Чудеса в решете - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 19

Кто-то схватил его за ногу. Антон в ужасе заорал. Он уже не был способен о чем-либо думать. Перевернувшись на спину и не переставая орать, приподнял голову, увидел в темноте, как кто-то наклонился под повозку, и сильно приложил его ударом обеих ног. Пытавшийся удержать его ногу со сдавленным криком отлетел и упал на спину. Антон поднялся на четвереньки, пробежал несколько метров и, поднявшись, пригнулся. Прячась за повозкой, что есть силы побежал в темноту. Перемахнул через плетень и пополз в кусты. Под руку попался камень. Подхватив его, Антон несколько успокоился. Ощущение непосредственной угрозы прошло. Он привстал на одно колено и выглянул из кустов. В трех метрах, за плетнем, маячила чья-то голова. Недолго думая он размахнулся и со всей силы запустил камень в эту голову.

Раздался сдавленный всхлип.

– Ох ты ж, ё-моё… Туды тебя…

Установилась тишина. Антон сменил позицию и дрожащей рукой нащупал новый камень.

– Сэр… не кидайтесь. Это я, Эржай…

Антон молчал, понимая, что степняка могли захватить и заставить звать его. Могли еще отвлекать разговорами, а сами будут обходить. Антон, не выпуская камень, стал осторожно пятиться от плетня. Он отошел метров на тридцать и припустил со всех ног к поселку. Пробежал по улице и решил спрятаться в чужом дворе. Пересидеть там до утра.

Он с разбега перемахнул плетень и, не удержавшись, упал на колени. Поднял голову и замер, столкнувшись нос к носу с замершим огромным псом на цепи. Тот от неожиданности и наглости незнакомца припал на задние лапы и зарычал.

– Пе-есик. Хоро-оший песик… – засюсюкал Антон, и пес, услышав чужой голос, с утробным рычанием рванулся вперед. Антон вскрикнул, вскочил, быстро развернулся и, стараясь уйти от схватки с псом, прыгнул на плетень. Но зубы волкодава тут же сомкнулись на его ягодице.

– Песик… миленький… О-о! Сука-а! Гад! Скотина! – заорал Антон уже, не пытаясь спрятаться и, дрыгая ногой, отбиваясь от пса, перевалился через плетень на улицу. Пес отстал и только громким лаем провожал беглеца. Антон с трудом вскочил. Антон, ошалевший от всего случившегося бежал, припадая на раненую ногу. Он, как мог, ковылял подальше от постоялого двора, хромая, бежал сам не зная куда. Он просто хотел спрятаться.

Ему навстречу вышел патруль в серых сутанах.

– А ну стой! – скомандовал один из патрульных, и Антон с облегчением остановился.

– Кто такой? Почему бегаешь по ночам?

– Владетель Замка Грозовые ворота сквайр Антей Алуринский… тяжело дыша и сдерживая стон, ответил Антон. На меня напали на постоялом дворе и хотели убить… Я сумел скрыться и прибежал сюда… Ох! Как больно-то…

– Это они вам штаны порвали, сэр?

– Нет, это пес. Огромный, как теленок. Я хотел спрятаться в одном из дворов, а он, сволочь, напал на меня. Ох! – Антон придерживал порванную штанину и прижимал рукой укушенное место. – Половину задницы, наверное, оторвал…

– Покажите, сэр. – Стражник нагнулся и успокаивающе произнес:

– Да нет. Только укус, задница на месте. Он вас, можно сказать, пожалел. Мог и насмерть загрызть. Здесь такие псы, что тура валят. Покажите место, где на вас напали.

– Пойдемте. – Прихрамывая и морщась от боли, Антон повел патруль к постоялому двору. Там уже вовсю стоял переполох. Мелькали горящие факелы, суетились люди.

Они подошли к повозкам. На них смотрел с синим опухшим лицом степняк. Губы его были разбиты в кровь.

– Он напал на вас, сэр? – вытаскивая из петли на поясе шестопер, спросил тот же стражник.

– Не знаю. Я не видел лиц. Темно было. Нескольким я заехал ногой в лицо и в живот, одному сломал руку. А одного ударил камнем в голову.

– Шер, это вы в меня попали камнем, когда я ваш жвал, – с трудом проговорил Эрзай. – А напажавший – вон, лежит у телеги. Их было чрое. Одного я жаштрелил, оштальные шбежали. Наемники. Те, что ограбили вашего отша.

Стражники и Антон подошли к телу.

