Демон Полянии (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 41

- Да, мы устроили самосуд, - мгновенно отреагировала Павлина, - Но и Энки Син постоянно убивал, не разобравшись! Как говорится, не судите, да не судимы будете.

Волк с ненавистью посмотрел на нее. Павлина стояла на сцене. Рядом с ней маячил какой-то пожилой и худой мужик. Незнакомый. Судя по лощеному виду и натянутой коже на его лице, это был очередной охреневший Колдун.

- Но Энки Син в силу своей должности имеет на это право! - отчаянно рявкнул Волк прямо в их наглые морды.

- Бесполезно, - вдруг прошелестел Энки, распластавшийся на деревянной поверхности, и его шепот прозвучал на фоне онемевшей толпы громче крика, - Они все запуганы, Волчонок! Никто не хочет смертей. Не вини простой народ. У всех здесь внуки, сыновья и дочери, мужья, жены… Каждый выберет свою семью, а не чужого Колдуна с сомнительной репутацией…

Волк поспешно схватил Энки за грудки.

- Ты! - с отчаянием крикнул он, начиная сильно трясти воеводу, и тут же пожалел об этом - у Энки закатились глаза.

По щекам Волка потекли слезы. Он больше не мог себя контролировать и храбриться. Хладнокровие покинуло его.

- Ты! Почему ты ничего не предпринимаешь? - взмолился Волк, прижимая ладонь Энки к своей груди, - Позови кого-нибудь на помощь! Пожалуйста! Ты же можешь! Ты можешь все! Ты же такой сильный! Каждая собака о твоей мощи знает!

- Я не могу, - Энки приоткрыл свои черные глаза и показал на свою грудь, - Этот артефакт… Он блокирует мои силы. Я не могу никого позвать. Не могу предупредить. Сейчас я обычный, раненый человек. Что у меня при таких условиях получится? Ничего. Со мной лишь отец. Но он бесплотный дух. Сейчас папа лишен магии. Он мне не поможет.

- Какой отец?! Твой отец - мертв! - Волк не на шутку испугался, - Энки, с тобой все в порядке?!

Перун, неужели у него помрачение сознания?! От болевого шока?!

- Энки, очнись! - Волк стиснул пальцы воеводы изо всех сил, - Пожалуйста! Умоляю! Сделай что-нибудь!

Энки молчал, тяжело дыша.

- Я же… Я же люблю тебя, Энки! - почти прошептал Волк и вдруг понял, что это была самая настоящая правда, - Я успел тебя полюбить! Я не смогу пережить…

Волк начал по-настоящему рыдать, некрасиво морщась, всхлипывая и кривя рот. Впервые ему было наплевать, что подумают эти мерзкие людишки. Он больше не боялся ничего. Только того, что Энки погибнет… Покинет его и этот мир.

- Ты сможешь, - мягко перебил Волка Энки, - Ты справишься. Ты обещал. Помнишь?

У Волка сердце рухнуло в пятки. Энки знал! Он знал, что его собираются убить!

Внезапно из толпы кто-то выступил.

Это была старая Анка - кухарка в княжеском поместье. Та, которую Волк знал с детства…

- А… А воевода-то не настоящий! - дрожащим голосом воскликнула Анка, - Посмотрите на его лицо! Красивое! Другого сжечь хотят! Не того!

Толпа одобрительно зашумела, и в сердце Волка вспыхнула надежда. Чтобы мгновенно умереть.

Плачущую Анку оттеснила его мать, о которой Волк успел напрочь забыть.

- Это явно колдовство, - громко произнесла его мать, - Достопочтенные полянские Колдуны не могут ошибаться.

- Ненавижу тебя! Ненавижу! - почти взвыл Волк, смотря в лицо человеку, который его воспитал.

Мать лишь презрительно фыркнула в ответ.

- Уважаемая Горислава Доброгнева права, - прервала отчаянные вопли Волка Павлина, - Воевода накладывал на себя иллюзию, чтобы страшить народ.

Сказав это, Ведьма повернулась к Колдунам в сером, которые стояли у подножия сцены.

- Привяжите Энки Сина к столбу, - грубо приказала им Павлина.

- Нет! - вскричал Волк, падая на Энки и прикрывая его своим телом, - Нет! Пожалуйста! Пощадите!

Пальцы Волка намертво вцепились в деревянную поверхность. Не отдаст! Костьми ляжет! Умрет, но не встанет!

- Волчонок, - слабо выдохнул ему в лицо Энки, - Ты обещал мне. Проживи свою жизнь счастливо. Но не забывай обо мне. Я эгоист, поэтому люби меня до конца своей жизни! Я обещаю, мы встретимся. Пусть и не в этом мире. За гранью все будут рано или поздно. Но ты… Ты обещал мне, что перейдешь черту поздно… Помни об этом.

Энки ласково прикоснулся своими холодными губами к его дрожащим губам, и Волка моментально стащили с тела воеводы.

- Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! - надрывно кричал Волк, но его никто не слушал.

Волк боролся как лев - оставлял глубокие борозды на дереве, вонзаясь во все видимые поверхности пальцами, пока его оттаскивали в сторону и пытались сбросить со сцены. Он сопротивлялся, срывая себе ногти, а щепки ранили его кожу…

Но все было бесполезно. Энки подняли на ноги, привязали к агатовому столбу и стали бросать у его ног кучи хвороста и сена.

Нет! Такого не может быть! Волку это снится! Такого не может происходить на самом деле!

Люди не настолько жестоки!

- Имею ли я право на последнее желание? - тихо и слабо спросил Энки, смотря вдаль.

Волк, словно последний мазохист, пытался поймать его взгляд, но у него не выходило. Энки упорно не обращал на него внимание.

Волка начало тошнить от леденящего кровь ужаса.

- Смотря на какое, - равнодушно пожала плечами Павлина, - Порох на шее мы тебе и без желания можем устроить.

- Порох не обязателен, - спокойно возразил Энки, - Я хочу лишь одного - чтобы Волк Венцеслав спал, пока я буду гореть заживо. Не желаю, чтобы он видел, как я умираю.

- Это я могу устроить, - не стала спорить Павлина.

Волк даже смысл их слов осознать не успел, когда его охватила тьма.

Пожираемую пламенем сцену и дикий жар от нее он увидеть и почувствовать не успел.

Да и к лучшему.

***

- Скажи, а что будет после того, как король умрет?

- Его место освободится. Возникнет пробел. Желание заполнить его появится у многих. Все подзаборные шавки почувствуют свою безнаказанность и выползут на свет божий. Они перестанут бояться. Осмелеют.

- И тогда?

- Тогда придется объявить “шах и мат”. Игра будет кончена.

Шахматная доска полетела в сторону.

Рука в черной перчатке крепко сжала крупную и резную лаковую фигуру. Ключевую.

Остальные фигуры хаотично валялись на полу.

========== Глава 38. Получай, тварь! ==========

Когда Волк очнулся, то вокруг клубился лишь черный дым.

Потирая слезящиеся глаза, Волк бешено осмотрелся.

Энки! Где был Энки?!

Но от сцены остался один только остов. Волк, кашляя, упорно пополз к нему.

Его грубо схватили за шкирку.