На разных языках...(СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 13

- Неужели завтра я буду ближе к своим идеалам?

Я притворяюсь,

Что потерял рассудок.

На груди любимого

Я сказал прощальные слова.

Унесенные мягким и умирающим ветром,

Они поменяли твой оттенок.

Крики вчерашнего дня могут быть услышаны*… - выразительно, с тоской и надрывом буквально умолял гонзак, и Аксель забыл, что ему было больно и плохо.

Пленник буквально плакал без слез. Аксель не понимал ни слова из его магической мантры, но адъютант, кажется, догадывался, о чем гонзак хотел сказать. Потому что пленник говорил на языке, который знают все. Это был язык любви и боли.

Глаза Акселя стали влажными, а гонзак продолжал петь. Но адъютант больше не смог видеть его сияющие праведным светом глаза. Пленник опустился на пол и прикрыл лицо руками. Голос его стал высоким, звонким и дрожащим. В нем было столько всего, что Аксель просто глядел на него и не смел дышать.

- Одинокая капля упала в маленький мир.

Я еще не знаю, что это значит.

Тем не менее, я рисую истинное чувство в теплом багровом.

Да, я делаю это…

Чувства, скрытые в глубине моего сердца,

Пульс и нежную улыбку

Невозможно услышать*… - Ёси не пел, а рассказывал, и его голос выражал такую муку, что у Акселя побежали слезы по щекам.

Это было так красиво! Так красиво… Что казалось сейчас у Акселя остановится сердце. Хотелось закрыть глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать это. Чтобы просто понять свои чувства. Зрелище казалось слишком невыносимым. И в то же время…

Хотелось смотреть на Ёси вечно.

Аксель внезапно понял, что никогда в жизни он не видел ничего прекраснее. И не увидит. Его сердце стянуло железным обручем. Хотелось рыдать навзрыд от горя и одновременно смеяться от счастья.

Чувства были такими противоречивыми, что Акселя разрывало. Ему казалось, что он сейчас заметается по комнате, словно раненый зверь.

Но он не двигался и лишь смотрел. Аксель даже не сразу понял, что гонзак остановился, буквально прокричав последнюю фразу.

- Он и правда музыкант! - прошептал кто-то, - Как поет… Как поет!

Таубе, наконец, оттащили от Акселя, но адъютант ничего не почувствовал.

Он лишь смотрел на Ёси, который беспрепятственно подошел к нему и, опустившись на колени, зажал рану на его ноге своими руками.

- Ты такой красивый… - едва слышно прошептал Аксель, - Ты - само совершенство!

Их взгляды пересеклись. И каждый из них видел в чужих глазах самую страшную тайну, которая только есть в этом мире, пытаясь расшифровать ее.

Абсолютно бесполезно. Потому что любовь - это самая большая загадка в нашей жизни.

Никто из них даже не заметил, что в комнату залетел злой, как тысяча чертей, полковник.

- Таубе! На гауптвахту! - завопил Рамзаи с порога.

Аксель не услышал его. Он просто смотрел в глаза, которые, кажется, стали для него всем на этом свете.

***

- Ваше превосходительство, - прихлебнув хорошего коньяка и нервно марая бумагу, устало писал полковник Рамзаи, - Вы говорили, что ваш сын любит животных и может таскать их в штаб десятками. Вы просили не обращать на это внимание. Но, кажется, ситуация вышла из-под контроля. Ваш сын пригрел у себя на груди зверя совершенно иного рода. Зверя, который разобьет ему сердце.

И может сломать ему всю жизнь.