– Это Чаба. – показал Эрзай на лежавшее ничком тело. В спине наемника напротив сердца торчала стрела.

– Это вы его? – спросил стражник степняка.

– Да, я. Я прошнулся когда ушлышал шум. Вижу, шэр Антей барахтаетшя. Пока шватил лук, пока натянул тетиву, шер уже спрятался под телегой, а потом вообше удрал. Я одного шамого шуштрого пристрелил, оштальные убежали в темноту.

– Вы слуга сэра сквайра?

– Можно шказать и так. Он нанял меня для охраны. – нашелся Эрзай и с мольбой в глазах посмотрел на Антона.

– Да, – кивнул Антон.

– А почему вы тогда кинули в него камень?

– А кто там разберет в темноте, – ответил Антон. – Я увидел голову и запустил в нее камень, что попался под руку. Думал это меня преследуют бандиты.

– Камень? У вас же есть меч! Почему им не воспользовались?

– А вы тоже с шестопером спите? – вопросом на вопрос ответил Антон.

– Нет, не спим, сэр. Нам надо разобраться в деталях происшествия. Вы знали нападавших?

– Я не знал. Я тут недавно вступил в наследство. А Эрзай знал. Эти люди были наемниками на службе у моего умершего отца. Они обокрали его и скрылись. Четверых мы убили по дороге. Они нас тоже хотели ограбить. Пришлось защищаться. Их головы лежат в повозке, а эти, видимо, пришли мстить…

– А зачем вы привезли головы убитых?

– Хочу выставить их на кольях возле замка, чтобы бандиты знали, что их ждет.

– Ваше право, сэр.

– Стражник повернулся к Эрзаю.

– Назовите имена преступников и опишите их.

– Их ошталось двое. У одного вишела плетью рука, второй получил шапогом по роже. Приметы верные. Одного жовут Чшига второго Фулол.

– Вы хотите сказать Цсига? – уточнил стражник.

– Я так и шкажал. Чшига. Вше верно.

– Хорошо. Вам нужна охрана, сэр?

– Думаю, что уже нет. Второй раз они сюда не сунуться, – отказался Антон от их услуг, понимая, что все подобные услуги стоят недешево.

Стражники степенно, с чувством собственного достоинства, покинули постоялый двор. Ушли, оставив тело убитого возле телег. Постепенно шум стал стихать, и люди, так же спавшие в возах и выбежавшие на шум, постепенно растворялись в светлеющем утреннем сумраке.

– Батюшки! Это тебя лошадь лягнула? – остановившись как вкопанная, поинтересовалась Франси, изумленно разглядывая Эрзая, когда у нее прошел первый шок от увиденного и появилась способность говорить.

– Не лошадь. Шер, – сильно шепеляво и морщась от боли, произнес степняк.

– Шер? Я не видела тут шеров.

– Не шер, а шер. Вот он. – Эрзай указал пальцем на бледного Антона. Тот не мог сидеть и, хромая, придерживая рваную штанину рукой, ходил взад и вперед около телег, страдя от боли.

– А у вас что, милорд?

– Вот, – Антон указал на штану и пояснил: – Укус. И штаны порваны.

– Так это вас Эрзай укусил, а вы его, значит, в ответ лягнули! – с серьезным видом выдвинул свою версию Флапий, разглядывая Антона и его рваные штаны, стыдливо прикрытые рукой, и с укором посмотрел на степняка. – Ты зачем милорда укусил, негодник? – осуждающе спросил он.

– Нет, меня укусила собака. Вот такая здоровая. – Антон показал размер собаки руками и добавил: – Как теленок.

– Да-а? Значит, вас укусила собака, а вы в ответ лягнули Эрзая, чтоб, стало быть, не зевал… – продолжил строить свои версии происшедшего Флапий.

– Я Эрзая не лягал, – отмахнулся Антон от этого необоснованного обвинения.

– Лягал, – неожиданно заявил степняк.

Антон вытаращился на степняка, на время позабыв об укусе.

– Как лягал?! Ты что такое говоришь. Я ж тебя только камнем приголубил! У плетня.

– Интересное дело, – разглядывая обоих мужчин, произнесла Франси. – Вы его еще и камнем по лицу стукнули… А чего не мечом? Если хотели убить, так били бы насмерть. Зачем издеваться над человеком?

Антон застонал:

– У-у. Непонятливые! Я не хотел его убивать… и не лягал.

– Лягали, шер.

– Когда это я тебя лягнул? – возмущенно переспросил Антон. – Я тебя вообще не видел.