне устроить австрийское гражданство. Я сперва не согласился, а потом Хер-Голова соблазнил меня деньгами. Объяснил такую штуку: стану я австрийцем и смогу потом хоть до посинения себе работу искать. Та мне не понравится, другая… Там будто бы мало платят, а вторая не совсем вроде бы по моей специальности. И все то время, пока я буду себе подходящую службу подыскивать, мне городские власти пособие по безработице платить станут.

— И много? — тут же оживился Котов, искренне радуясь за друга.

— По их меркам — копейки, пятьсот шиллингов в месяц. А на эти деньги я здесь преспокойно не то что жить могу, а каждый день в ресторане обедать.

— Да ну! — изумился майор. — Они тебе пособие большее, чем моя зарплата, платят?

— На эти деньги ты бы в Вене сдох.

— Нет, ну, конечно, и я имею немного больше, чем мне платят, раз в пять, — признался Котов, — но что-то мне не верится.

— Есть одно неудобство, — сказал Феликс. — По доверенности никому мое пособие не выплатят, приходится каждый месяц за ним лично являться.

— Да, жаль, но мне такое не подходит.

— А мне в самый раз. Возвращаешься — можно машину перегнать, едешь туда — кое-что прихватить… Короче, сочетаю приятное с полезным.

И тут майор Котов оживился:

— Послушай, Феликс, пойдем выпьем, а? Столько ведь времени не виделись!

— Погоди, выпить успеем, — одернул его Колчанов. — Я как услышал выстрелы, увидел мишени, автоматы, сразу вспомнил, что давно в руках оружия не держал, пострелять захотелось.

— Только-то и всего? — изумился майор. — Этого удовольствия я тебе сейчас выше крыши сделаю. Эй, сержант, — заорал он на прикорнувшего неподалеку парня.

Тот сразу же встрепенулся, но докладывать по форме не стал. Сразу было видно, что он с майором на короткой ноге.

— Вот этому товарищу, Феликс Петрович его зовут, принеси автомат — пристрелянный. Или ты, Феликс, из пистолета пострелять хочешь?

— Ты же знаешь, Виктор, с пистолетом я на «вы».

— Заметано. Принеси мой личный автомат. — Таким тоном, наверное, Иван Грозный жаловал шубу с царского плеча. — И цинк патронов — ему лично. И иди очисти лучшую огневую позицию, понял? Всех «козлов», что там лежат, прогони к едрене фене.

— Будет сделано, — не по-уставному отвечал сержант своему командиру.

Не успели Феликс с майором выкурить и по одной сигарете, как сержант уже вернулся. Автомат он нес сам. Такая драгоценность, как личное оружие начальника стрельбища, не могла быть доверена никому другому. Двое солдат тянули за ним цинк с патронами.

— Ваше задание выполнено, товарищ майор, — отрапортовал сержант.

— Ну все, пошли, — расплылся в благостной улыбке Котов, — душу отведешь, сколько пожелаешь. А потом в баню поедем, выпьем. Хочешь, насчет девочек договорюсь? Тебе какие сейчас больше нравятся: с ножками или с попками?

— Небось какие-нибудь доярки из колхоза «Красный лапоть»?

— Ну и что, — пожал плечами Виктор. — Их, по-первых, каждый месяц врач проверяет. А во-вторых, — чисто по-военному строил логический ряд Котов, — навозом пахнут, так мы их в баньке отмоем.

— Погоди, не торопись. Отстреляюсь, тогда видно будет. Да я к тому же за рулем.

— Шофера тебе найду.

— Знаешь, Виктор, ты свой автомат только мне доверяешь, и я свою машину в чужие руки не отдам.

— Я для тебя, жмот ты этакий, своих пристрелянных доярок не жалею, а ты…

— Не уговаривай пить, у меня правило: выпил рюмку — закуси ключами от машины.

— Тогда ночевать здесь оставайся.

Занятия прекратились. Специально для Феликса Колчанова солдаты принялись расчищать сектор и готовить мишени.

А майор с Феликсом продолжали беседовать.

— И все-таки я тебя, Колчан, не пойму: к чему ты в жизни стремишься?

— А ты, Виктор, к чему?

— Ну вот, видишь, стал майором, потом подполковником буду. А там, смотришь, и три звездочки на погоны повесят. А уж если совсем повезет, то и одну большую.

• Предыдущая
• 6/70
• Следующая