* Мой собственный перевод песни Dir en grey - Tousei. Надеюсь, было понятно. В интернете я не нашла адекватного перевода одной из моих самых любимых песен

========== Глава 9. Ты - сама жизнь ==========

Я не хочу, чтобы мне было больно больше, чем сейчас,

Потому что только ты являешься тем,

Кого я не могу прижать к себе, чтобы успокоиться…

“прижимаю тебя”

“смотрю на тебя”

“люблю тебя”

“буду помнить”

Dir en grey - Wake

Ашеберг, который находился в комнате отдыха, почти моментально зашил Акселю бедро. Адъютант еле вытерпел эту процедуру. Не из-за боли. Он был будто привязан к пленнику. Но гонзака, разумеется, от него оттащили и увели на гауптвахту, а Акселю сутки не разрешили вставать с постели. Адъютант был в ярости и хотел сбежать к пленнику (рана-то плевая была!), но к нему приставили рядового, чтобы следил за ним. Несчастный молодой солдатик успел получить ложкой по лбу и тарелку каши за шиворот, но пост свой не оставлял. Подошел к делу ответственно. Еще бы! Он выполнял приказ. Так что Аксель на время сдался, но как только сутки прошли, адъютант с гордым видом встал с кровати, захватил гостинцев и отправился на гауптвахту. Он надеялся, что Таубе там не увидит. Тот пока находился в заключении, и Аксель был этому несказанно рад.

Когда адъютант зашел в камеру, гонзак традиционно сидел на пятках. Но как только он увидел Акселя, то моментально оживился.

Пленник внимательно оглядел адъютанта и, когда тот приблизился к нему, осторожно ощупал его бедро.

Видимо, удовлетворившись тем, что шов был крепким, гонзак вновь стал абсолютно спокойным.

Аксель придвинулся к нему ближе и внезапно оробел. Поборов себя, он только через несколько минут начал говорить то, что хотел сказать.

- Ты такой умный и смелый, - прерывисто вздохнув, пробормотал Аксель, - Чтобы меня спасти, ты пересилил себя. Если бы ты напал на них, то ничего бы не вышло. Ты бы только подверг свою жизнь опасности! Но ты начал петь… И ты просто шокировал всех! Ты обезоружил окружающих, не применяя оружия! Это было так прекрасно! А я даже не могу поблагодарить тебя нормально…

Аксель вдруг понизил голос.

- Я бы помог тебе сбежать… - едва слышно выпалил адъютант, - Если бы я знал, что все пройдет удачно. Но я могу просто погубить тебя! Подвергнуть твою жизнь ненужной опасности! Поэтому я не могу предложить тебе ничего. Разве только…

Аксель покопался в свертке и достал оттуда нечто, обернутое в фольгу.

- Это шоколад, - пояснил Аксель, - С начинкой. Его здесь очень сложно достать, но мне повезло. Это ничто, по сравнению с тем, что ты для меня сделал. Но… Больше у меня ничего нет.

Гонзак слушал его без всякого выражения на лице, но при виде шоколада глаза его жадно сверкнули. На одну лишь жалкую секунду! Но Аксель заметил и нежно улыбнулся.

Какой же сладкоежка, Господи! Ласка затопила сердце Акселя.

- Ты восхитительный! - вырвалось накипевшее у него, - Просто удивительный! С каждым новым днем я убеждаюсь в этом только сильнее! Ты понимаешь, насколько ты прекрасен? Я ничего не встречал красивее в жизни! Я помню, как впервые увидел кобылу, впустившую в этот мир жеребенка… Но этот восторг, который я испытал тогда, не сравнить с тем, что сжимает мое сердце, когда я смотрю на тебя!

Гонзак глядел на Акселя, подняв брови, будто говорил:

- Ты серьезно сейчас поставил меня в один ряд с рожающей лошадью?

Аксель нервно усмехнулся.

- Я знаю, звучит странно, - начал оправдываться он, - Но мне показалась тогда, что я видел саму жизнь. Вернее, как она входила в этот мир. Это было так удивительно и трогательно! До слез. Но твой голос… Когда я услышал его, когда увидел тебя, плачущего о самой любви и боли, тогда я понял… Ты - сама жизнь. Веришь?